Русь в X в. Правление Игоря и Ольги

По
счету летописца, преемник Олегов Игорь, сын Рюриков, княжил 33 года (912 — 945)
и только пять преданий записано в летописи о делах этого князя; для княжения
Олега высчитано также 33 года (879 — 912). В летописи сказано, что Игорь
остался по смерти отца младенцем; в предании о занятии Киева Олегом Игорь
является также младенцем, которого не могли даже вывести, а вынесли на руках;
если Олег княжил 33 года, то Игорю по смерти его должно было быть около 35 лет.
Под 903 годом упоминается о женитьбе Игоря: Игорь вырос, говорит летописец,
ходил по Олеге, слушался его, и привели ему жену из Пскова именем Ольгу. Во
время похода Олегова под Царьград Игорь оставался в Киеве. Первое предание об
Игоре, занесенное в летопись, говорит, что древляне, примученные Олегом, не
хотели платить дани новому князю, затворились от него, т. е. не стали пускать к
себе за данью ни князя, ни мужей его. Игорь пошел на древлян, победил и наложил
на них дань больше той, какую они платили прежде Олегу. Потом летописец знает
русское предание и греческое известие о походе Игоря на Константинополь: в 941
году русский князь пошел морем к берегам Империи, болгары дали весть в
Царьград, что идет Русь; выслан был против нее протовестиарий Феофан, который
пожег Игоревы лодки греческим огнем. Потерпев поражение на море, руссы пристали
к берегам Малой Азии и по обычаю сильно опустошали их, но здесь были застигнуты
и разбиты патрикием Бардою и доместиком Иоанном, бросились в лодки и пустились
к берегам Фракии, на дороге были нагнаны, опять разбиты Феофаном и с малыми
остатками возвратились назад в Русь. Дома беглецы оправдывались тем, что у
греков какой-то чудесный огонь, точно молния небесная, которую они пускали на
русские лодки и жгли их. Но на сухом пути что было причиною их поражения? Эту
причину можно открыть в самом предании, из которого видно, что поход Игоря не
был похож на предприятие Олега, совершенное соединенными силами многих племен;
это был скорее набег шайки, малочисленной дружины. Что войска было мало, и
этому обстоятельству современники приписывали причину неудачи, показывают слова
летописца, который тотчас после описания похода говорит, что Игорь, пришедши
домой, начал собирать большое войско, послал за море нанимать варягов, чтоб
идти опять на Империю. Второй поход Игоря на греков летописец помещает под 944
годом; на этот раз он говорит, что Игорь, подобно Олегу, собрал много войска:
варягов, русь, полян, славян, кривичей, тиверцев, нанял печенегов, взявши у них
заложников, и выступил в поход на ладьях и конях, чтоб отомстить за прежнее
поражение. Корсунцы послали сказать императору Роману: «Идет Русь с
бесчисленным множеством кораблей, покрыли все море корабли». Болгары
послали также весть: «Идет Русь; наняли и печенегов». Тогда, по
преданию, император послал к Игорю лучших бояр своих с просьбою: «Не ходи,
но возьми дань, которую брал Олег, придам и еще к ней». Император послал и
к печенегам дорогие ткани и много золота. Игорь, дошедши до Дуная, созвал дружину
и начал с нею думать о предложениях императорских; дружина сказала: «Если
так говорит царь, то чего же нам еще больше? Не бившись, возьмем золото,
серебро и паволоки! Как знать, кто одолеет, мы или они? Ведь с морем нельзя
заранее уговориться, не по земле ходим, а по глубине морской, одна смерть
всем». Игорь послушался дружины, приказал печенегам воевать Болгарскую
землю, взял у греков золото и паволоки на себя и на все войско и пошел назад в
Киев. В следующем, 945 году, был заключен договор с греками также, как видно,
для подтверждения кратких и, быть может, изустных усилий, заключенных тотчас по
окончании похода. Для этого по обычаю отправились в Константинополь послы и
гости: послы от великого князя и от всех его родственников и родственниц. Они
заключили мир вечный до тех пор, пока солнце сияет и весь мир стоит. Кто
помыслит из русских нарушить такую любовь, сказано в договоре, то крещенный
