Министерство образования Российской Федерации.
Ярославский государственный университет имени П.Г. Демидова.
факультет социально-политических наук

КУРС ЛЕКЦИЙ

Теоретическая социология

Подготовил: Григорьев П. В.

.

Ярославль 2002 г.
Содержание.

1. Позитивизм как обоснование науки
2. Три стадии развития общества
3. Социальная динамика
4. Социальная статика
5. Спенсер – позитивист
6. Уильям CAMHEP
7. СМОЛЛ, как представитель психологического направления в Социал-
дарвинизме.
8. ШКОЛА СТРУКТУРНО-ФУНКЦИОНАЛЬНОГО АНАЛИЗА.
9. РОБЕРТ МЕРТОН
10. СТРУКТУРНЫЙ ФУНКЦИОНАЛИЗМ.
11. ТЕОРИЯ СОЦИАЛЬНОГО ДЕЙСТВИЯ ПАРСОНСА.
12. Социологический реализм Эмиля Дюркгейма.
13. Карл Маркс и марксистская социология
14. Марксистская социология после Маркса
15. Этнометодология Г. Гарфинкеля
16. Понимающая социология Макса Вебера
17. Символический интеракционизм Д. Мида и Г. Блюмера
18. Феноменология А. Шюца и П. Бергера
19. Концепция совместимости Э. Гидденса
20. СТРУКТУРАЛИСТСКИЙ КОСТРУКТИВИЗМ П. БУРЬЕ
21. ХАБЕРМАС И ТЕОРИЯ КОММУНИКАТИВНОГО ДЕЙСТВИЯ.
22. КОНЦЕПЦИЯ ТОФФЛЕРА.

Позитивизм как обоснование науки

Конт относится отрицательно ко всему разрушительному и критическому. Он
противопоставляет духу отрицания и в теории, и в действительности,
принесенному Революцией, созидательный, позитивный дух. Категория
«позитивного» становится наиболее общей и главной в его мировоззрении,
поэтому «позитивизм» и другие слова, производные от «позитивного»,
становятся основными терминами для обозначения контовского учения.

Что же такое «позитивное» в истолковании основателя позитивизма? Конт
указывает пять значений этого слова:
V реальное в противовес химерическому:
V полезное в противовес негодному;
V достоверное в противовес сомнительному;
V точное в противовес смутному;
V организующее в противовес разрушительному.

К этим значениям Конт добавляет такие черты позитивного мышления, как
тенденция всюду заменять абсолютное относительным, его непосредственно
социальный характер, а также тесная связь с всеобщим здравым смыслом.
Позитивное мышление, которому свойственны теологический, метафизический и
позитивный признаки, далеко и от эмпиризма, и от мистицизма. Согласно
закону трех стадий, все науки и все общества неизбежно завершают свою
эволюцию на позитивной стадии. Именно на третьей стадии формируется
истинная, т. е. позитивная наука, цель которой — познание не фактов (они
составляют для нее лишь необходимый сырой материал), а законов.
Существование неизменных естественных законов — условие существования
науки; их познание с целью рационального предвидения — ее предназначение.
Конт исходит из представления о единстве и иерархической структуре
всего бытия, включая человеческое. На основе такого представления он строит
свою классификацию наук, получившую широкую известность. Эта классификация
включает в себя шесть основных наук: математику, астрономию, физику, химию,
биологию и социологию.
Характерно, что в этой классификации нет философии и психологии.
Отсутствие первой объясняется тем, что Конт не мыслил философию в качестве
особой отрасли знания: для него позитивная философия — это та же наука,
наблюдающая наиболее общие законы, обобщающая результаты частных наук и
обеспечивающая их единство. Отсутствие психологии объясняется тем, что
тогдашняя психология была преимущественно интроспективной, основанной на
самонаблюдении, что, по Конту, не позволяло считать ее наукой, тем более
что в период создания своей классификации он придавал главное значение
«объективному» методу, основанному на внешнем наблюдении.
Каждая из перечисленных наук представляет собой своего рода ступень по
отношению к последующей. Каждая из них заимствует у предыдущей ее методы и
добавляет к ним еще свои собственный, обусловленный спецификой изучаемого
объекта. Все науки проходят в своем развитии теологическую, метафизическую
и позитивную стадии; только на последней они становятся науками в
собственном смысле. На вершине иерархии наук находится социология.

Три стадии развития общества (подробнее)

Место позитивного мышления в системе Конта можно понять только в связи с
его знаменитым законом «трех стадий», или «трех состояний», который он
считал своим главным открытием.
Согласно этому закону, индивидуальный человек, общество и человечество
в целом в своем развитии неизбежно и последовательно проходят три стадии.

1) На теологической, или фиктивной, стадии человеческий разум стремится
найти либо начальные, либо конечные причины явлений, он «стремится к
абсолютному знанию». Теологическое мышление, в свою очередь, проходит три
фазы развития: фетишизм, политеизм, монотеизм. Эта стадия была необходимой
для своего времени, так как обеспечивала предварительное развитие
человеческой социальности и рост умственных сил. Но притязания теологии
проникать в предначертания подобны предположению о том, что у низших
животных существует способность предвидеть желания человека или других
высших животных.

2) На метафизической, или абстрактной, стадии человеческое мышление также
пытается объяснить внутреннюю природу явлений, их начало и предназначение,
главный способ их образования. Но в отличие от теологии метафизика
объясняет явления не посредством сверхъестественных факторов, а посредством
сущностей или абстракций. На этой стадии спекулятивная, умозрительная часть
очень велика «вследствие упорного стремления аргументировать вместо того,
чтобы наблюдать». Метафизическое мышление, как неизбежный этап, по своей
природе является критическим, разрушительным. Его черты в значительной мере
сохраняются и в современную эпоху.

3) Основной признак позитивной, или реальной, или научной стадии состоит
в том, что здесь действует закон постоянного подчинения воображения
наблюдению. На этой стадии ум отказывается от недоступного определения
конечных причин и сущностей и вместо этого обращается к простому
исследованию законов, т. е. «постоянных отношений, существующих между
наблюдаемыми явлениями».

Иногда Конт высказывается не только против изучения «конечных»
причин, но и против исследования причинности вообще, утверждая, что наука
должна заменить вопрос «почему» вопросом «как». Сам он, однако, в своих
сочинениях нередко высказывается о причинах тех или иных явлений.

Социальная статика

Любой объект, по Конту, может изучаться с двух точек зрения: статической
и динамической. Это относится и к изучению социальной системы. Поэтому
социология делится в его доктрине на две части: социальную статику и
социальную динамику. Эти две дисциплины соответствуют двум частям главного
лозунга контовского учения «Порядок и прогресс». Для социальной статики
высшая цель — обнаружение законов социального порядка, для социальной
динамики — законов прогресса. Социальная статика -это социальная анатомия,
изучающая строение социального организма, социальная динамика — социальная
физиология, изучающая его функционирование. Объект первой из них — общества
«в состоянии покоя», объект второй — общества «в состоянии движения».
Сравнительная оценка важности этих двух разделов социологии у Конта
менялась: если в «Курсе» он утверждал, что наиболее важная часть социологии
— социальная динамика, то в «Системе» — что это социальная статика.
Социальная статика выделяет «структуру коллективного существа» и исследует
условия существования, присущие всем человеческим обществам, и
соответствующие законы гармонии [там же, 537-538]. Эти условия касаются
индивида, семьи, общества (человечества).
Индивид, по Конту, как уже отмечалось, естественным и необходимым образом
предназначен жить в обществе; но и эгоистические склонности у него также
носят естественный характер. «Подлинный социологический элемент» — не
индивид, а семья.
Семья — это школа социальной жизни, в которой индивид учится повиноваться
и управлять, жить в гармонии с другими и для других. Она прививает чувство
социальной преемственности и понимание зависимости от прошлых поколений,
связывая прошлое с будущим: «…Всегда будет чрезвычайно важно, чтобы
человек не думал, что он родился вчера…» [там же, 581]. Будучи
микросоциальной системой, семья предполагает иерархию и субординацию:
женщина в ней должна повиноваться мужчине, а младшие — старшим. Семья —
основной элемент, из которого и по образцу которого строится общество.
Общество образуется из совокупности семей; в нем стадия семейного
существования перерастает в стадию политического существования. Семья,
племя, нация, государство — все это фазы ассоциации в последовательном
стремлении к человечеству. Но семья — это «союз», основанный на
инстинктивных, эмоциональных привязанностях, а не «ассоциация) Что касается
собственно социальных образований, то они предполагают преимущественно
кооперацию, основанную на разделении труда.
Разделение труда, по Конту, не только экономический, но фундаментальный
социальный факт, «самое главное условие нашей социальной жизни». Именно
разделение труда лежит в основе социальной солидарности, а также увеличения
размера и растущей сложности социального организма [там же, 598 ел.]. Оно
развивает социальный инстинкт, внушая каждой семье чувство зависимости от
всех других и своей собственной значимости, так что каждая семья может
считать себя выполняющей важную и неотделимую от всей системы общественную
функцию. Правда, в отличие от экономистов, Конт считает, что кооперация,
основанная на разделении труда, не создает общество, а предполагает его
предшествующее существование.
Солидарность, присущая всем живым объектам, в обществе достигает
наивысшей степени. Для обозначения этой степени и специфики социальной
солидарности в человеческом обществе Конт со временем начинает использовать
понятие социального консенсуса (согласия). Консенсус в его теории —
«основная идея социальной статики».
Вместе с тем разделение труда содержит в себе определенные изъяны и
опасности для социального организма. Оно грозит обществу разложением на
множество изолированных групп. Оно делает человека умелым в одном отношении
и «чудовищно неспособным» во всех других. Сосредоточиваясь на выполнении
своей частной задачи, человек думает лишь о своем частном интересе и смутно
воспринимает социальный интерес.
Преодоление этих опасностей разделения труда возможно благодаря
постоянной дисциплине, функции управления и соответствующей ей
исполнительской функции. Управление — это социальная функция, назначение
которой состоит в сдерживании и предупреждении «фатальной склонности к
основательному рассеиванию идей, чувств и интересов…» [там же, 605-606].
В противовес Гоббсу, Локку и Руссо Конт видит в управлении не некую
добавочную, искусственную силу, призванную следить за соблюдением людьми
общественного договора и порядка, а естественную, необходимую функцию,
развившуюся самопроизвольно, вместе с самим обществом. Материальная,
интеллектуальная и моральная субординация неразрывно связана с разделением
труда; она требует, помимо подчинения, веры либо в способности, либо в
честность управляющих. «Нормальное» правительство — то, которое,
обеспечивая социальную сплоченность, в минимальной степени опирается на
материальную силу и в максимальной — на убеждение, согласие, общественное
мнение. Субординация подчиняется закону, согласно которому частные виды
деятельности осуществляются под руководством более общих видов
деятельности. Управление — самая общая из функций, и, таким образом, все
остальные социальные функции подчиняются ей.
Конт утверждает естественный, вечный и неустранимый характер
социальной иерархии и, соответственно, противоестественный характер идеи
социального равенства. Деление общества на классы вытекает из основного и
необходимого разделения управленческой и исполнительской функций. Конт
обозначает классы по-разному, но суть их сводится прежде всего к тому, что
они составляют две наиболее общие категории: руководителей и исполнителей.
В современном обществе две наиболее значительные категории — это патрициат
и пролетариат. Внутри них в свою очередь различаются более мелкие
социальные группы. Так, патрициат делится на банкиров, управляющих
капиталами, и предпринимателей, непосредственно управляющих работами.
Предприниматели в свою очередь делятся на промышленных и
сельскохозяйственных. Пролетариат также внутренне дифференцирован, хотя,
признавая это, Конт склонен подчеркивать его единство и однородность.
Конт чрезвычайно озабочен «печальной судьбой трудящегося класса»,
которого угнетают и грабят высшие слои. Его произведения полны теплых и
проникновеных слов о пролетариате, о его «возвышенных взглядах и
благородных чувствах». Пролетариев и женщин он считает естественными
союзниками позитивизма (как и позитивистские философы, они стоят на «общей
точке зрения») и стремится практически осуществить этот союз. В
проектируемом обществе будущего пролетариат почитает патриция; он уже не
раб, а служащий, и его зарплата становится жалованьем.
Будучи противником разделения властей на законодательную, исполнительную
и судебную, Конт вместе с тем резко разделяет власть на духовную и мирскую.
Это разделение реально и благотворно для общества, при условии
безоговорочного превосходства духовной власти над мирской. В средневековой
Европе духовная власть принадлежала священникам, а мирская -военным. После
Французской революции произошло полное поглощение духовной власти властью
мирской, которая перешла к политикам и юристам. В современную эпоху вместе
с торжеством позитивизма мирская власть переходит к «индустриалам», а
духовная — к «ученым» («философам», «социологам»), которых Конт считал
новыми «духовными владыками», новым «жречеством», вначале в фигуральном, а
затем в буквальном смысле. Функции этой категории, становящейся своего рода
кастой, в обществе, где восторжествует позитивизм, чрезвычайно сложны и
многообразны. Они не только советуют, освящают, регулируют, распределяют по
классам, судят, но и, будучи священниками нового культа, следят за мыслями,
поступками, чтением и даже за воспроизводством потомства.
Среди различных систем социальных институтов или сфер социальной жизни
Конт особое значение придает религии и морали. Эти две социальные сферы
окрашивают и пронизывают все остальные: науку, экономику, политику, право и
т. д. Социальный вопрос для него прежде всего не экономический и не
политический по своей сути, а морально-религиозный. Движущая сила
деятельности — не интеллект, а чувство; чувство же в свою очередь
приводится в движение моралью и религией. Вот почему в «Системе позитивной
политики» социология растворяется в этих двух сферах. С помощью
«субъективного» метода разработка морали сливается с построением
социологии; все науки служат лишь подготовительной ступенью для морали,
которая трактуется как своего рода седьмая наука, находящаяся на вершине
иерархии наук [9, 438; 10, 49; 8, 231]. Характерное отождествление
фаталистски толкуемого социального закона и повелительной моральной нормы
хорошо видно в любопытном тезисе Конта, согласно которому социология должна
стремиться «постоянно представлять как неизбежное то, что проявляется
сначала как обязательное, и наоборот» [2, 491-492].
Одновременно социология становится средством учреждения Религии
Человечества. По Конту, в противовес протестантам и деистам, которые
атаковали религию именем Бога, позитивисты «должны окончательно упразднить
Бога именем религии».
Религиозно-нравственное начало пронизывает у Конта и такой институт, как
собственность. Он был сторонником частной собственности и права
наследования имущества. Но вместе с тем он постоянно подчеркивал
«социальную природу собственности» и ответственность собственника перед
обществом за то, как он ею распоряжается.
В принципе структура общества, изучаемая социальной статикой, по Конту,
радикально не изменяется. Она может лишь испытывать болезненные потрясения
в «критические» периоды, но затем вновь восстанавливается благодаря
прогрессу. Ведь согласно одной из его формул, «прогресс есть развитие
порядка».