примет месть от бога вседержителя, осуждение на погибель в сей век и в будущий;
некрещенные же не получат помощи ни от бога, ни от Перуна, не ущитятся щитами
своими, будут посечены мечами своими, стрелами и иным оружием, будут рабами в
сей век и в будущий. Великий князь русский и бояре его посылают к великим царям
греческим корабли, сколько хотят, с послами и гостями, как постановлено. Прежде
послы носили печати золотые, а гости — серебряные; теперь же они должны
показать грамоту от князя своего, в которой он должен написать, что послал
столько-то кораблей: по этому греки и будут знать, что Русь пришла с миром. А
если придут без грамоты, то греки будут держать их до тех пор, пока не
обошлются с князем русским; если же русские будут противиться задержке
вооруженною рукою, то могут быть перебиты, и князь не должен взыскивать за это
с греков; если же убегут назад в Русь, то греки отпишут об этом к русскому
князю, и он поступит с беглецами, как ему вздумается. Это ограничение новое,
его нет в Олеговом договоре. После повторения Олеговых условий о месте
жительства и содержании русских послов и гостей прибавлена следующая статья: к
русским будет приставлен человек от правительства греческого, который должен
разбирать спорные дела между русскими и греками. Русские купцы, вошедши в
город, не имеют права покупать паволоки дороже 50 золотников; все купленные
паволоки должны показывать греческому чиновнику, который кладет на них клеймо;
этого ограничения мы не находим в договоре Олеговом. По новому договору,
русские не могли зимовать у св. Мамы; в Олеговом договоре этого условия также
нет; впрочем, и там князь требовал содержания гостям только на 6 месяцев. Если
убежит раб из Руси или от русских, живущих у св. Мамы, и если найдется, то
владельцы имеют право взять его назад; если же не найдется, то русские должны
клясться, христиане и нехристиане — каждый по своему закону, что раб
действительно убежал в Грецию и тогда, как постановлено прежде, возьмут цену
раба -две паволоки. Если раб греческий уйдет к русским с покражею, то должно
возвратить и раба, и принесенное им в целости, за что возвратившие получают два
золотника в награду. В случае покражи вор с обеих сторон будет строго наказан
по греческому закону и возвратит не только украденное, но и цену его, если же
украденная вещь отыщется в продаже, то и цену должно отдать двойную. В Олеговом
договоре ничего не сказано о наказании вора, а только о возвращении
украденного; в Игоревом — греки дают силу своему закону, требующему наказания
преступника. Если русские приведут пленников-христиан, то за юношу или девицу
добрую платят им 10 золотников, за средних лет человека — 8, за старика или
дитя — 5; своих пленников выкупают русские за 10 золотников; если же грек купил
русского пленника, то берет за него цену, которую заплатил, целуя крест в
справедливости показания. Князь русский не имеет права воевать область
Корсунскую и ее городов, эта страна не покоряется Руси. В случае нужды с обеих
сторон обязываются помогать войском. В случае, если русские найдут греческий
корабль, выброшенный на какой-нибудь берег, то не должны обижать находящихся на
нем людей, в противном случае преступник повинен закону русскому и греческому —
здесь опять греческий закон подле русского; положительная обязанность Олегова
договора заменена здесь отрицательной -только не трогать греков. Русские не
должны обижать корсунцев, ловящих рыбу в устье днепровском, русские не могут
зимовать в устье Днепра, в Белобережье и у св. Еферия, но когда придет осень,
должны возвращаться домой в Русь. Греки хотят, чтобы князь русский не пускал
черных (дунайских) болгар воевать страну Корсунскую. Если грек обидит русского,
то русские не должны самоуправством казнить преступника, наказывает его
греческое правительство. Следующие затем условия, как поступать в уголовных
случаях, сходны с условиями Олегова договора.