Социальная динамика

Социальная динамика — это теория прогресса. Понятие прогресса характерно
только для человеческих обществ, составляет их специфику и позволяет
отделить социологию от биологии. Прогресс здесь возможен благодаря тему,
что, в отличие от обществ животных, одни поколения могут передавать другим
накопленные материальные и духовные богатства. Вследствие неразличения
общества и человечества и включения социологии в «позитивную теорию
человеческой природы» теория прогресса Кон-га в основе своей является
антропологической. Социальный прогресс в конечном счете проистекает из
врожденного инстинкта, заставляющего человека «непрерывно улучшать во всех
отношениях любое условие своего существования», развивать «в целом свою
физическую, моральную и интеллектуальную жизнь…» [там же, 364].
Конт оговаривается, что прогресс не равнозначен безграничному росту
счастья и человеческого совершенства, отмечая, что последнее понятие лучше
заменить понятием «развития». Социальная динамика лишена оптимизма, так как
она признает возможность и даже необходимость отклонений. В истории
«органические» периоды чередуются с «критическими», когда преемственность
нарушается. И тем не менее, социальное развитие в целом у Конта
изображается как совершенствование, улучшение, прогресс.
Конт постоянно подчеркивает непрерывный и преемственный характер
прогресса. Подобно тому как социальная статика выявляет солидарность в
пространстве, социальная динамика выявляет солидарность во времени.
Социальная динамика рассматривает каждое последовательное состояние
общества как результат предыдущего и необходимый источник будущего, так
как, согласно аксиоме Лейбница, «настоящее беременно будущим» [там же,
336].
Следуя взглядам традиционалистов, Конт постоянно подчеркивает
преемственность поколений и колоссальное влияние всех предыдущих поколений
на последующее развитие. В «Позитивистском катехизисе» он утверждает:
«Живые всегда, и все более и более, управляются умершими:
таков фундаментальный закон человеческого порядках». С этим утверждением
перекликается его тезис о том, что человечество в гораздо большей степени
состоит из мертвых, чем из живых, и социальная связь нарушается в случае
«бунта живых против мертвых».
Главный закон социального прогресса у Конта — это закон трех стадий. Все
общества раньше или позже проходят в своем развитии теологическую,
метафизическую и позитивную стадии.
В теологическую эпоху люди верят сначала в фетиши (фетишистский период);
затем — в богов (период политеизма); наконец — в единого Бога (период
монотеизма). Основным мирским занятием являются завоевательные войны.
Соответственно, духовная власть принадлежит священникам, мирская — военным.
В метафизическую эпоху люди обладают правом свободной дискуссии и
основываются только на индивидуальных оценках. Духовная власть,
принадлежащая метафизикам и литераторам, поглощена мирской, принадлежащей
законодателям и адвокатам. Значение военной деятельности сохраняется, но
она становится преимущественно оборонительной.
Наконец, в позитивную эпоху духовное управление осуществляется «учеными»,
мирское — «индустриалами». Основным видом деятельности становится
индустрия, которая носит мирный характер.
По Конту, позитивная стадия в развитии человечества должна была начаться
сразу после Великой Французской революции, но Революция осуществила лишь
разрушительную задачу и уклонилась от нормального пути. В известном смысле
она еще продолжается. С духовной точки зрения позитивная стадия начинается
с «Курса позитивной философии». Сначала Конт избегал указания точной даты
начала позитивной фазы в мирском, или политическом, аспекте. Но в «Системе
позитивной политики» он ее указывает: это 1860 — 1865 гг.
Чтобы эволюция человечества пришла к Земле Обетованной (позитивному
состоянию), необходимо осуществить два ряда реформ. Первые должны быть
теоретическими; их цель — создать твердые и общепринятые мнения;их начало
положено «Курсом». Другие реформы — практические, политические. Они
восстановят прекрасную социальную организацию средневековья; отделят
духовную власть от мирской, доверив первую ученым, вторую -«индустриалам»,
заменят равенство иерархией, а национальный суверенитет — всеобщим
централизованным управлением компетентных людей. Позитивный, высший этап у
Конта констатируется и предсказывается как неизбежный, но дальнейшая его
судьба характеризуется довольно туманно. Он считает, что пройдет «еще много
веков, прежде чем подлинное Великое Существо (т. е. Человечество. — А. Г.)
должно будет заняться своим собственным упадком…» [10, 73]. Таким
образом, у Конта, как и у Маркса, находящийся впереди человечества золотой
век, одновременно неизбежный и желанный, означает либо нечто смутное, либо
конец истории, либо новый цикл развития, который начинается с новой
«теологической» стадии.
Таким образом, от наблюдения реально существовавших и существующих
этапов социальной эволюции Конт переходит к характеристике того, какой она
необходимо будет и должна быть. Социальная динамика завершается
пророчествами, практическими рекомендациями и утопическими проектами.

Спенсер — позитивист

Существенно обогатил предмет науки английский социолог Г.Спенсер (1820-
1903r.r.). В традициях позитивистской социологии Спенсер, опираясь
на исследования Ч.Дарвина, предложил использовать эволюционную
теорию для объяснения социальных изменений. Однако в противоположность
Конту он сделал акцент не на том, что изменяется в обществе на разных
периодах человеческой истории, а на том, почему происходят социальные
перемены и почему в обществе возникают конфликты и катаклизмы. По его
мнению, эволюционируют в единстве все элементы Вселенной -неорганические,
органические и надорганические (социальные). Социология призвана изучать
прежде всего надорганическую эволюцию, которая проявляется в количестве и
характере разного рода общественных структур, их функциях, в том, на что
собственно нацелена деятельность общества и какие продукты оно производит.
В этой связи Спенсер обосновывает постулат, согласно которому изменения
происходят в обществе по мере того, как его члены приспосабливаются или к
природной среде, или же к среде социальной. В качестве доказательств и
обоснованности своего постулата ученый приводит многочисленные примеры
зависимости характера человеческой деятельности от географии местности,
климатических условий, численности народонаселения и т.д.
По Спенсеру, эволюция физических и интеллектуальных способностей членов
общества находится во взаимозависимости с эволюцией социальной. Отсюда
следует, что качество жизни членов общества, характер экономических и
политических институтов зависит в конечном счете от «усредненного уровня»
развития народа. Поэтому любые попытки искусственно подтолкнуть социальную
эволюцию с помощью, например, регулирования спроса и предложения, или
радикальных реформ в политической сфере без учета свойств членов,
составляющих общество, с точки зрения ученого, должны обернуться
катаклизмами и непредсказуемыми последствиями: «Если вы однажды
вмешаетесь в естественный порядок природы, — писал он, — то никто не может
предсказать конечных результатов. И если это замечание справедливо в
царстве природы, то оно еще более справедливо по отношению к социальному
организму, состоящему из человеческих существ, соединенных в единое
целое». На этом основании социолог не принял ни социализма, ни либерализма
за их попытки, хотя и разные — революционные и реформистские -вмешательства
в естественный ход эволюции.
Спенсер полагал, что человеческая цивилизация в целом развивается по
восходящей линии. Но отдельно взятые общества (также как и подвиды в
органической природе) могут не только прогрессировать, но и деградировать:
«Человечество может пойти прямо, только исчерпав все возможные пути». При
определении этапа исторического развития конкретного общества Спенсер
использует два критерия — уровень эволюционной сложности и масштабность
структурно-функциональных систем, по которым он относит общество к
определенной системе сложности — простое, сложное, двойной сложности,
тройной сложности и т.д.
Исследуя происхождение всех живых тел, а таковым Г. Спенсер считал и
общество, он поставил перед собой задачу осуществить как можно больше
эмпирических обобщений для доказательства эволюционной гипотезы. Это
позволило бы ему утверждать с большей уверенностью, что эволюция
совершалась и совершается во всех областях природы, в том числе в науке и
искусстве, в религии и философии. Эволюционная гипотеза, считал Спенсер,
находит поддержку как в многочисленных аналогиях, так и в непосредственных
данных. Рассматривая эволюцию как переход от неопределенной, бессвязной
однородности к определенной, связной разнородности, сопровождающей
рассеяние движения и интеграцию материй, он в работе «Основные начала»
различал три ее вида: неорганическую, органическую и надорганическую.
Особое внимание Г. Спенсером было уделено анализу надорганической эволюции
в другом труде «Основания социологии».
Чем менее развитыми являются физические, эмоциональные и интеллектуальные
способности человека, тем сильнее его зависимость от внешних условий
существования, важнейшей частью которых может быть соответствующее
групповое образование. В борьбе за выживание человек и группа совершают ряд
непреднамеренных действий, объективно предопределенных функций. Этими
функциями, осуществляемыми членами определенных групп и самими группами,
определяются групповые организации и структуры, соответствующие институты
контроля за поведением членов групп. Такие образования первобытных людей
современным людям могут показаться очень странными и нередко ненужными. Но
для нецивилизованных людей, полагал Спенсер, они необходимы, так как
выполняют определенную социальную роль, позволяют племени осуществлять
соответствующую функцию, направленную на поддержание его нормальной
жизнедеятельности.

Не располагая необходимыми непосредственными данными о функционировании
общества как сложной социальной системы Спенсер старался провести
последовательную аналогию между биологическим организмом и обществом как
социальным организмом. Он утверждал, что непрерывный рост общества
позволяет смотреть на него как на организм. Общества, как и биологические
организмы, развиваются в «форме зародышей» и из небольших «масс» путем
увеличения единиц и расширения групп, соединения групп в большие группы и
соединения этих больших групп в еще большие группы. Первобытные
общественные группы, подобно группам простейших организмов, никогда не
достигают значительной величины путем «простого возрастания». Повторение
процессов образования обширных обществ путем соединения более мелких
приводит к соединению вторичных образований в третичные. Таким образом
Спенсер осуществлял типологию обществ по стадиям развития.
Главное направление происходящих изменений Спенсер видел в нарастании
многообразия внутренней дифференциации общественного развития (социальное
расслоение, появление новых организаций и т. д.) при одновременном усилении
общественных связей. Спенсер выделил два типа общества: «военное», в
котором сотрудничество людей в достижении общей цели имеет принудительный
характер, и «промышленное» с добровольным сотрудничеством. Общество как
социальный организм, по мысли Спенсера, состоит из трех главных систем:
«регулятивной», «производящей средства для жизни», «распределительной».
Последняя включает в себя систему социального контроля, который держится на
страхе. «Страх перед живыми» поддерживается государством, а «страх перед
мертвыми» — церковью. Спенсер активно отстаивал идею о том, что общество не
может и не должно поглощать отдельную личность.

Уильям CAMHEP

Уильям САМНЕР (30.10.1840, Патерсон, штат Нью-Джер-си,— 12.04.1910,
Инглвуд, штат Нью-Джерси) — американский социолог, экономист и публицист,
профессор политической и социальной науки Йельского ун-та, представитель
социального дарвинизма. Определяющее влияние на формирование его концепции
оказали труды Спенсера.
В своих работах Семнер исходил из двух основных принципов:
> Естественный отбор и борьба за существование имеют решающее и
универсальное значение;
> Социальная эволюция носит автоматический и неуклонный характер.

Идея естественного отбора в его интерпретации выступала как идея
естественности социального отбора, поэтому социальное неравенство он
рассматривал как нормальное состояние и необходимое условие развития
цивилизации. Семнер отстаивал стихийность в социальном развитии (об-во
должно управляться естественными законами) и выступал против всех форм
государственного регулирования социально-экономических отношений. Его
взгляды выражали интересы средних слоев американской буржуазии, требовавшей
благоприятных условий для свободной конкуренции и обеспокоенной развитием
государственно-монополистических тенденций в обществе. В работе “Народные
обычаи” (1906), основанной на анализе большого этнографического материала,
Семнер разработал понятия, впоследствии широко применявшиеся в социальных
науках. Эта работа вошла в историю социальных наук не исходными социально-
дарвинистскими установками Семнера, а анализом нормативных аспектов
социальной жизни, роли обычая и этнических стереотипов в социальном
взаимодействии.
Основные теоретические идеи этого труда выстраиваются вокруг таких проблем,
как природа норм и обычаев, их происхождение, изменение обычаев, механизмы
закрепления обычаев и их институционализации, связь обычаев с социальными
группами.
Проблема возникновения и закрепления обычаев решается Семнером с позиций
социал-дарвинизма. Обычаи складываются на основе удовлетворения индивидами
своих потребностей: определенные способы поведения, удовлетворяющие ту или
иную потребность и в силу этого выгодные для индивида, закрепляются,
становятся привычными. Первоначальным механизмом возникновения обычаев
является метод проб и ошибок (метод “грубого эксперимента и отбора”): одни
способы поведения оказываются менее болезненными по сравнению с другими,
более эффективно обеспечивают удовольствие и оберегают человека от
страдания, а потому имеют больше шансов на сохранение. Групповая жизнь
людей и их борьба за существование способствовали распространению
функционально полезных способов поведения в социальной группе и превращению
их в обычаи. Обычаи являются основной социетальной силой. Они опосредствуют
в обществе удовлетворение всех человеческих потребностей и накладывают
социальные ограничения на биологически детерминированное поведение каждого
члена общества. Поскольку возникновение обычаев не осознается людьми, то их
происхождение всегда “окутано тайной”, а сами обычаи наделяются для людей
“силой фактов”.
Основными свойствами обычаев Семнер считал:
> инертность,
> изменчивость,
> тенденцию к совершенствованию и согласованности.
Обычаи всегда непосредственно связаны с той или иной группой; каждая группа
имеет свои обычаи. Развивая эту идею, Семнер ввел понятие “мы-группа”, “они-
группа” и “этноцентризм”, (понятие, использовавшееся ранее Гумпловичем),
получившие впоследствии широкое применение в социальных науках.
Принадлежность к “мы-группе” всегда определяет этноцентричными воззрения
человека на мир. Взаимоотношения в “мы — группе” Семнер упрощенно трактовал
как согласие, а взаимоотношения между “мы — группой” и “они — группой” —
как враждебность, базирующуюся на этноцентризме: склонности человека
воспринимать и оценивать различные явления на основе культурных стереотипов
своей этнической (социальной) группы. Формы проявления этноцентризма бывают
различными: идея исторической миссии и “избранности” собственного народа,
патриотизм, шовинизм.
Когда обычаи соединяются с теми или иными идеями и рациональными
обоснованиями их существования, они превращаются в нравы. Дальнейшей
ступенью закрепления обычаев, служащей формированию определенной социальной
структуры для поддержания определенной группы идей и обычаев, являются
институты. Функцией институтов всегда будет удовлетворение человеческих
потребностей. Выделяя четыре “великих движущих мотива человеч. поведения”
(голод, любовь, честолюбие и страх), Семнер разделил институты на четыре
класса: институты социетального самосохранения, обеспечивающие
удовлетворение потребностей в питании и самосохранении (промышленная
организация, собственность, “регулятивная организация”); институты
социетального самовоспроизводства, служащие продолжению рода (брак и
семья); институты самоутверждения, удовлетворяющие человеческое “тщеславие”
и “честолюбие” (спорт, игры, танец, мода, украшения, престиж и т.п.);
религиозные институты, связанные со “страхом перед духами” (анимизм,
шаманизм, фетишизм, табу, ритуал, жертвоприношение, магия и т.п.).
Развиваемый Семнером социологический подход был по существу
антропологическим. Хотя труды Семнера пользовались в свое время большой
популярностью, а “Народные обычаи” вошли в золотой фонд социологической
классики, его этнографически-ориентированный подход не получил сколь-нибудь
широкого распространения. К числу основных заслуг Семнера можно отнести
большой вклад, внесенный им в институционализацию социологической науки в
США. В частности, в 1875 он ввел в Йельском ун-те первый в истории
американской науки курс социологии.

СМОЛЛ, как представитель психологического направления в Социал-дарвинизме.

Основными представителями психологического направления в социал-дарвинизме
были Гумплович, Смол, Семнер. Они делали акцент на социальную структуру
общества, утверждая, что огромную роль при этом играет государство, как
организация господства меньшинства над большинством. Но в то же время между
обществом и государством есть конфликты. (Классовая борьба и противоречия в
обществе будут всегда – социализм не возможен). Видным представителем таких
антимарксистских взглыдов был А. Смол. В своей «Общей социологии» он
рассматривает биологическую и географическую среду в качестве мешающего
интересам человека фактором.
Он выделяет группы интересов людей:
> Интерес к здоровью
> Интерес к благополучию
> Интерес к общению
> Интерес к красоте
> Интерес к справедливости
В связи с тем, что изменения происходят постоянно в обществе не минуемы
конфликты между различными интересами. Для изучения интересов и управления,
заключает Смол, нужна специальная наука: социология, т.е. практические
рекомендации по управлению. Необходимо формировать новые социальные
институты, предовая значение процессам социализации.

ШКОЛА СТРУКТУРНО-ФУНКЦИОНАЛЬНОГО АНАЛИЗА.

Преодолеть теоретическую узость эмпирической социологии попытались в 50-е
гг. текущего столетия ученые, общим для которых оказался структурно
функциональный подход к обществу. Появление многообразных учений,
рассматривающих общество как особую систему («функциональную систему»,
«функционирующую систему», «систему функциональных связей» и т.д.) —
впоследствии суммарно их стали называть академической социологией — вызвано
неудовлетворенностью многих социологов резко выраженным отказом своих
коллег от теоретического объяснения сложных процессов социальной жизни.

РОБЕРТ МЕРТОН

Именно в связи с этим обстоятельством американский социолог Р. МЕРТОН (г.р.
1910) выступил с инициативой создания так называемой теории среднего уровня
(ее также называют теорией среднего ранга), призванной связать эмпирические
исследования с общей социологической теорией, которую предстоит создать в
будущем.
Основные положения своего учения Мертон изложил в так называемой «Парадигме
структурно-функционального анализа». Главными моментами которой являются:
значение самого понятия «функция», формулирование постулатов существования
общества как особой системы.
Касаясь понятия «функция», Мертон отмечает его многозначность. Причем в
обществе это понятие наполняется особым содержанием. Сам Мертон описывает
пять значений функции: как общественное поручение, возложенное на
конкретного исполнителя; в смысле рода или вида человеческой деятельности;
в ее математическом смысле (зависимость одной переменной от другой); как
способ связи элементов системы (структурных единиц); как выражение
системных процессов (адаптации и интеграции), определенным образом в силу
своей объективности отличающихся от субъективно обусловленных (интересами,
мотивами и т.д.) действий.
Постулаты существования общества как системы представляют собой исходные,
эмпирически неопровергаемые, положения, лежащие в основании структурно-
функционального подхода к обществу. Проанализировав многочисленные
исследования по этой проблеме, Мертон формулирует три таких постулата.
1. Функциональное единство общества. Иными словами, фундаментальным
условием существования общества как системы является согласованность
функционирования всех частей.
2. Универсальный функционализм. Этот постулат констатирует функциональную
природу всех социальных феноменов (процессов, связей, отношений, предметов
и т.д.).
3. Функциональная необходимость. Согласно этому постулату непременным
условием социального (социальности) является способность к функционированию
в составе социальной системы. Проще говоря, что не может функционировать,
не может быть (стать) социальным (общественным).
Однако в таком виде эти постулаты применимы только к относительно простым
социальным системам, и в современном сложноорганизованном обществе должны
быть скорректированы. В частности, первый постулат предполагает учет
последствий функционирования отдельных «сегментов» социальной системы на
разных уровнях, ибо эти последствия могут не совпадать и проблема
функционального единства решается уже иным образом. В связи со вторым
постулатом применительно к современному сложнодифференцированному обществу
Мертон обращает внимание на системные дисфункции — Мертон является автором
этого понятия — и тогда соответственно системные элементы обретают при
определенных условиях иную, дисфункциональную, природу. В связи с третьим
постулататом Мертон вводит понятие функциональных альтернатив
(функциональных эквивалентов), что все в целом позволяет ему сформулировать
основную теорему структурно-функционального анализа: точно так же как одно
явление может выполнять множество функций в социальной системе, одна
функция может выполняться весьма разными явлениями.
Вышеназванное разделение Мертоном функций на два вида — дисфункцию и
эвфункцию (еуфункцию) — для понимания функциональных процессов в
общественных системах имеет принципиальное значение. Действительно,
результат или следствие выполнения функций в обществе может иметь двоякий
характер: в одном случае оно ведет к сохранению, выживанию системы (в более
узком смысле — ее адаптации), и тогда имеет место системная эвфункция; в
другом случае оно ведет к рассогласованию, разрушению системы (ее
дезадаптации), и тогда имеет место дисфункция. В разных аспектах одна и та
же функция может быть эвфункциональной и дисфункциональной, поэтому
приходится говорить о необходимости функционального баланса. Рассматривая
функции с точки зрения связи намерения и результата (следствия), Мертон
различает и другие разновидности. В частности, он называет функции,
являющиеся следствием намеренных поступков, явными, и функции, являющиеся
следствием ненамеренных поступков, латентными.
Свой функциональный анализ Мертон обращает к целому ряду феноменов
общественной жизни. Дальнейшее развитие школы структурно-функционального
анализа связано с учениями «структурного функционализма» и «теории
социального действия».

СТРУКТУРНЫЙ ФУНКЦИОНАЛИЗМ.

Структурный функционализм внес в школу структурно функционального
анализа целый ряд существенных дополнений. Социальные системы
рассматриваются в плане обеспечения их устойчивости, целостности, а то и
другое находят свое выражение в системной структуре, имеющей
надындивидуальный, безличностный характер. Заполнение структурных ячеек
необходимо сопряжено для индивида с приобретением социального статуса. Это
понятие — одно из центральных в теориях структурного функционализма. Оно
включает два компонента: социальную позицию и социальную роль. Социальная
позиция — это место индивида в данной системе общественных отношений. Оно
определяется по «вертикали» и «горизонтали». В первом случае имеется в виду
системная иерархия, т.е, отношения по принципу «руководитель —
подчиненный». Во втором случае имеются в виду отношения к другим индивидам,
стоящим на одной иерархической ступени, к примеру, отношения по принципу:
согласие — несогласие, поддержка — отчуждение и т.д. В рамках структурного
функ-ционизма оформляется ролевая концепция личности. По отношению к
последней социальные системы выступают обобщенно в многообразных формах
функциональных императивов (требований). В конечном счете эти
функциональные императивы продиктованы необходимостью приспособления
(адаптации) социальной системы к окружающей среде, организации
межличностного общения, обеспечения социального контроля, управления и
снижения напряженности в отношениях между членами того или иного
социального объединения. Функциональные императивы оформлены в социальные
нормы (законы, предписания, инструкции и т.д.). В связи с этим учение о
социальных нормах занимает в теории структурного функционализма
исключительно важное место. Нарушение социальных норм рассматривается как
отклоняющееся (девиантное) поведение, которое неизбежно вызывает системные
дисфункции, ведущие в конце концов к системной дезинтеграции. Последнее
обстоятельство находит свое выражение, в частности, в понятии «аномия». Ее
источником, по мнению основоположников структурного функционализма,
являются конфликты нормативных систем (культур). Для современного общества
характерно состояние «аномии», кризиса, В этих условиях возникают и
развиваются конфликтующие субструктуры (субкультуры). Такими субкультурами
являются, в частности, преступность, «ретризм» (потребление алкоголя,
наркотиков и т.д.), мафия и др.

ТЕОРИЯ СОЦИАЛЬНОГО ДЕЙСТВИЯ ПАРСОНСА.

Теория социального действия была разработана Т. ПАРСОНСОМ, (1902—1979).
Американский социолог рассчитывал на то, что эта теория станет
«всеохватывающей». Он исходил из понимания общества как самоорганизующейся
системы, специфика которой заключается в наличии символических форм
регуляции индивидуальных действий (язык и пр.), нормативности, воли
(волюнтаризма) и иррациональных моментов в поведении людей. Социальные
системы, учит Парсонс, имеют две оси ориентации. Первая ось соответствует
векторам внутренних и внешних связей, вторая ось — одним полюсом связана с
сиюминутными факторами человеческой жизни. Наложение этих осей дает систему
координат, выражающую четыре ряда функциональных категорий в обществе: во
внешней ориентации — категории адаптации и целедостижения, во внутренней —
категории системной интеграции и образа взаимодействия людей в системе. Эти
общие категории по мере дифференциации и специализации социальных систем
(общество — государство — семья и т.д.) дифференцируются, конкретизируются
и специализируются. Функциональные императивы проявляются в таких
специфических формах, как мотивы, установки и пр.
Функционирование социальных систем осуществляется как процесс
социального действия, ориентированного на определенные ценности, которые
Парсонс разделяет на пять основных групп в оппозиционной связи: 1)
«универсализм — партикуляризм», 2) «достижение — предписывание», 3)
«аффективность — нейтральность», 4) «специфичность — диффузность», 5)
«ориентация на себя — ориентация на коллектив». Эти пять оппозиций
социального действия реализуются на четырех системных уровнях: субъекта
действия, где оппозиции проявляются как многообразные варианты реальных
форм действий.
Социальная система функционирует нормально в тех случаях, когда решаются
следующие «системные задачи»: неуклонно поддерживаются ценностные образцы
системы, обеспечивается системная интеграция, имеются условия для
достижения системной цели (системных целей), обеспечивается адаптация.
На появление и последующее развитие школы структурно-функционального
анализа повлияли в значительной мере общие теории систем, кибернетика,
теория информации. Наряду с определенными достижениями — разработкой
вопросов социальной организации, законов функционирования, обеспечивающих
системную целостность и устойчивость, к которым относятся социальные нормы
и нормативы, а также ролевой концепцией личности, учением о средствах и
формах социального контроля и т.д., школа структурно-функционального
анализа страдает целым рядом существенных недостатков. В частности, ей
присущ крайне абстрактный (академический) подход к исследованию сложнейших
социальных процессов, формализм и антиисторизм. Школа структурно-
функционального анализа не сумела избежать метафизического преувеличения
статического аспекта социальных систем. В тени остается круг вопросов,
связанных с развитием, с противоречиями общества. Оказался незатронутым и
вопрос о причинной детерминации социального действия. Авторы теории
функционального анализа полностью обошли проблемы материально-
производственного, экономического основания социальных процессов. Все это
вызвало справедливую критику многих видных специалистов.

Социологический реализм Эмиля Дюркгейма.