Послы
Игоревы пришли домой вместе с послами греческими; Игорь призвал последних к
себе и спросил: «Что вам говорил царь?» Те отвечали: «Царь
послал нас к тебе, он рад миру, хочет иметь любовь с князем русским; твои послы
водили наших царей к присяге, а цари послали нас привести к присяге тебя и
мужей твоих». Игорь обещал им это. На другое утро он призвал послов и
повел их на холм, где стоял Перун, здесь русские поклали оружие свое, щиты,
золото, и таким образом присягал Игорь и все люди его, сколько было некрещеной
руси; христиан же приводили к присяге в церкви св. Илии — это была соборная
церковь, потому чтомногие варяги уже были христиане. Игорь отпустил послов,
одарив их мехами, рабами и воском.

Так
рассказывает летописец о войне и мире с греками; для нас договор Игоря и
рассказ летописца замечательны во многих отношениях. Прежде всего мы замечаем,
что договор Игоря не так выгоден для Руси, как был прежде договор Олегов; ясно
виден перевес на стороне греков; в нем больше стеснений, ограничений для
русских; подле закона русского имеет силу закон греческий. Потом останавливают
нас в договоре чисто славянские имена между родичами князя и купцами русскими.
Далее встречаем замечательное выражение — Русская земля, которое попадается
здесь в первый раз: знак большей твердости в отношениях к стране, теснейшей
связи с нею. Наконец, и в договоре и в рассказе летописца ясно обнаруживаются
следствия походов на Византию, связи с греками: Русь разделяется на языческую и
христианскую, в Киеве видим соборную церковь св. Илии.

Кроме
столкновений с греками, в летопись занесено предание о столкновениях Игоря с
кочующими степными народами — с печенегами. Мы видели, что Олег утвердил стол
князей русских на степной границе; следовательно, постоянною обязанностию
нового владения будет борьба с степными варварами. В это время господствующим
народом в степях донских и волжских были козары, бравшие дань со многих племен
славянских; мы видели, что Олег заставил эти племена платить дань себе, а не
козарам, вследствие чего надо было бы ожидать враждебного столкновения Руси с
последними, но, как видно, до летописца не дошло предание об нем. Если в самом
деле столкновения не было или было весьма слабое, то это должно приписать тому,
что козары были заняты тогда сильною борьбою с печенегами. С давних пор народы
турецкого племени под именем хангаров кочевали в Средней Азии и распространялись
на запад до Яика и Волги, где именно исторические известия застают их под
именем печенегов. Печенеги граничили к западу с козарами, а к востоку с другими
турецкими ордами, кочевавшими в нынешних киргиз-кайсацких степях и носившими
название узов или гузов, то есть свободных. Как легко угадать, между печенегами
и западными соседями их, козарами, возникла кровавая борьба в VIII и IX
столетии. Козары с трудом Оборонялись от их нападений; наконец, заключивши союз
с узами, напали с двух сторон на печенегов. Тогда большая часть последних
оставила свое прежнее отечество, двинулась на запад, ударила и погнала пред
собою угров, подданных козарских, которые и побежали далее на запад. Немудрено,
что при таких потрясениях, происходивших в степях, юная Русь могла оставаться
некоторое время спокойною на берегах Днепра; при Олеге палатки венгров явились
у Киева, но о столкновениях этого народа с Русью до летописца не дошло
преданий. Скоро, впрочем, по следам угров явились на границах Руси победители
их — печенеги, грозившие большею опасностию преемникам Олега. Под 915 годом
летописец помещает первое известие о появлении печенегов в пределах Руси; на
этот раз Игорь заключил с ними мир, и они отправились к Дунаю, но через пять
лет русский князь должен был уже силою отражать варваров; потом видим печенегов
союзниками его в греческом походе.

Под
946 годом летописец помещает последнее предание об Игоре. Как пришла осень,
рассказывает он, то дружина стала говорить князю: «Отроки Свенельда богаты
оружием и платьем, а мы наги; пойди, князь, с нами в дань: и ты добудешь, и
мы!». Послушался их Игорь, пошел за данью к древлянам, начал брать у них
больше прежнего, делал им насилия и дружина его также. Взявши дань, Игорь пошел
в свой город; на дороге, подумав, сказал дружине: «Идите с данью домой, а
я возвращусь, похожу еще». Отпустив большую часть дружины домой, Игорь с
небольшим числом ратников возвратился, чтоб набрать еще больше дани. Древляне,
услыхав, что Игорь опять идет, начали думать с князем своим Малом: «Повадится
волк к овцам, перетаскает все стадо, пока не убьют его, так и этот: если не
убьем его, то всех нас разорит». Порешивши так, они послали сказать Игорю:
«Зачем идешь опять? Ведь ты взял всю дань?» Но Игорь не послушался
их, тогда древляне, вышедши из города Коростена, убили Игоря и всех бывших с
ним. Так, по преданию, погиб Игорь.