Эмиль Дюркгейм широко известен как один из «крестных отцов» современной
социологии, творчество которого в значительной степени помогло определить
предметное содержание и утвердить автономию социологии как научной и
учебной дисциплины. Он был одной из наиболее крупных фигур в социологии
классического этапа ее развития. Наряду с другими видными представителями
этого периода — К. Марксом, М. Вебером, Ф. Тённисом, В. Парето — Э.
Дюркгейм оказал огромное влияние на формирование целого ряда влиятельных
концепций современной социологии. Социологи различных национальных школ
вновь и вновь находят в теоретическом наследии Дюркгейма весьма
плодотворные идеи для развития новых теорий, объясняющих и моделирующих
самые разнообразные социальные явления.
Биография Эмиля Дюркгейма
Эмиль Дюркгейм родился в 1858 г. во французском г. Эпинале в семье богатого
потомственного раввина. Родные с детства прочили его в священнослужители.
Однако раввином он так и не стал, «… так же, впрочем, как и атеистом. С
юных лет и до конца жизни он оставался агностиком». Тем не менее, интерес к
религии, ее корням, истокам, роли, а также функции, которую она выполняет в
любом обществе, не покидал Дюркгейма до конца его жизни и нашел
впоследствии отражение в его творчестве. Он учился в Высшей Нормальной
школе в Париже, по окончании которой несколько лет преподавал философию в
провинциальных лицеях. В 1887 г. он получил назначение на должность
преподавателя социальной науки и педагогики в университете г. Бордо. Спустя
десять лет он возглавил здесь первую во Франции кафедру социологии. В 1896
г. Э.Дюркгейм начал руководить новым научным периодическим изданием,
появление которого рассматривается как серьезное событие в истории
социологии. Журнал L'Annee sociologique, редактировавшийся им с 1896 по
1913 гг., можно охарактеризовать, скорее, даже как своеобразную
лабораторию, нежели просто журнал, поскольку в нем публиковались результаты
исследований прежде всего исследователей дюркгеймовской школы. Этот
ежегодник, несомненно, был основным институциональным фактором господства
дюркгеймовской социологии среди различных конкурирующих групп во Франции.
Сотрудники журнала образовали сильное научное течение, основанное во многом
на идеях его главного редактора, которое получило затем название
«французской социологической школы», на несколько десятилетий определив
развитие социологии в этой стране. В 1902 г. Дюркгейм получил приглашение в
Сорбонну, где впоследствии именно на базе его лекционного курса по
социологии была создана кафедра «науки о воспитании и социологии», которую
он и возглавил. По откликам современников, он был блестящим преподавателем,
и его лекции, сочетавшие в себе научную строгость стиля изложения и черты
своеобразной социологической проповеди, пользовались неизменным успехом у
студентов и сотрудников. Дюркгейм не только решительным образом сформировал
французскую социологию, но был и очень важной фигурой во французской
интеллектуальной и даже политической жизни, выйдя далеко за пределы
социологии как дисциплины. Творческое наследие Дюркгейма весьма обширно и
разнообразно (включая его идеи и работы по поводу социализма, мимо чего не
мог в ту эпоху пройти ни один социолог). Он опубликовал ряд книг, множество
статей и рецензий; кроме того, многие из его статей и лекционных курсов
были опубликованы посмертно. Интерес к его творчеству значительно оживился
в современной социологии. С начала 90-х годов нынешнего столетия после
почти векового перерыва начали вновь появляться издания дюркгеймовских
работ на русском языке.
«Социологизм» Дюркгейма, как методология научного исследования
С именем Дюркгейма тесно связана сама институционализация социологии во
Франции — стране, где и зародилась эта наука. Многие считают его
последовательным продолжателем позитивизма в изучении общества. Это,
вероятно, отчасти верно и вполне естественно, поскольку авторитет Конта как
основателя социологии был достаточно высок. Действительно, Дюркгейм, будучи
продолжателем контовской позитивистской традиции в социологии, во многом
руководствовался образцами естественнонаучного анализа, ставя во главу угла
своего научного метода необходимость эмпирической обоснованности, точности
и доказательности теоретических положений. Его первая большая книга
называлась «О разделении общественного труда». Тема ее — взаимоотношения
между индивидом и обществом — проходила впоследствии красной нитью через
все творчество.
Признавая ценность эмпирического наблюдения, Дюркгейм в тоже время отдавал
должное необходимости чисто умозрительного теоретического анализа, чтобы
понять глубинные причины и истоки социальных явлений. Кроме того, он
считал, что контовский закон трех стадий интеллектуальной эволюции слишком
упрощенно и прямолинейно подходит к объяснению человеческой истории и ее
движущих сил, поскольку в истории различных обществ просматривается гораздо
большее число генеральных линий развития. Постепенно Дюркгейм формирует
собственный социологический метод, который наиболее отчетливо изложен в
работе «Метод социологии».
Теоретико-методологической базой, на которой Дюркгейм строил систему своих
социологических взглядов, стал так называемый «социологизм», который
считают одной из разновидностей социологического реализма. Основная
особенность этого направления заключалась в противопоставлении себя
номинализму. Социологический реализм провозглашает в качестве своей
парадигмы необходимость и требование признавать в качестве особой
реальности (наряду с реальностью природной среды и реальностью внутреннего
психического мира человека) человеческое общество.
В Правилах социологического метода Дюркгейм пытался показать, что общество
обладает собственной реальностью, которая не может быть сведена к
психологическим фактам. Как он утверждал, общество — это «реальность,
существующая сама по себе /sui generis/». Этот отличительный характер
социальной реальности выражается уже тем фактом, что невозможно пожелать,
чтобы эта реальность исчезла. Общество противостоит нашим мыслям и
желаниям, потому что оно обладает объективностью, которая сравнима с
объективностью природы, хотя и не есть то же самое.
Строго говоря, социологизм не претендует на какое-то совершенно особое
толкование и объяснение социальной жизни в качестве отдельной
общесоциологической теории. Суть этой философско-социологической концепции
состоит, скорее, в утверждении определенной исходной позиции: признание
первостепенного и исключительного значения социальной реальности в бытии
человека, а также использования социологических методов для объяснения
этого бытия.
Поскольку общество признается не просто специфической, но и доминирующей,
высшей реальностью, постольку социологический способ объяснения всего, что
происходит в окружающем мире («социологизация») провозглашается как
единственно верный. Он должен либо исключать другие способы, либо включать
их в себя в качестве частного случая.
Онтологический (сущностный) аспект социологизма состоит в утверждении
прежде всего автономии социальной реальности по отношению к другим видам
реальности — физической, биологической, психологической. Эта реальность
включена в универсальный мировой порядок. Она основательна, устойчива и
подчиняется действию определенных законов. Таким образом, утверждается тот
предмет, который отличает социологию от всех других наук, также имеющих
свои предметы. Однако для вычленения социологической науки требуется еще,
чтобы предмет ее был доступен наблюдению и поддавался объяснению — подобно
тому, как наблюдаемы и объясняемы факты, с которыми имеют дело другие
научные дисциплины.
Отсюда и возникает «теория социального факта». Содержание социальной
реальности, считает Дюркгейм, составляют социальные факты, которые не
следует сводить ни к экономическим, ни к психологическим, ни к правовым и
т.п. фактам действительности. Эти социальные факты обладают следующими
самостоятельными характеристиками.
(1) Объективное, т.е. независимое ни от одного отдельно взятого индивида,
существование. Для того чтобы понять сущность социальных фактов, их нужно
наблюдать извне, открывать заново, как мы открываем факты физической
реальности. Поэтому, утверждает Дюркгейм, «…социальные факты следует
рассматривать как вещи. Вещи — это все, что нам дано, что представляется
или, скорее, навязывается наблюдению». Основное заблуждение всех прежних
научных дисциплин, изучавших общество, по мнению Дюркгейма, состояло в том,
что они в своем изучении социальных явлений исходили из того значения,
какое мы сами им придаем; между тем настоящее значение их можно обнаружить
лишь с помощью объективного научного исследования.
(2) Способность оказывать давление на любого отдельно взятого индивида
(принудительная сила), а значит, детерминировать его действия. Регуляция
поведения индивида в обществе определяется отнюдь не индивидуальными
причинами и побудительными мотивами, а совокупностью социальных фактов,
действующих в том обществе, в котором он живет, и подталкивающих его на
совершение именно таких, а не иных поступков.

К морфологическим, образующим своеобразный «материальный субстрат»
общества, можно отнести, например, плотность населения. Она действительно
не зависит от поступков и намерений ни одного из отдельно взятых индивидов;
а вот их условия жизни зависят от плотности довольно сильно. При этом
необходимо различать физическую плотность (в материальном смысле),
измеряемую числом членов общества, приходящихся на единицу площади
территории, и моральную, под которой Дюркгейм подразумевал частоту
контактов или интенсивность общения между ними. Сочетание этих двух видов
плотности определяет особенности социальной дифференциации или
общественного разделения труда в данном обществе. Вообще при объяснении
социальных явлений Дюркгейм (особенно на начальных этапах своего
творчества) довольно активно использовал демографические и социально-
экологические факторы. Кроме того, к морфологическим социальным фактам
можно было бы отнести целый ряд производных от совместной деятельности
людей, например, доминирующий характер поселений, в которых живут члены
общества, количество и качество путей сообщения и др. Другими словами,
морфологические социальные факты — это явления, совокупность которых
образует материальные условия жизни людей, однако при этом они носят не
природный характер, а, скорее, порождены деятельностью самого общества.
Что же касается духовных социальных фактов, то они не менее объективны
(т.е. имеют внешнюю по отношению к каждому отдельному члену общества
природу, независимы от него и обладают принудительной силой), нежели
морфологический, хотя и не имеют столь «вещественного» воплощения. К ним
следует отнести «коллективные представления», совокупность которых образует
коллективное или общее представление.
Структуру социологии, по Дюркгейму, должны составлять три основные
отрасли: морфология, социология и общая социология. Социальная морфология,
подобно анатомии, должна заниматься изучением того, как устроено общество,
каковы материальные формы проявления его структуры: социальные организации,
состав народонаселения, его плотность, распределение по занимаемой
территории и т.д. Социальная физиология изучает различные сферы
жизнедеятельности общества и разделяется на ряд частных социологических
теорий: социологию религии, социологию морали, социологию права,
экономическую социологию и т.п. И, наконец, общая социология синтезирует
достижения и выводы двух первых разделов и устанавливает наиболее общие
социальные законы.
Идея социального солидарности в обществе
Тема изучения природы и характера социальной связи вообще является,
пожалуй, центральной во всем научном творчестве Дюркгейма. К чему бы он ни
обращался — к проблемам типологии обществ или к выявлению социальных
факторов, к изучению разделения труда или раскрытию роли религии — везде
его постоянно занимает одно: что заставляет людей сплачиваться воедино,
притягиваться друг к другу, а что разъединяет их? » Каждый знает, что мы
любим того, кто похож на нас, кто мыслит и чувствует, как мы. Но не менее
часто встречается и противоположное явление. Часто случается, что мы
чувствуем влечение к людям, которые на нас непохожи, именно потому, что они
непохожи на нас». Исходя из этого, он считает необходимым различать две
формы социальной солидарности:

Эти понятия он вводит в своей первой работе «Об общественном разделении
труда», считая, что именно характер и глубина разделения труда если не
определяет, то довольно адекватно отражает общий уровень развития общества
и формирует тот или иной господствующий тип социальной связи. Дюркгейм
здесь во многом основывался на идее конструирования идеальных типов
обществ, между которыми существует определенная историко-логическая
преемственность. Солидарность же рассматривается как высший универсальный
принцип, высшая моральная ценность. Поэтому морально и само разделение
труда.
Механическая солидарность преобладает, по Дюркгейму, в архаических или
примитивных обществах. Это солидарность вследствие сходства. Члены общности
или общины притягиваются друг к другу благодаря тому, что у них очень много
общего — язык, обычаи, верования, даже общие исторические воспоминания
(например, в виде изустных преданий), в одинаковых ситуациях они испытывают
одни и те же чувства. Механической солидарностью легко управлять. При
господстве механической солидарности индивидуальное сознание поглощается
коллективным.
Органическая солидарность, складывающаяся в более развитых, продвинутых
обществах, — это продукт дифференциации функций его членов, углубления
разделения общественного труда. Люди здесь — чем дальше, тем сильнее —
отличаются друг от друга по самым разным характеристикам. Однако именно
вследствие этого они все сильнее нуждаются друг в друге, не могут друг без
друга обойтись — обмен функциями, деятельностью и ее продуктами приводит к
все более глубокой взаимозависимости, а значит, к все большему сцеплению
этих «социальных частиц». Разделение труда здесь понимается не только как
чисто экономическое, но, скорее, универсальное, всеобъемлющее социальное
явление. Каждый из людей по отдельности несовершенен, дополняя же друг
друга, они создают мощную интеграцию. Такой тип солидарности называется
«органическим» по аналогии с органами живого существа, каждый из которых не
похож на другие и выполняет свои специфические функции, и лишь только все
вместе они создают возможности для функционирования организма как целого.
Возникновение человеческой индивидуальности возможно лишь там, где
доминирует органическая солидарность.
Анализу социальной связи, ее характера и различных видов проявления
посвящена, по сути, и одна из наиболее известных работ Дюркгейма
«Самоубийство». Эта книга общепринято рассматривается как классический
социологический труд. В качестве такового его анализируют, в частности, П.
Сорокин и Н. Смелзер в своих учебниках по социологии. Название этой работы
имеет подзаголовок «Социологический этюд». В этом исследовании Дюркгейм
обратился к социальным причинам самоубийств. Он показал, используя
обильные статистические данные, что в определении вероятности самоубийства
решающее значение имеют социальные основания. Первый большой раздел этой
книги рассматривает факторы внесоциального характера, способные оказать
влияние на изменение статистики самоубийств в том или ином обществе:
психопатические состояния; расовые и наследственные особенности; сезонные
колебания климатических условий; механизмы подражания. При анализе
статистических данных Дюркгейм обращает внимание читателя на целый ряд
закономерностей: в городах удельный вес самоубийств выше, чем в сельской
местности; самоубийства чаще совершают протестанты, нежели католики;
холостяки более склонны к самоубийствам по сравнению с семейными людьми и
т.д. Все это говорит о том, что основным фактором самоубийств как более или
менее массового явления выступает прежде всего характер и сила социальных
связей, свойственных той или иной социальной общности. В соответствии с
этим Дюркгейм и разрабатывает свою типологию самоубийств. Рассмотрим кратко
основные типы этой классификации.
Эгоистическое самоубийство – человек не сладив с группой выходит на
индивидуальный протест
Альтруистическое самоубийство — «в том случае, когда общественность вполне
и без остатка поглощает… индивидуальность». Согласно Дюркгейму,
альтруистический суицид, т.е. самоубийство во имя групповых интересов, был
результатом сильного группового давления и социального одобрения.
Существует и целый ряд других также не менее типовых случаев, когда люди
жертвуют своей жизнью на благо общества или — при определенных
обстоятельствах — в угоду сложившимся традициям и обычаям. Общим же
свойством альтруистических самоубийств является их прямая противоположность
эгоистическому и «недостаточное развитие индивидуализма». Оно обычно
совершается во имя долга.
Аномическое самоубийство. Этот тип связан с характером регулирования
социальных связей со стороны общества. Аномия — это «социальное условие,
характеризуемое взрывом норм, управляющих социальным взаимодействием», или
«такое состояние общества, в котором заметная часть его членов, зная о
существовании обязывающих их норм, относится к ним негативно или
равнодушно». Такая ситуация довольно часто возникает в переходные периоды,
в эпохи реформ и социальных катаклизмов, когда прежние нормы, к которым
большинство членов общества приспособились и привыкли их выполнять,
перестают действовать, а новые еще не закрепились. «Прежняя иерархия
нарушена, а новая не может сразу установиться». Понятно, что многие в такой
ситуации ощущают себя как бы в нормативном вакууме и теряют социальную
ориентацию. Дюркгейм рассматривает, например, причины всплеска кривой
самоубийств в периоды экономических кризисов. Но, вероятно, аномические
самоубийства являются продуктом не одних лишь экономических кризисов. В той
же мере другие социальные изменения, протекающие в сравнительно краткие
периоды времени в политической, идеологической сферах общественной
жизнедеятельности, сдвиги в области нравственного регулирования могут
вызвать существенную дезориентацию сознания и своеобразную моральную
панику.

Карл Маркс и марксистская социология

Бесспорно, Карл Маркс — одна из самых величественных и трагических фигур в
новейшей истории. По признанию и сторонников, и противников, он был
гениальным мыслителем, оказавшим наиболее мощное влияние на судьбы
человечества в XX веке. Вряд ли кто из великих деятелей новейшей эпохи
удостаивался таких почестей, граничащих с обожествлением, и вряд ли кто
подвергался такому глумлению и проклятиям, особенно в последние годы, и
особенно в той стране, где он так долго был бесспорным авторитетом и
объектом всеобщего поклонения. Мы так долго верили в правильность учения
Маркса, что потом решительно стали обвинять его в наших ошибках и промахах,
пытаясь возложить на него вину за неудачи в строительстве нового общества.
Между тем один из крупных социологов из числа тех, кого трудно отнести к
поклонникам Маркса, беспристрастно анализируя его теоретическое наследие,
подчеркивает:»Будучи социологом-экономистом того, что он называл
капитализмом, Маркс не имел ясного представления о том, каким будет
социалистический строй, и, не переставая, говорил, что человек не может
наперед знать будущее».
Биография Маркса
Карл Маркс родился в 1818 г. в г. Трире (Германия) в семье адвоката.
Образование получил в Германии (Боннский и Берлинский университеты).
Завершив образование, женился на баронессе Женни фон Вестфален. Стал
журналистом. В поисках постоянной работы в 1843 г. переехал в Париж. Там он
вошел в круг радикальных эмигрантов, стал социалистом. В Париже он
встретился с отпрыском богатой семьи фабрикантов-текстильщиков Фридрихом
Энгельсом, с которым у него на всю жизнь сохранились близкая дружба и
сотрудничество. В 1845 г. по настоянию прусского правительства его выслали
из Парижа, и он переехал в Брюссель. В 1848 г., после начала французской
революции, бельгийское правительство арестовало и выслало его. Маркс
вернулся в Париж, где сформировал новый ЦК Союза Коммунистов. В апреле того
же года Маркс и Энгельс отправились в Кёльн, где Маркс был главным
редактором «Новой рейнской газеты». В мае 1849 года прусское правительство
закрыло газету и выслало Маркса. Он вернулся в Париж, оттуда в августе 1849
г. вынужден был переехать Лондон. Здесь он и прожил до своей смерти в 1883
году. Терпел сильную нужду, перебиваясь случайными журналистскими
заработками. Семья жила главным образом за счет финансовой помощи Энгельса.
В советской литературе не сложилось мнения об основоположниках марксизма
как о социологах. И даже обстоятельный словарь «Современная западная
социология» не упоминает ни того, ни другого в числе своих персоналий.
Между тем влияние их на формирование классической социологии считается
общепризнанным. Поэтому вполне закономерно, что британский «The Penguin
Dictionary of Sociology» (где даже статья в полстраницы считается
признанием значительных научных заслуг того или иного социолога) посвятил
социологическому творчеству Маркса целых три страницы; такой же чести
удостоен лишь еще один великий социолог — Макс Вебер. Этот же словарь
указывает на пять социологически важных областей, охваченных в работах
Маркса.
(1) В своих ранних работах Маркс проявлял интерес к понятию отчуждения; эта
тема в том или ином контексте проходит и через многие его последующие
работы. (2) Маркс широко известен своими взглядами на связь между
экономической жизнью и другими социальными институтами. (3) В основе его
интересов лежал, прежде всего, анализ жизнедеятельности обществ,
организованных в социальные классы. (4) Теория социального изменения
находит у Маркса выражение в теории классовой борьбы, которая выступает, по
его утверждению, «двигателем истории»; эта идея настолько глубоко
пронизывает творчество Маркса, что марксистскую теорию в западной
социологии именуют иногда просто «теорией конфликта» (conflict theory).
(5)Маркс был теоретиком преимущественно капиталистического общества.
Попытаемся дать очень краткий и максимально общий обзор тенденций,
сложившихся в марксистской социологии — особой отрасли социологической
теории, берущей свое начало из трудов Маркса.
Маркс об отчуждении
Отчуждением именуется особый вид взаимоотношений, складывающихся между
людьми. На поверхности они представляются в форме утраты человеком контроля
над какими-то предметами или даже собственными качествами, составляющими
(или составлявшими) его собственную сущность. Наиболее отчетливо суть
отчуждения проявляется, например, в отношениях собственности и в отношениях
рыночного обмена. Если я изготовил какую-то вещь, вложив в нее свои знания,
умения, время (а значит, часть самого себя), то я вправе распоряжаться ею
по своему усмотрению. Но когда я продаю ее кому-то, то утрачиваю право
собственности на нее, а значит, не властен над ее дальнейшей судьбой.
Маркс в целом ряде своих работ, начиная с «Экономических и философских
рукописей 1844 г.», огромное внимание уделяет вопросу отчуждения. Он
считал, что основы отношений отчуждения коренятся в самих социальных
структурах, которые отказывают людям в их сущностной человеческой природе.
Он был убежден, что человеческая сущность реализуется в труде, творческая
активность получает логическое завершение в сотрудничестве с другими,
посредством чего люди преобразуют мир вне себя. Процесс производства — это
одна из «объективаций», посредством которой люди создают материальные
объекты, воплощающие в себе человеческое творчество, но при этом стоящие
как сущности отдельно от своих создателей. Отчуждение имеет место в тех
случаях, когда, объективировавшись, человек не узнает себя в своем
продукте, который становится чуждым ему, «не является больше его
собственностью» и «противостоит ему как автономная сила».
Маркс выделял четыре особых проявления отчуждения в капиталистическом
обществе. (1) Рабочий отчужден от продукта своего труда, поскольку то, чту
он производит, присваивается другими, и он не контролирует дальнейшую
судьбу этого продукта. (2) Рабочий отчужден от акта производства. Работа
становится отчужденной активностью, которая не дает внутреннего
удовлетворения, давит на рабочего в качестве внешней принудительной силы и
перестает быть окончанием в себе и при этом включает в себя труд по цене,
предложенной кем-то другим как принудительный труд. Работа становится
фактически предметом торговли, который продается, и единственной ценностью
которого для рабочего является спрос на него как на агента производства.
(3) Рабочий отчуждается от своей человеческой природы или от своего
«родового бытия», потому что первые два аспекта лишают его производственную
активность тех специфически человеческих качеств, которые отделяют ее от
активности животных и таким образом определяют собственно человеческую
природу. (4) Рабочий отчуждается от других людей, поскольку капитализм
преобразует все его отношения с другими людьми в рыночные отношения, и о
людях судят по тому положению, которое они занимают на рынке, в большей
степени, нежели по их чисто человеческим качествам. Люди начинают
рассматривать друг друга как некие «воплощения» — скажем, скорее как
рабочего или капиталиста, начальника или подчиненного — в большей степени,
нежели как личности.
Маркс исходит из того, что капитал сам по себе является источником
дальнейшего отчуждения в рамках развитой капиталистической экономики. Это
происходит вследствие того, что само капиталистическое накопление порождает
свои собственные потребности, которые принижают людей до уровня предметов
потребления. Рабочие становятся факторами приведения в действие капитала, и
над их деятельностью господствуют скорее их способности принести выгоду
работодателю, нежели их собственные человеческие потребности и сущности. В
рамках рыночной экономики правила, управляющие накоплением, — это правила
рынка. Эти правила образуют ряд безличных механизмов. Маркс отмечал, что,
хотя потребности выгоды и капиталистического накопления представляются
внешнему наблюдателю как бы живущими собственной жизнью, эти безличные
механизмы фактически извращают человеческие корни капитала и эксплуатации,
позволяющих одному классу безвозмездно присваивать то, что произвел другой.

Маркс и Энгельс считали, что уничтожение (точнее, исчезновение) отчуждения
тесно связано с огромным развитием производительных сил как материальной
предпосылкой коммунизма. Разумеется, со времен Маркса понятие отчуждения
утратило многое из своего первоначального социологического смысла и сегодня
используется в современной социологической теории для описания довольно
широкого спектра социальных явлений. Сюда относят, в частности, и любое
чувство неудовлетворенности индивида тем обществом, в котором он живет; и
чувство, что в обществе царит моральное разложение; и ощущение бессилия
перед твердыней социальных институтов; и обезличенная, дегуманизированная
природа крупномасштабных бюрократических социальных организаций.
Исторический материализм
Социологический метод, которым пользовался Маркс в своих исследованиях,
называется историческим материализмом. Суть его состоит в следующем. К.
Маркс выдвинул материалистическую интерпретацию истории, согласно которой
социальные, культурные и политические явления в любом обществе определяются
способом производства материальных ценностей («естественноисторическое
развитие»). В объяснении исторических процессов эта концепция отдает
каузальный приоритет в первую очередь экономике, считая все другие идеи,
циркулирующие в общественном сознании, порождением в конечном счете условий
экономической жизнедеятельности. Другими словами, среди всех отношений, в
которые вступают люди, Маркс отдает главное предпочтение отношениям по
поводу производства, распределения и потребления материальных благ. Тем
самым он полагает, что, прежде чем вести научные диспуты, молиться, писать
стихи или петь гимны, люди должны произвести себе пищу, одежду, кров над
головой.
С помощью такой модели Маркс устанавливает довольно однозначную и
убедительно трактуемую связь между экономической жизнью общества и всеми
другими социальными институтами. Со времен Маркса в социологии само понятие
«материализм» имеет специфический смысл отношения к тем теориям, в которых
базовой причиной всех социальных явлений выступают экономические отношения.
На основе этой теории выстраивается марксова аналитическая схема
социального устройства любого общества, находящая свое выражение в теории
базиса и надстройки. Это парные, неразделимые понятия, где первое служит
основанием второго. В целом схема включает в себя следующие основные
элементы (см. рис 2.3).
Базис охватывает практически все взаимоотношения людей в экономической
сфере. Ядром этой сферы и наиболее динамичным элементом ее выступают
производительные силы. Под этим обобщающим наименованием кроется соединение
работников (личностный элемент), обладающих определенными знаниями,
умениями и навыками, со средствами производства (вещественный элемент),
которые включают в себя как материалы, подлежащие дальнейшей обработке, так
и средства, с помощью которых эта работа выполняется. Стрелки, идущие на
схеме рис. 2.3 в разные стороны от производительных сил, указывают на то,
что они непрерывно развиваются: работники приобретают все новые и новые
знания, умения и навыки, под влиянием открытий, изобретений и технических
новшеств орудия труда совершенствуются, мощность источников энергии
возрастает, в производительный процесс вовлекаются новые, не известные
ранее сырье и материалы и т.д. Производственные отношения, т.е.
совокупность всех отношений, в которые люди вступают по поводу производства
и распределения материальных благ, образуют своеобразную питательную среду
для развития производительных сил. В основе («фундаменте») производственных
отношений лежат отношения собственности. В отношениях собственности
нетруженик владеет или средствами производства, или трудом, либо и тем и
другим и поэтому может присваивать продукт. Надстройка обычно представляет
собой остающуюся (за вычетом экономики) необъясняемую категорию, содержащую
такие институты, как государство, семью или различные идеологии,
существующие в обществе.
Что касается связи между базисом и надстройкой, то главная особенность
марксистской позиции покоится на утверждении, что характер надстройки
определяется характером базиса. Поскольку сменяется природа базиса,
постольку меняется и природа надстройки. Поэтому можно, например, ожидать,
что феодальная политическая структура отличается от капиталистической,
потому что способы хозяйствования в этих двух формациях отчетливо
отличаются друг от друга. Единство производительных сил и производственных
отношений образует способ производства. Способы производства могут
отличаться один от другого именно характером связи между производительными
силами и производственными отношениями. К примеру, при феодальном способе
производства помещик не обладает прямым контролем над средствами
производства и рабочим временем крестьян, но обладает контролем над
распределением производимой ими продукции. С другой стороны, при
капиталистическом способе производства капиталист контролирует и
производительные силы, и распределение продукта. Многие теоретики
утверждали, что в способ производства следует включать и надстройку,
поскольку характер производственных отношений тесно связан с
господствующими формами идеологии и политики. Например, для феодального
способа производства с неизбежностью характерно господство религиозной
идеологии.
Переход от одного способа производства к другому определяется тем, что
наиболее динамичный элемент этой системы — производительные силы — на
определенном уровне своего развития начинает испытывать сдерживающее,
стесняющее воздействие со стороны более консервативных производственных
отношений. Однако остановить прогрессивно нарастающее развитие
производительных сил невозможно, поэтому они разрывают ставшие им тесными
рамки, производственные отношения коренным образом меняются,
приспосабливаясь к нуждам развития производительных сил. Это означает смену
способов производства.
Метафора базиса и надстройки оказалась весьма плодотворным аналитическим
механизмом, но она также вызвала огромное число дискуссий как в самом
марксизме, так и вне его. Один из пунктов проблемы — определение отношений
производства. Включая в себя в качестве фундаментальных отношения
собственности, они так или иначе должны обусловливаться правовыми
дефинициями (формы собственности всегда выражаются и закрепляются в
законах), а вся сфера права относится к надстройке. Уже поэтому четкое и
безусловное аналитическое разделение базиса и надстройки представляется
затруднительным.
Многие критики марксизма утверждали, что данная модель является выражением
экономического детерминизма. В самом деле, некоторые сторонники этой точки
зрения занимали такую детерминистскую позицию. Однако следует отметить, что
сами К. Маркс и Ф.Энгельс никогда не придерживались такой доктрины. Во-
первых, они понимали, что многие элементы надстройки могли быть
относительно автономны от базиса и обладать собственными законами развития.
Во-вторых, они утверждали, что надстройка не просто взаимодействует с
базисом, но и влияет на него. Уже после смерти Маркса Энгельс написал
несколько работ (в форме писем, вследствие чего весь этот цикл получил
общее название «Письма Ф. Энгельса 90-х годов»), специально посвященных
особой роли надстроечных отношений и их воздействию на базис. Более поздние
марксисты еще дальше отходили от экономического детерминизма, утверждая,
что элементы надстройки должны рассматриваться как условия существования
базиса — точка зрения, которая оценивалась как лишение базиса какого-либо
приоритета и придание всем институтам в обществе равной каузальной силы.
В последней главе мы еще вернемся к описанной модели в связи с
рассмотрением формационной модели социальной динамики и рассмотрим более
подробно ее развития во времени и те социальные изменения, которые оно за
собой влечет.