Рассмотрев
занесенные в летопись предания об Игоре, мы видим, что преемник Олега
представлен в них князем недеятельным, вождем неотважным. Он не ходит за данью
к прежде подчиненным уже племенам, не покоряет новых, дружина его бедна и робка
подобно ему: с большими силами без боя возвращаются они назад из греческого
похода, потому что не уверены в своем мужестве и боятся бури. Но к этим чертам
Игорева характера в предании прибавлена еще другая — корыстолюбие, недостойное
по тогдашним понятиям хорошего вождя дружины, который делил все с нею, а Игорь,
отпустив дружину домой, остался почти один у древлян, чтоб взятою еще данью не
делиться с дружиною — здесь также объяснение, почему и первый поход на греков
был предпринят с малым войском, да и во втором не все племена участвовали.

Мы
читали в предании, что дружина Игорева указывала на свою бедность и на
богатство отроков Свенельдовых; есть известия, объясняющие нам причину этого
богатства: воевода Свенельд взял на себя обязанность князя ходить за данью к
племенам и воевать с теми, которые не хотели платить ее. Так Свенельд кончил
дело, начатое Олегом, ему удалось примучить угличей; Игорь обложил их данью в
пользу Свенельда. Война с угличами была нелегка: под городом их Пересеченом
Свенельд стоял три года и едва взял его. Но в то время как Свенельд продолжал
дело Олегово, примучивал племена на берегах Днепра, некоторые отряды руссов, по
византийским известиям, бились под императорскими знаменами в Италии, а другие,
по восточным преданиям, пустошили берега Каспийского моря. В 913 или 914 году
500 русских судов, из которых на каждом было по сту человек, вошли в устье Дона
и, приплыв к козарской страже, послали к кагану с просьбою о пропуске через его
владения на Волгу и в море, обещая ему за это половину добычи, какую они
возьмут с народов прикаспийских. Получив позволение, они поплыли вверх по Дону,
потом переволокли суда свои на Волгу, устьем ее вышли в Каспийское море и
начали опустошать западные его берега до самой области Адербайджанской, били
мужчин, уводили в плен женщин и детей, грабили богатства. Частые битвы с
жителями не причиняли им большого вреда; опустошивши берега, они обыкновенно
искали убежища на островах.

Наконец,
жители собрали силы и, сев на лодки и купеческие суда, отправились к этим
островам, но руссы поразили их. Прожив много месяцев на море, награбив довольно
добычи и пленниц, руссы отправились обратно к устью Волги и отсюда послали к
царю козарскому условленную часть добычи. Но мусульмане, составлявшие гвардию
кагана, и другие, жившие в его стране, обратились к нему с просьбой:
«Позволь нам, — говорили они, — разделаться с этим народом: он вторгся в
землю братьев наших, мусульман, проливал кровь их, попленил их жен и детей».
Каган не в силах был удержать их, он мог только известить русских о враждебных
замыслах мусульман. Последние отправились в поход вместе со многими
христианами, жителями Итиля; у них было 15000 войска; руссы вышли из лодок к
ним навстречу. Бой продолжался три дня сряду; наконец, мусульмане победили; из
руссов одни были побиты, другие потонули, часть была истреблена буртасами
(мордвою) и болгарами волжскими. Под 943 или 944 годом у восточных писателей
находим известие о другом походе руссов: на этот раз они поднялись вверх по
реке Куру и внезапно явились перед Бердаа, столицею Аррана, или нынешнего
Карабага. Бердаа — один из древнейших городов прикавказских, принадлежал
армянам еще в V веке, был возобновлен арабами в 704 году, а в Х веке считался
одним из богатейших городов Халифата. Градоначальник Бердаа выступил против
руссов и был разбит ими. Вступив в Бердаа, руссы объявили, что жизнь граждан
будет пощажена и вели себя умеренно. Войска мусульманские собрались опять и
вторично были разбиты. Во время сражения чернь Бердаа, вышедши из города, стала
бросать в руссов каменьями и ругать их сильно. После такого поступка
рассерженные руссы объявили, чтоб в течение недели все жители Бердаа вышли из
города, но так как многие остались после срока, то руссы часть их перебили,
часть взяли в плен и, собравши самых богатых в мечеть, объявили, что те,
которые не выкупят себя, будут преданы смерти; когда те не хотели заплатить по
двадцати драхм, то обещание и было исполнено. Потом руссы разграбили город,
взяли в рабство жен и детей, разбили еще раз тридцатитысячный мусульманский
отряд и сделали набег на окрестности Мераги (недалеко от Тебриза). Но излишнее
употребление плодов в Бердаа произвело заразительную болезнь между руссами, от
которой погибло большое их число. Наконец, правителю Адербайджана Мерзебану
удалось победить руссов хитростию, заманив их в засаду, а остаток их осадить в
крепости Бердаа, Шегристане. Ослабленные болезнями, руссы ночью вышли из
крепости, достигли берегов Кура, сели на суда и отправились назад. Враги не
смели их преследовать. Если примем известия о давнем пребывании части руссов на
берегах Черного и Азовского морей, то очень легко можем приписать им и
означенные походы; сильные поражения, претерпенные ими в это время, объяснят
нам их исчезновение, или, лучше сказать, их подчинение князьям киевским.