Марксистская социология после Маркса

О судьбах марксистского учения после смерти его основоположников написано
огромное число работ, в том числе и в России, особенно в 90-е годы
нынешнего века. Нам думается, что последнее слово в многочисленных
дискуссиях относительно эмпирических подтверждений основных положений
марксизма еще не сказано. Однако марксизм в целом — это довольно сложный,
многослойный комплекс взаимосвязанных теорий, включающих в себя и
философские, и экономические, и политические концепции и идеологические
доктрины. Нас прежде всего интересует их социологическая часть. Существует
ряд областей в социологии, где работы Маркса получили распространение и где
сохраняется верность, по крайней мере, некоторым из его принципов. Укажем
на некоторые из таких направлений с упоминанием наиболее видных авторов,
чьи концепции получили наибольшее признание в социологической науке.
(1) В анализе классовой структуры некоторые ранние марксисты утверждали,
что марксова схема должна быть пересмотрена, поскольку не наблюдается
реальных признаков распада капитализма или усиления классовой борьбы.
Значительная часть усилий была потрачена на попытки адаптировать главную
идею о неизбежности конфликта между капиталом и трудом к условиям
современного капитализма. Это вылилось в форму новых теорий классового
конфликта, принимавших в расчет изменения в способах владения
собственностью, рост среднего класса и изменения в отношениях на
производстве. Кроме того, некоторые марксисты, прежде всего А. Грамши, В.И.
Ленин и Д. Лукач, уделяли особое внимание понятию классового сознания как
предпосылки классовой борьбы. (2) При анализе политической
жизнедеятельности общества аргументация, что государство есть инструмент
правящего класса, открыла путь более сложному анализу государства как
относительно автономного от правящего класса, отзывающегося на давление со
стороны рабочего класса через институт парламентской демократии, но в
конечном счете действующего прежде всего в интересах капитала. (3) Ревизии
экономических воззрений Маркса приняли форму разграничения различных
фракций капитала и учета монополистической фазы капитализма, которая
существенно отличается от более ранней фазы свободной конкуренции,
господствовавшей при жизни Маркса. (4) Характерной чертой капитализма XX
века (отмеченной прежде всего В.И. Лениным) стала его способность искать
рынки в неразвитых странах, а часто — прямо колонизировать эти страны и
брать их под свой контроль. Вслед за ленинской оценкой империализма многие
исследования связывали хроническую неразвитость некоторых обществ с
удовлетворением потребности капитализма в экспансии. (5) В марксистской
социологии XX века в значительной степени усиливался интерес к анализу той
роли, которую играет в жизни общества идеология. Утверждалось, в частности,
что капитализм своим длительным сохранением обязан установлению
идеологического контроля, осуществляемого господствующим классом. Этот тип
анализа инспирировался представлением о гегемонии, выдвинутым А. Грамши и
работами Франкфуртской школы. (6) Сохраняется продолжительный интерес к
исследованию философии и метода марксизма, в частности, во Франкфуртской
школе, Критической теории, а также в более поздних работах Дж. Хабермаса и
последователей Л. Альтюссера. Нередко изучение методологии дополнялось
попытками очистить марксизм от позитивизма. (7) Многие социологи
использовали работы марксистских историков, занимавшихся анализом
социальных изменений, происходящих путем классовой борьбы, и в более
поздние времена, прибегая для этого к понятию способа производства.

Этнометодология Г. Гарфинкеля

В 1967 г. вышла книга профессора Калифорнийского университета Г.
Гарфинкеля «Исследования по этнометодологии», которая создала предпосылки
для возникновения нового направления в социологии. Гарфинкель попытался
универсализировать методы этнографии, применяемые ею для исследования
примитивных культур, и на этой основе вести социологический анализ
когнитивных и коммуникативных форм современной социальной жизни. При всей
«экзотичности» как в определении своего предмета, так и в методах
исследования, резко противопоставляемых предмету и методам традиционной
социологии, этнометодология, безусловно, имеет свои идейные и
методологические истоки, главными из которых являются феноменологическая
социология и методы этнографии.

Предмет этнометодологии – процедуры интерпретации, скрытые, несознаваемые,
нерефлексивные механизмы коммуникации между людьми. В основе
этнометодологии лежит стремление понять процесс коммуникации как процесс
обмена значениями.

Этнометодология принципиально не приемлет разрыва между субъектом и
объектом описания, полагая, что подобное противопоставление характерно для
позитивистской модели исследования, а действительное исследование
необходимо строить на взаимосопряженности исследователя и исследуемого. Это
направление социологии обращает внимание на то, что коммуникация между
людьми содержит более существенную информацию, чем та, которая выражена
вербально, что существует неявное, фоновое знание, некие подразумеваемые
смыслы, которые молчаливо принимаются участниками взаимодействия и которые
объединяют их. Поэтому этнометодолог (и социолог, поскольку этнометодология
претендует стать общей методологией социальных наук) не может занимать
позицию отстраненного наблюдателя и всегда должен быть включен в контекст
повседневного общения и разговора.

Гарфинкель различает два уровня социального познания – повседневный опыт и
социологическую теорию. Научное знание рассматривается Гарфинкелем как
объективация индексных выражений, т. е. как производное от повседневного
опыта.

Гарфинкель вводит понятие фонового ожидания, как социально одобряемого в
сознании индивида образа действий. Фоновое ожидание приводит к
стандартизации любого социального взаимодействия.
Развернувшаяся в зарубежной социологии полемика с этнометодологией выявила
слабые стороны этого течения и необоснованность его притязаний на всеобщую
методологию, в частности его субъективизм, доходящий до солипсизма,
одностороннюю ориентацию на лингвистические методы, негативное отношение к
достижениям науки, пренебрежение ее теоретическими и методологическими
средствами. Так, У.Р. Кеттон – профессор университета в штате Висконсин
(США) отметил антропоцентричность этнометодологии, абсолютизацию в ней
социальной конструируемости реальности. Преподаватель Кембриджского
университета Э. Гидденс обратил внимание на то, что этнометодология
преувеличивает конструирующую роль субъекта в социальной жизни, упуская из
виду воспроизводство социальной структуры. Казалось бы, этнометодология
никогда не сможет стать методологическим средством изучения научной жизни и
научно-теоретического освоения мира. Однако уже на первых этапах развития
этнометодологии ее представители пытались приложить свой теоретический и
методологический аппарат к анализу науки.
Следует сказать, что в рамках этнографического исследования поставлен ряд
новых проблем, которые до этого не ставились ни одной школой в западной
социологии. Этнографическое направление в социологии науки, по сути дела,
обратило внимание на сложный характер социально-функционирующих
искусственных предметов-посредников, элиминировав, правда, из научного
знания его направленность на постижение реального объекта и замкнув знание
лишь на самое себя. Заслугой этнографического направления в социологии
науки является и поворот от спекулятивных макросоциологических схем к
микроанализу социальных групп внутри науки.

Понимающая социология Макса Вебера

Макса Вебера, немецкого социального философа, экономиста и историка, часто
называют одним из основателей современной социологии. Аргументы в пользу
этого утверждения таковы: (1) он дал систематическое изложение
концептуальных основ социологической перспективы; (2) он разработал
последовательную философию социальной науки, которая осмыслила сущностные
основы социального действия; (3) в ряде самостоятельных областей он уловил
основные характеристики современной индустриальной цивилизации; (4) через
эмпирические исследования современного общества он идентифицировал ряд
ключевых вопросов, которые стали средоточием дальнейших принципиальных
дискуссий в рамках данной дисциплины; (5) его собственная жизнь
представляет собой убедительный пример социологии как призвания.
Творческое наследие Вебера весьма обширно и разнообразно. Затронем лишь
некоторые из наиболее весомых социологических воззрений великого немецкого
социолога.
Социологический метод
Социология во второй половине прошлого века была, в сущности, довольно
молодой наукой. Как мы помним, основоположник этой науки Огюст Конт был
одновременно и основателем нового научного метода — позитивизма.
Позитивизм, рассматривая человеческое общество как одну из разновидностей
природной реальности, требовал подходить к его изучению с помощью тех
методов, которые зарекомендовали себя в естественнонаучных дисциплинах:
наблюдение, регистрация фактов, обобщение и выведение закономерностей.
Таким образом, позитивизм с самого начала приобрел господствующие позиции в
новой науке. Однако, по мере ее развития, все большее число исследователей
задумывались о правомерности использования именно этого метода
исследований. Так, немецкий историк культуры и социальный философ В.
Дильтей утверждал, что в социальных дисциплинах способы познания должны
отличаться от тех, что сложились в естественнонаучных. Эти идеи оказали
серьезное влияние на М. Вебера в его размышлениях о научном методе, который
должен применяться в науке о человеческом обществе. И он, в конечном счете,
приходит к выводу, что социальные науки в этом смысле должны глубоко
отличаться от естественных наук (хотя и имеют с ними общее рациональное
начало). Одной из важнейших отличительных черт науки о человеческом
обществе должно быть понимание. Вебер исходит из того, что социология
должна познавать те значения, которые люди придают своим действиям. Для
этого и вводится термин Verstehen, который дословно переводится с немецкого
как «понимание» и приобретает в социологическом методе Вебера довольно
автономное значение. Суть использования Verstehen состоит в том, чтобы
поставить себя в положение других людей для того, чтобы увидеть, какое
именно значение они придают своим действиям или каким целям, по своему
убеждению, служат.
В качестве одного из важных исследовательских инструментов в своем
социальном анализе Вебер использует понятие идеального типа. Идеальный тип
— это некая мыслительная конструкция, которая извлекается не из
эмпирической реальности, а создается в голове исследователя — в качестве
теоретической схемы изучаемого явления — и выступает как своеобразный
«эталон», сравнивая с которым интересующий нас объект, мы можем судить о
мере удаления или, наоборот, приближения к нему исследуемой эмпирической
реальности. Вебер подчеркивает, что сам по себе идеальный тип не может дать
знания о соответствующих процессах и связях изучаемого социального явления,
а представляет собою чисто методический инструмент.
Идеальные типы социальных действий
Одним из центральных понятий веберовской социологии выступает социальное
действие. Вот как определяет его сам Вебер:
» Действием» мы называем действие человека (независимо от того,
носит ли оно внешний или внутренний характер, сводится ли к
невмешательству или терпеливому приятию), если и поскольку
действующий индивид или индивиды связывают с ним субъективный
смысл. » Социальным» мы называем такое действие, которое по
предполагаемому действующим лицом или действующими лицами смыслу
соотносится с действием других людей и ориентируется на него».
Однако действия и поступки людей изучают и многие другие науки, в
частности, история и психология. В чем же качественное своеобразие чисто
социологических подходов? Прежде всего, в том, что социология изучает
обобщенное поведение людей как если бы оно протекало в неких идеальных
условиях. При этом ее интересует не только ориентированность действий на
других людей, но и степень наполненности их определенным смыслом. Понятие
же смысла выводится из соотношения цели и средств. Изучение различных
вариантов такого соотношения приводит Вебера к построению идеальной
типологии социальных действий (см. табл.1). Речь идет о том, что любые
поступки и действия, совершаемые человеческими существами, могут быть
«измерены» с помощью этих своеобразных эталонов, то есть могут с большей
или меньшей степенью приближения отнесены к одному из четырех идеальных
типов, приведенных в таблице. Давайте попытаемся рассмотреть каждый из них
более подробно.
Таблица 1
Идеальные типы социальных действий
|Тип |Цель |Средства |Общая |
| | | |характеристика |
|Целерациональное|Осознается ясно|Адекватные |Полностью |
| |и отчетливо. |(целесообразные|рациональное. |
| |Предвидятся и |) |Предполагает |
| |оцениваются | |рациональный расчет |
| |последствия | |на реакцию окружения|
|Ценностно- |Само действие |Адекватные |Рациональность может|
|рациональное |(как |заданной цели |оказаться |
| |самостоятельная| |ограниченной — |
| |ценность) | |иррациональностью |
| | | |заданной ценности |
| | | |(ритуал; этикет; |
| | | |дуэльный кодекс) |
|Традиционное |Минимальное |Привычные |Автоматическая |
| |целеполагание | |реакция на привычные|
| |(осознание | |раздражители |
| |цели) | | |
|Аффективное |Не осознается |Подручные |Стремление к |
| | | |немедленному (или |
| | | |максимально |
| | | |быстрому) |
| | | |удовлетворению |
| | | |страсти, снятию |
| | | |нервно-эмо-ционально|
| | | |го напряжения |

Целерациональное действие. Этот в максимальной степени рациональный тип
действия характеризуется ясностью и осознанием поставленной цели, причем,
это соотносится с рационально осмысленными средствами, обеспечивающими
достижение именно этой, а не какой-то иной цели. В рациональности цели
можно удостовериться двояким образом: во-первых, с точки зрения ее
собственного содержания, во-вторых, с точки зрения целесообразности (т.е.
сообразности с целью) избираемых средств. В качестве именно социального
действия (а значит, ориентированного на определенные ожидания со стороны
других людей) оно предполагает рациональный расчет действующего субъекта на
соответствующую реакцию со стороны окружающих людей, с одной стороны, и на
использование их поведения для достижения поставленной цели — с другой.
Здесь необходимо помнить о том, что такая модель выступает прежде всего
идеальным типом, а значит, реальные человеческие поступки могут быть поняты
прежде всего через измерение степени отклонения от данной модели. В одних
случаях такие отклонения не слишком значительны, и мы можем говорить о
реальном поступке как о «почти целерациональном». Если же отклонения более
существенны, то они практически выводят нас на иные типы социального
поведения.
Ценностнорациональное действие. Этот идеальный тип социального действия
предполагает совершение таких поступков, которые основаны на убежденности в
самодостаточной ценности поступка как такового, другими словами, здесь в
качестве цели выступает само действие. Ценностнорациональное действие, по
Веберу, всегда подчинено определенным требованиям, в следовании которым
индивид видит свой долг. Если он поступает сообразно этим требованиям —
даже если рациональный расчет предсказывает бу льшую вероятность
неблагоприятных последствий такого поступка для него лично, — значит, мы
имеем дело с ценностнорациональным действием. Классический пример
ценностнорационального действия: капитан тонущего судна покидает его
последним, хотя это угрожает его жизни. Осознанность такой направленности
действий, соотнесение их с определенными представлениями о ценностях — о
долге, достоинстве, красоте, морали и т.п. — уже говорит об определенной
рациональности, осмысленности. Если к тому же мы имеем дело и с
последовательностью в реализации такого поведения, а значит,
преднамеренностью, то можно говорить об еще большей степени рациональности
его, что и отличает ценностнорациональное действие, скажем, от
аффективного. В то же время по сравнению с целерациональным типом
«ценностная рациональность» действия несет в себе нечто иррациональное,
поскольку абсолютизирует ценность, на которую ориентируется индивид.
«Чисто ценностно-рационально, — утверждает Вебер, — действует
тот, кто, не считаясь с предвидимыми последствиями, действует в
соответствии со своими убеждениями и выполняет то, чего, как ему
кажется, требует от него долг, достоинство, красота, религиозное
предписание, пиетет или важность какого либо… » дела» .
Ценностнорациональное действие… всегда есть действие в
соответствии с » заповедями» или » требованиями» , которые
действующий считает предъявленными к себе».
Представляется, что различие между целерациональным и ценностнорациональным
типами социального действия примерно такое же, как между истиной и правдой.
Первое из этих понятий означает «то, что есть на самом деле», независимо от
системы представлений, убеждений, верований, сложившихся в том или ином
конкретном обществе (как замечает по этому поводу В.И. Даль: «Все, что
есть, то истина; не одно-ль и то же есть и естина, истина?»). Получить
такого рода знание действительно непросто, к нему можно просто
последовательно, шаг за шагом, приближаться — так, как это предлагает
сделать позитивист Конт. Второе же означает сопоставление того, что
наблюдаешь или намереваешься предпринять, с общепринятыми в этом обществе
нормами и представлениями о должном и правильном. Другими словами, правда
всегда нормативна. Как определяет «правду» тот же Даль: «истина на деле,
истина во образе, во благе; правосудие, справедливость».
Традиционное действие. Этот тип действия формируется на основе следования
традиции, то есть подражания тем или иным образцам поведения, сложившимся в
культуре и одобряемым ею, а потому практически не подлежащим рациональному
осмыслению и критике. Такое действие совершается во многом чисто
автоматически, по сложившимся стереотипам, оно характеризуется стремлением
ориентироваться на привычные образцы поведения, сложившиеся на основе
собственного опыта и опыта предшествующих поколений. Несмотря на то, что
традиционные действия отнюдь не предполагают выработку ориентации на новые
возможности (а может быть, как раз поэтому), пожалуй, именно оно составляет
львиную долю всех поступков, совершаемых индивидами. В какой-то степени
приверженность людей к совершению традиционных действий (проявляемых в
огромном числе вариантов) служит основой стабильности существования
общества и предсказуемости поведения его членов. Как указывает сам Вебер,
» …чисто традиционное действие… находится на самой границе,
а часто даже за пределами того, что может быть названо «
осмысленно» ориентированным действием» .
Аффективное действие. Наименее осмысленное из приведенных в таблице
идеальных типов. Главной его характеристикой является определенное
эмоциональное состояние — вспышка страсти, ненависти, гнева, ужаса и т.п.
Аффективное действие имеет свой «смысл», главным образом, в скорейшем
снятии возникшего эмоционального напряжения, в разрядке. Этим оно прямо
противоположно целерациональному действию; однако здесь таится определенное
сходство с ценностнорациональным действием, которое, как мы видели, также
не стремится к достижению какой-то «внешней» цели и видит определенность в
самом совершении действия.
» Индивид действует под влиянием аффекта, если он стремится
немедленно удовлетворить свою потребность в мести, наслаждении,
преданности, блаженном созерцании или снять напряжение любых
других аффектов, какими низменными или утонченными они ни были»
.
Приведенная типология может служить неплохой иллюстрацией для понимания
сущности того, что было выше определено как «идеальный тип». Вряд ли какой-
то из реальных поступков, совершаемых в этом мире реальными людьми, можно
было бы в полной мере охарактеризовать как относящийся к тому или иному
идеальному типу социального действия. Они могут лишь в большей или меньшей
степени приближаться к какому-то из них, нести в себе черты и того, и
другого, и третьего. А каждый из идеальных типов будет выполнять функции
«эталонного метра» — иридиевого бруска, хранящегося в Парижской палате мер
и весов.
Два последних идеальных типа социальных действий, строго говоря, не
являются вполне социальными — во всяком случае, в веберовском значении
этого слова. В самом деле, и традиционный, и особенно аффективный типы
действия во многом близки к тем типам действия, которые свойственны и
животным. Первый из них — традиционный — можно в значительной степени
уподобить условному, а второй — аффективный — безусловному рефлексу.
Понятно, что они в значительно меньшей степени являются порождением
интеллекта, нежели второй и — в особенности — первый типы социального
действия.
С приведенной выше типологией идеальных типов социальных действий довольно
тесно связана одна из стержневых идей веберовской социологии — идея о
последовательной рационализации социальной жизни. Вообще идея усиления
значения рациональности по мере исторического развития того или иного
общества проходит красной нитью через научное творчество Вебера. Он твердо
убежден, что рационализация — это одна из главных тенденций самогу
исторического процесса. Рационализация находит свое выражение в увеличении
доли целерациональных действий в общем объеме всех возможных типов
социальных действий и в усилении их значимости с точки зрения структуры
общества в целом. Это означает, что рационализируется способ ведй ния
хозяйства, рационализируется управление, образ мышления. И все это, как
считает Вебер, сопровождается колоссальным усилением социальной роли
научного знания — этого наиболее «чистого» воплощения принципа
рациональности. Формальная рациональность в веберовском понимании — это,
прежде всего калькулируемость всего, что поддается количественному учету и
расчету. Тот тип общества, в котором возникает такого рода доминанта,
современные социологи именуют индустриальным (хотя первым его назвал так
еще Сен-Симон, а потом этот термин довольно активно использовал и Конт).
Все прежде существовавшие типы обществ Вебер (и вслед за ним — большинство
современных социологов) называет традиционными. Важнейший признак
традиционных обществ — это отсутствие в социальных действиях большинства их
членов формально-рационального начала и преобладание поступков, наиболее
близких по своему характеру к традиционному типу действия.
Формально-рациональное — это определение, применимое к любому явлению,
процессу, действию, которое не просто поддается количественному учету и
расчету, но и, более того, в значительной степени исчерпывается своими
количественными характеристиками. Движение самого процесса исторического
развития характеризуется тенденцией нарастания в жизнедеятельности общества
формально-рациональных начал и все большего преобладания целерационального
типа социальных действий над всеми остальными. Понятно, что одновременно
это должно означать и повышение роли интеллекта в общей системе мотиваций и
принятий решений социальными субъектами.
Общество, где господствует формальная рациональность, — это такое общество,
где в качестве нормы выступает не столько стремление к наживе, сколько
рациональное (т.е. разумно-расчетливое) поведение. Все члены такого
общества ведут себя таким образом, чтобы рационально и к всеобщей пользе
применять все — и материальные ресурсы, и технологию, и деньги. Роскошь, к
примеру, не может считаться рациональной, поскольку это отнюдь не разумное
расходование ресурсов.
Рационализация как процесс, как историческая тенденция, по Веберу, включает
в себя: (1) в экономической сфере — организацию фабричного производства
бюрократическими средствами и расчеты выгод с помощью систематических
оценивающих процедур; (2) в религии — развитие теологических концепций
интеллектуалами, постепенное исчезновение волшебного и вытеснение таинств
личной ответственностью; (3) в праве — эрозию специально устроенного /ad
hoc/ законотворчества и произвольного судебного прецедента дедуктивными
юридическими рассуждениями на основе универсальных законов; (4) в политике
— упадок традиционных норм узаконения и замещения харизматического
лидерства регулярной партийной машиной; (5) в моральном поведении — больший
акцент на дисциплину и воспитание; (6) в науке — последовательное снижение
роли индивидуального инноватора и развитие исследовательских команд,
скоординированных экспериментов и направляемой государством научной
политики; (7) в обществе в целом — распространение бюрократических методов
управления, государственного контроля и администрирования. Понятие
рационализации было, таким образом, частью веберовской точки зрения на
капиталистическое общество как на своеобразную «железную клетку», в которой
индивид, лишенный религиозного смысла и моральных ценностей, будет во все
возрастающей степени подвергаться государственному надзору и воздействию
бюрократического регулирования. Подобно марксову понятию отчуждения,
рационализация подразумевает отделение индивида от общины, семьи, церкви и
его подчинение правовому политическому и экономическому регулированию на
фабрике, в школе и в государстве. Таким образом, Вебер безоговорочно
представлял рационализацию в качестве ведущей тенденции западного
капиталистического общества. Рационализация — это процесс, посредством
которого сфера человеческих отношений становится предметом расчета и
управления. В то время, как марксисты признавали ведущее положение расчета
лишь в трудовом процессе и фабричной дисциплине, Вебер находил
рационализацию во всех социальных сферах — политике, религии, экономической
организации, университетском управлении, в лаборатории и даже в нотной
записи.
Социология господства
Один из вопросов, который постоянно занимает Вебера и к которому он
возвращается вновь и вновь в своих работах, — причины, по которым одни люди
подчиняются другим, а также механизмы, с помощью которых осуществляются
социальные отношения господства-подчинения. Следует сразу отметить, что
Вебер различает власть и господство. Первая, считает он, предшествует
второму и не всегда обладает его характеристиками. Строго говоря,
господство — это, скорее, процесс реализации власти. Кроме того, господство
означает определенную вероятность того, что приказы, отдаваемые одними
людьми (которые обладают властными полномочиями), встретят у других людей
готовность подчиниться, выполнить эти приказы.
Один из важных вопросов: при каких условиях возникают между людьми
отношения господства-подчинения? Эти отношения, по Веберу, основаны на
взаимных экспектациях: со стороны управляющего, того, кто отдает
распоряжения, — ожидание того, что отдаваемое распоряжение будет непременно
исполнено; со стороны управляемых — ожидание, что управляющий имеет право
на отдание таких распоряжений; только при уверенности в таком праве
управляемый получает мотивацию к выполнению приказа. Другими словами,
легитимное, т.е. законное, господство не может ограничиваться самим фактом
применения власти, оно нуждается в вере в ее законность. Власть становится
господством, когда она расценивается людьми как легитимная. При этом,
утверждает Вебер,
» …легитимность порядка может быть гарантирована только внутренне, а
именно:
1. чисто аффективно: эмоциональной преданностью;
2. ценностно-рационально: верой в абсолютную значимость порядка в
качестве выражения высочайших непреложных ценностей (нравственных,
эстетических или каких-либо иных);
3. религиозно: верой в зависимость блага и спасения от сохранения данного
порядка».
Существуют три идеологических основания легитимности, которые могут
облекать правителей властью: традиционное, харизматическое и легально-
рациональное. В соответствии с этим Вебер обосновывает три идеальных типа
господства, каждый из которых получает наименование по своему
идеологическому основанию. Рассмотрим каждый из этих типов подробнее.
Легально-рациональное господство. (Его иногда называют просто
рациональным). Здесь основным мотивом подчинения выступает, в известной
степени, удовлетворение собственных интересов. При этом люди подчиняются не
столько другим людям, сколько общепринятым законам, правилам, которые этими
другими людьми выражаются и от имени которых они выступают. Легально-
рациональное господство подразумевает повиновение формальным правилам,
установленным с помощью «правильных» публичных процедур. Отсюда — столь
важная роль, которую играет в легально-рациональном господстве бюрократия,
как неотъемлемый элемент рационального общества и то огромное внимание,
которое уделяет ей в своих исследованиях Вебер.
Само понятие «бюрократия» имеет по меньшей мере два смысла: (1)
определенный способ управления и (2) особая социальная группа,
осуществляющая этот процесс управления. Вебер в качестве основной
характерной черты любой бюрократической организации выделял опять же
рациональность. Бюрократическую рациональность, по Веберу, следует
рассматривать как воплощение капитализма вообще (причины этого мы еще
рассмотрим ниже); поэтому решающую роль в бюрократической организации
должны играть технические специалисты, получившие специальную подготовку и
пользующиеся в своей работе научными методами.
Бюрократическая организация характеризуется целым рядом важных черт, среди
которых Вебер выделяет следующие. Эффективность, достигаемая, главным
образом, благодаря четкому разделению обязанностей между работниками
аппарата, что дает возможность использовать на каждой из позиций
узкоспециализированных и высококвалифицированных специалистов. Строгая
иерархизация власти, которая позволяет вышестоящему должностному чиновнику