Древляне
должны были ожидать мести от родных Игоря от Руси из Киева, Игорь оставил
сына-младенца, Святослава, да жену Ольгу; воспитателем (кормильцем) Святослава
был Асмуд, воеводою — знаменитый Свенельд. Ольга не дожидалась совершеннолетия
сына и отомстила сама древлянам, как требовал закон. Народное предание,
занесенное в летопись, так говорит о мести Ольгиной. Убив Игоря, древляне стали
думать: «Бот мы убили русского князя, возьмем теперь жену его Ольгу за нашего
князя Мала, а с сыном его, Святославом, сделаем, что хотим». Порешивши
таким образом, древляне послали двадцать лучших мужей своих к Ольге в лодье.
Узнав, что пришли древляне, Ольга позвала их к себе и спросила, зачем они
пришли? Послы отвечали: «Послала нас Древлянская земля сказать тебе: мужа
твоего мы убили, потому что он грабил нас, как волк, а наши князья добры,
распасли Древлянскую землю, чтобы тебе пойти замуж за нашего князя Мала?»
Ольга сказала им на это: «Люба мне ваша речь; ведь, в самом деле, мне мужа
своего не воскресить! Но мне хочется почтить вас завтра пред своими людьми;
теперь вы ступайте назад в свою лодью и разлягтесь там с важностию; а как
завтра утром я пришлю за вами, то вы скажете посланным: не едем на конях,
нейдем пешком, а несите нас в лодье! Они вас и понесут». Когда древляне
ушли назад в свою лодку, то Ольга велела на загородном теремном дворе выкопать
большую, глубокую яму и на другое утро послала за гостями, велев сказать им:
«Ольга зовет вас на великую честь». Древляне отвечали: «Не едем
ни на конях, ни на возах и пешком нейдем, несите нас в лодье!». Киевляне
сказали на это: «Мы люди невольные; князь наш убит, а княгиня наша хочет
замуж за вашего князя», — и понесли их в лодье, а древляне сидя важничали.
Когда принесли их на теремный двор, то бросили в яму как есть в лодье. Ольга
нагнулась к ним и спросила: «Довольны ли вы честью?». Древляне
отвечали: «Ох, хуже нам Игоревой смерти!». Княгиня велела засыпать их
живых и засыпали. После этого Ольга послала сказать древлянам: «Если вы в
самом деле меня просите к себе, то пришлите мужей нарочитых, чтоб мне придти к
вам с великою честью, а то, пожалуй, киевляне меня и не пустят». Древляне
выбрали лучших мужей, державших их Землю, и послали в Киев. По приезде новых
послов Ольга велела вытопить баню, и когда древляне вошли туда и начали мыться,
то двери за ними заперли и зажгли избу: послы сгорели. Тогда Ольга послала
сказать древлянам: «Я уже на дороге к вам, наварите побольше медов в
городе, где убили мужа моего, я поплачу над его могилою и отпраздную
тризну». Древляне послушались, свезли много меду и заварили. Ольга с
небольшою дружиною, налегке, пришла к Игоревой могиле, поплакала над нею и
велела своим людям насыпать высокий курган, а когда насыпали, то велела
праздновать тризну. Древляне сели пить, а Ольга велела отрокам своим служить
им; когда древляне спросили Ольгу: «А где же наша дружина, что посылали за
тобою?«, то она отвечала: »Идут за мной вместе с дружиною мужа
моего». Когда древляне опьянели, то Ольга велела отрокам своим пить за их
здоровье, а сама отошла прочь и приказала дружине сечь древлян. Перебили их
5000; Ольга возвратилась в Киев и начала пристроивать войско на остальных
древлян.

На
следующий год Ольга собрала большое и храброе войско, взяла с собою сына Святослава
и пошла на Древлянскую землю. Древляне вышли навстречу; когда оба войска
сошлись, то Святослав сунул копьем в древлян, копье пролетело между ушей коня и
ударило ему в ноги, потому что князь был еще ребенок. Свенельд и Асмуд сказали
тогда: «Князь уже начал; потянем, дружина, за князем!» Древляне были
побеждены, побежали и затворились по городам. Ольга с сыном пошла на город
Искоростень, потому что здесь убили мужа ее и обступила город. Коростенцы
бились крепко, зная, что они убили князя и потому не будет им милости, когда
сдадутся. Целое лето простояла Ольга под городом и не могла взять его, тогда
она придумала вот что сделать: послала сказать в Коростень: «Из чего вы
сидите? Все ваши города сдались мне, взялись платить дань и спокойно теперь обрабатывают
свои поля, а вы одни хотите лучше помереть голодом, чем согласиться на
дань«. Древляне отвечали: »Мы рады были б платить дань, но ведь ты
хочешь мстить за мужа?«. Ольга велела им сказать на это: »Я уже
отомстила за мужа не раз: в Киеве и здесь, на тризне, а теперь уже не хочу
больше мстить, а хочу дань брать понемногу и, помирившись с вами, пойду
прочь«. Древляне спросили: »Чего же ты хочешь с нас? Ради давать
медом и мехами«. Ольга отвечала: »Теперь у вас нет ни меду, ни мехов
и потому требую от вас немного: дайте мне от двора по три голубя, да по три
воробья; я не хочу накладывать на вас тяжкой дани, как делал мой муж, а прошу с
вас мало, потому что вы изнемогли в осаде». Древляне обрадовались, собрали
от двора по три голубя и по три воробья и послали их к Ольге с поклоном. Ольга
велела им сказать: «Вы уже покорились мне и моему дитяти, так ступайте в
свой город, а я завтра отступлю от него и пойду назад к себе домой».
Древляне охотно пошли в город, и все жители его очень обрадовались, когда узнали
Ольгино намерение. Между тем Ольга раздала каждому из своих ратных людей по
голубю, другим — по воробью и велела, завернув в маленькие тряпочки серу с
огнем, привязать к каждой птице и, как смеркнется, пустить их на волю. Птицы,
получив свободу, полетели в свои гнезда, голуби по голубятням, воробьи под
стрехи, и вдруг загорелись где голубятни, где клети, где вежи, где одрины, и не
было ни одного двора, где бы не горело, а гасить было нельзя, потому что все
дворы загорелись вдруг. Жители, испуганные пожаром, побежали из города и были
перехватаны воинами Ольги. Таким образом город был взят и выжжен; старейшин
городских Ольга взяла себе; из остальных некоторых отдала в рабы дружине,
других оставила на месте платить дань. Дань наложена была тяжкая: две части ее
шли в Киев, а третья — в Вышгород к Ольге, потому что Вышгород принадлежал ей.

Таково
предание об Ольгиной мести: оно драгоценно для историка, потому что отражает в
себе господствующие понятия времени, поставлявшие месть за убийство близкого
человека священною обязанностию; видно, что и во времена составления летописи
эти понятия не потеряли своей силы. При тогдашней неразвитости общественных
отношений месть за родича была подвигом по преимуществу: вот почему рассказ о
таком подвиге возбуждал всеобщее живое внимание и потому так свежо и украшенно
сохранился в памяти народной. Общество всегда, на какой бы ступени развития оно
ни стояло, питает глубокое уважение к обычаям, его охраняющим, и прославляет,
как героев, тех людей, которые дают силу этим охранительным обычаям. В нашем
древнем обществе в описываемую эпоху его развития обычай мести был именно этим
охранительным обычаем, заменявшим правосудие; и тот, кто свято исполнял
обязанность мести, являлся необходимо героем правды, и чем жесточе была месть,
тем больше удовлетворения находило себе тогдашнее общество, тем больше
прославляло мстителя, как достойного родича, а быть достойным родичем значило
тогда, в переводе на наши понятия, быть образцовым гражданином. Вот почему в
предании показывается, что месть Ольги была достойною местию. Ольга, мудрейшая
из людей, прославляется именно за то, что умела изобрести достойную месть: она,
говорит предание, подошла к яме, где лежали древлянские послы, и спросила их:
«Нравится ли вам честь?» Те отвечали: «Ох, пуще нам Игоревой
смерти!». Предание, согласно с понятиями времени, заставляет древлян
оценивать поступок Ольги: «Ты хорошо умеешь мстить, наша смерть лютее
Игоревой смерти». Ольга не первая женщина, которая в средневековых
преданиях прославляется неумолимою мстительностию; это явление объясняется из
характера женщины, равно как из значения мести в тогдашнем обществе: женщина
отличается благочестием в религиозном и семейном смысле; обязанность же мести
за родного человека была тогда обязанностию религиозною, обязанностию благочестия.
Характер Ольги, как он является в предании, важен для нас и в других
отношениях: не в одних только именах находим сходство Ольги с знаменитым
преемником Рюрика, собирателем племен. Как Олег, так и Ольга, отличаются в
предании мудростию, по тогдашним понятиям, т. е. хитростию, ловкостию: Олег
хитростию убивает Аскольда и Дира, хитростию пугает греков, наконец,
перехитряет этот лукавейший из народов; Ольга хитростию мстит древлянам,
хитростию берет Коростень; наконец, в Царе-граде перехитряет императора. Но не
за одну эту хитрость Олег прослыл вещим, Ольга — мудрейшею из людей: в предании
являются они также как нарядники, заботящиеся о строе земском; Олег установил
дани, строил города. Ольга объехала всю землю, повсюду оставила следы своей
хозяйственной распорядительности. Предание говорит, что немедленно после мести
над древлянами Ольга с сыном и дружиною пошла по их земле, установляя уставы и
уроки: на становища ее и ловища, т. е. на места, где она останавливалась и
охотилась, указывали еще во времена летописца. Под именем устава должно
разуметь всякое определение, как что-нибудь делать; под именем урока — всякую
обязанность, которую должно выполнять к определенному сроку, будет ли то уплата
известной суммы денег, известного количества каких-нибудь вещей или
какая-нибудь работа. После распоряжений в земле Древлянской Ольга пошла на
север к Новгороду, по реке Мсте установила погосты и дани, по реке Луге —
оброки и дани; ловища ее, говорит летописец, находятся по всей Земле, везде
встречаются следы ее пребывания, места, которые от нее получили свое имя,
погосты, ею учрежденные; так, во времена летописца показывали ее сани во
Пскове, по Днепру и Десне — перевесища, или перевозы; село ее Ольжичи
существовало также во времена летописца. Мы знаем, что русские князья в ноябре
месяце отправлялись с дружиною к подчиненным племенам на полюдье и проводили у
них зиму: обязанность племен содержать князя и дружину во время этого полюдья
называлась, кажется, оброком. Обычай полюдья сохранился и после, при тогдашнем состоянии
общества это был для князя единственный способ исполнять свои обязанности
относительно народонаселения, именно суд и расправу; разумеется, что для этого
князь не мог останавливаться при каждом жилье: он останавливался в каком-нибудь
удобном для себя месте, куда окружное народонаселение и позывалось к нему для
своих надобностей. Естественно, что для большего удобства эти места княжеской
стоянки, гощения, эти погосты могли быть определены навсегда, могли быть
построены небольшие дворы, где могли быть оставлены княжие приказчики (тиуны),
и, таким образом, эти погосты могли легко получить значение небольших
правительственных центров и передать свое имя округам; впоследствии здесь могли
быть построены церкви, около церквей собирались торги и т. д. Хотя летописец
упоминает о распоряжениях Ольги только в земле Древлянской и в отдаленных
пределах Новгородской области, однако, как видно, путешествие ее с
хозяйственною, распорядительною целию обнимало все тогдашние русские владения;
по всей Земле оставила она следы свои, повсюду виднелись учрежденные ею
погосты.

Список литературы

1.
Соловьев С.М. История России с древнейших времен

Добавить комментарий