осуществлять контроль за деятельностью нижестоящего. Формально
установленная и четко зафиксированная система правил, обеспечивающая
единообразие управленческой деятельности и применение общих инструкций к
частным случаям, а также не допускающая неопределенности и двусмысленности
толкования распоряжений; сотрудники бюрократической организации подчиняются
прежде всего этим правилам, а не конкретной личности, которая их выражает.
Безличность административной деятельности и эмоциональная нейтральность
отношений: каждый функционер выступает не как особая неповторимая личность,
а как формальный носитель социальной власти определенного уровня,
представитель занимаемой им должности. К другим характерным чертам
бюрократии относятся также: администрирование, основанное на письменных
документах; рекрутирование персонала на основе способностей и технических
знаний, полученных с помощью специального образования; долгосрочная служба;
продвижение на основе старшинства или заслуг; фиксированное жалование;
разделение приватного и официального дохода.
Современный научный анализ позиции Вебера утверждает, что его идея о
рациональности бюрократии содержала в себе два несколько различающихся
момента. В одном смысле рациональность бюрократии состояла в том, что она
максимизирует техническую эффективность. Правила, определяющие наиболее
подходящие средства для достижения организационных целей, базируются на
современных технических знаниях и направляют поведение членов организации
вдоль наиболее эффективных линий поведения. В другом смысле бюрократия
представляет собой систему социального контроля или власти, которая
принимается членами организации или социальной общности, поскольку они
рассматривают правила как рациональные, правильные и справедливые —
«легально-рациональная» система ценностей. Однако главное свойство
бюрократии, по Веберу, — это ее предсказуемость.
Основная цель Вебера состояла в широком историческом сравнительном анализе
способов политического администрирования и их воздействия на общество, он
стремился выявить бюрократический идеальный тип. Однако, как мы помним,
действительность не обязана совпадать с идеальным типом (скорее, как раз и
не должна совпадать). Реальные бюрократические организации достаточно часто
оказываются неэффективными, они несут в себе, наряду с рациональными
чертами, немало рациональных, наряду с формальными отношениями,
неформальные. Не говоря уже о том, что повиновение здесь нередко
превращается в самоцель, а власть узаконивается самим фактом пребывания в
должности.
Традиционное господство. Оно покоится на привычном, чаще всего не вполне
осознанном, убеждении в святости и незыблемости общепринятых традиций и в
законности прерогатив власти, предоставляемых ими. Приверженец традиционной
власти принимает правила, которые воплощают обычай и древнюю практику. В
рамках этого типа господства право власти чаще всего носит наследственный
характер (примерно так: «Я служу этому человеку, потому что его отцу служил
мой отец, а его деду — мой дед»). В чистом своем виде это патриархальная
власть. Понятие «патриархата» в социологии обычно используется для описания
господства мужчин над женщинами, причем оно может проявляться в различных
типах обществ. Это понятие употребляется также для описания определенного
типа организации домашнего хозяйства, в котором старший по возрасту мужчина
господствует над всем семейством, включая более молодых мужчин. Поэтому
отношения между властителем и его административным аппаратом при
традиционном типе господства можно уподобить взаимоотношениям между
домохозяином и слугами, а также зависящими от него родственниками: они
носят личностный характер, отчетливо эмоциональную окраску и основаны на
личной преданности.
Одной из наиболее распространенных разновидностей традиционного господства,
по Веберу, является патримониализм. В патримониальных системах
административная и политическая сила находятся под прямым личным контролем
правителя. Причем, поддержка патримониальной власти обеспечивается не
столько теми силами, которые рекрутируются из землевладельческой
аристократии (что типично, например, для феодализма), сколько с помощью
рабов, регулярных войск или наемников. Вебер рассматривал патримониализм
как: (1) политически нестабильный, поскольку он является объектом интриг и
дворцовых переворотов, и (2) препятствие развитию рационального
капитализма. Другими словами, патримониализм выступал в качестве одного из
аспектов веберовского объяснения причин отсутствия капиталистического
развития в различных восточных обществах, где доминировало личное
правление.
Харизматическое господство. Оно основано на исключительных качествах,
приписываемых лидеру. Сам термин харизма (от греч. harisma — божественный
дар, благодать) ввел в социологический концептуальный аппарат немецкий
теолог Э. Трёльч. При наличии этого типа господства приказы исполняются
потому, что последователи или ученики убеждены в совершенно особом
характере своего вождя, власть которого превосходит обычную существующую
практику. Харизматическое господство основано на экстраординарной, может
быть, даже магической способности, которой обладает господин. При этом
неважно, что в действительности этой способностью наделяют его сами
приверженцы — те, кто идет за ним и предан ему (хотя они и считают, что его
наделяют этим даром некие высшие силы). Здесь не играют роли ни
происхождение, ни связанная с ним наследственность, ни сколько-нибудь
рациональные соображения — только личные качества лидера. Наличие харизмы
означает прямое, непосредственно осуществляемое господство. Харизматиками
были большинство прославленных в истории пророков (включая всех основателей
мировых религий), полководцев и выдающихся политических вождей.
Как правило, со смертью лидера ученики разносят харизматические верования
или превращают их в традиционные («официальная харизма»), либо легально-
рациональные формы. Поэтому сама по себе харизматическая власть носит
нестабильный и временный характер.
Социология религии
Некоторые из критиков Вебера утверждали, что он ставил своей целью
опровержение исторического материализма и стремился объяснить процесс
исторического развития исключительно воздействием религиозных верований,
господствующих в том или ином обществе. Это не совсем так. Вебер, скорее,
пытался доказать, что экономическое поведение людей существенно зависит не
только от характера производственных отношений (как утверждает марксизм),
но и от общих взглядов людей на окружающий мир. Между тем религиозные догмы
и их толкование — это и есть важнейшая составная часть их общего видения
мира. Поэтому на рынке христианин будет вести себя совсем не так, как
мусульманин или буддист. Таким образом, изучая социологию религий, Вебер
ставит своей основной задачей выяснение того, каким образом экономическое
поведение людей зависит от характера их мировоззрения.
Вероятно, наиболее отчетливой иллюстрацией такого подхода следует считать
одну из самых известных его работ «Протестантская этика и дух капитализма».
В ней утверждается, в частности, что светская культура капиталистического
общества парадоксальным образом возникла из аскетизма, насаждаемого
протестантским реформизмом.
Попытаемся мысленно представить себе карту Европы конца XIX века и выделить
на ней три группы стран — в соответствии с тем, какое из направлений
христианской религии было в них традиционно господствующим. Мы увидим
католический юг и юго-запад (Италия, Испания), православный восток и юго-
восток (Россия, Балканы, Греция) и протестантский центр и северо-восток
(Англия, Германия, скандинавские страны). Если мы вслед за этим попытаемся
выделить зоны, различающиеся по степени развитости капиталистической
экономики того периода, то убедимся, что границы области, где уровень
«продвинутости» капитализма был наивысшим, довольно четко совпадают с
границами протестантского мира (особенно, если добавить сюда еще и США).
Уже такой, чисто географический, подход наталкивает на мысль об
определенных исторических взаимосвязях.
Однако вначале необходимо выявить наиболее характерные черты самого
капитализма как идеального типа.
» Капитализм, по Веберу, определяется наличием предприятий…,
цель которых получение максимальной прибыли, а средство
достижения этой цели — рациональная организация труда и
производства. Сочетание стремления к прибыли с рациональной
дисциплиной — вот исторически индивидуальная черта западного
капитализма. Индивиды, жаждущие денег, имелись во всех известных
обществах, но редкая и, возможно, уникальная особенность
капитализма состоит в том, что желание наживы удовлетворяется не
путем завоевания, спекуляций или других авантюр, а с помощью
дисциплины и науки (выделено мною. — В.А.)» .
При этом капитализм западного типа получил свое развитие только в
западноевропейской цивилизации и прежде всего в тех обществах, где
господствовала идеология протестантизма. Протестантская этика как
совокупность нравственных правил, которыми следует руководствоваться в
повседневной деятельности, может быть сведена к пяти основным положениям
кальвинистской концепции:
— есть Бог, Всевышний, который создал мир и который им правит, но который
непостижим для конечного разума людей;
— этот всемогущий и таинственный Бог заранее предопределил каждому из нас
спасение или осуждение на погибель, мы же своими действиями бессильны
изменить предначертание Божье;
— Бог создал мир во славу себе;
— человек, которого Он предопределил к спасению или гибели, должен
трудиться на приумножение славы Божьей и на создание Божьего царства на
этой земле;
— дела мирские, человеческая природа, плоть относятся к категории
греховности и гибели, спасение же даруется человеку свыше как Божья
благодать» .
Как утверждает Р. Арон, все эти элементы «в разрозненном виде существуют и
в других религиях и вероучениях, но такое одновременное их сочетание —
необычно и уникально». И дело здесь не только в порождении «духа
капитализма». Не менее важно, что религиозное мировоззрение такого рода
отвергает какой бы то ни было мистицизм, а значит, обращено на сугубо
мирские дела. Оно склоняет людей к тому, чтобы обратить свое внимание,
главным образом, на естественный порядок вещей, который доступен изучению с
помощью науки и должен быть ею изучен. Тем самым отвергается всякое
идолопоклонство, и интерес верующих обращается прежде всего на
удовлетворение насущных потребностей, причем, научные изыскания не
отвергаются, а признаются вполне правомерными.
Это и есть знаменитый веберовский тезис о необходимости расколдовывания
(или разволшебствования) окружающего внешнего мира. Суть протестантской
этики, по Веберу, сводится к следующему: сверхъестественное, может быть, и
существует, но человек к нему не причастен. Прибегание к любым магическим
средствам как способу спасения объявляется кощунством. Логика достаточно
проста: делай свое земное дело как можно лучше — только этим ты можешь быть
угоден Богу. Такого рода концепция
» …носит антиритуальный, антикультовый характер и склоняет
человеческое существование скорее к признанию естественного
порядка вещей, который наука не только может, но и должна
изучать. Тем самым она косвенно благоприятствует развитию
научных изысканий и противостоит всяческому идолопоклонству» .
И еще раз о «духе капитализма» как таковом. Сам Вебер считает, что
квинтэссенция его как нельзя лучше выражена в одном из писем замечательно
известного протестанта и борца за свободу США Бенджамина Франклина, и
выглядит она в изложении Вебера (в сильно сокращенном виде) следующим
образом:
» Помни, что время — деньги… Помни, что кредит — деньги… Помни, что
деньги по природе своей плодоносны и способны порождать новые деньги …
Помни пословицу: тому, кто точно платит, открыт кошелек других. Человек,
рассчитывающийся точно к установленному сроку, всегда может занять у своих
друзей деньги, которые им в данный момент не нужны.. Следует учитывать, что
самые незначительные действия оказывают влияние на кредит… Кроме того,
аккуратность показывает, что ты помнишь о долгах, то есть, что ты не только
пунктуальный, но и честный человек, а это увеличивает твой
кредит…Остерегайся считать своей собственностью все, что ты имеешь и жить
сообразно с этим. В этот самообман впадают многие люди, имеющие кредит.
Чтобы избегнуть этого, веди точный счет своим расходам и доходам » .
(Отметим, что последняя строка прямо-таки перекликается со знаменитой
ленинской фразой: социализм — это учет и контроль. Если так, то что же
такое капитализм?). Основное заключение Вебера по поводу приведенной выше
цитаты Франклина таково: «Честность полезна, ибо она приносит кредит, так
же обстоит дело с пунктуальностью, прилежанием, умеренностью — все эти
качества именно поэтому и являются добродетелями». Этот вывод весьма
прагматичен и рационален и поэтому вполне укладывается в изложенную выше
веберовскую концепцию о последовательной рационализации жизнедеятельности
человеческого общества.
Один из разделов работы о протестантской этике называется «Аскеза и
капиталистический дух». В этом названии прямо связываются самоограничение в
потреблении материальных благ с целями капиталистического накопления.
Рассматривая эту проблему, Вебер указывает, что и в других цивилизациях
(например, в китайской) можно было найти немало рациональных предпосылок к
развитию капиталистического хозяйственного строя, однако в них отсутствовал
религиозный (а следовательно, нравственно-этический) фактор. Для
возникновения капитализма необходимо было развитие у достаточно большой
части членов общества совершенно особого мироощущения в форме мирской
протестантской аскезы: «Произвести как можно больше и потребить как можно
меньше, что в некотором смысле представляет крайнюю степень неразумности,
хотя именно этот признак составляет сущность капитализма, как его видит
Маркс, и основу советизма, как его представляют себе те, кто не относится к
коммунистам».
Таким образом, протестантизм подчеркивал независимость индивида от церкви,
духовенства и ритуала. Религиозные доктрины его утверждают, что верующие
вовсе не обязаны ради своего спасения зависеть от институционализированных
средств благоволения католической церкви (конфессия, евхаристия, баптизм),
от посреднической роли священника или от личных благочестивых дел. Ключевым
элементом протестантских доктрин стала индивидуальная вера в Христа как
личного спасителя греховного человечества. Протестанты подвергались
«спасительной опеке», поскольку пока они верили, что только избранные
предопределены для спасения, они не могли приобрести полной уверенности в
своем личном спасении. Пасторское увещевание в протестантизме утверждало,
что откликом на такую заботу должно стать светское призвание, самоконтроль,
тяжелая работа и общинное служение, поскольку эти качества могли бы дать
знак избранности. Протестантизм много дал для культурного содержания
раннего капитализма — индивидуализм, мотивацию к достижениям, враждебность
к унаследованному богатству и роскоши, законность предпринимательского
призвания, сопротивление магии и суеверию, стремление к организации и
расчету в общественной и личной жизни. И, вероятно, именно протестантизм
выработал многие из элементов рационализации западного общества. В то же
время Вебер считал, что хотя эта этика была чрезвычайно важна для развития
духа капитализма, она уже не являлась необходимым условием развития
капитализма после его утверждения в качестве господствующего общественного
строя.
Вслед за Протестантской этикой и духом капитализма Вебер начал обширную
работу по сравнительной социологии религии. Она охватывала исследования
религии Индии, Китая и античного Ближнего Востока. Ко времени смерти Вебер
работал над социологией Ислама. Оценивая ретроспективно, можно утверждать,
что объем информации, вошедшей в подготовительные материалы, ошеломляет.
Некоторые из конкретных исследований по социологии религии, предпринятых
Вебером, оказали глубокое воздействие на общий объем эрудиции в этих
областях — например, его исследование связи интеллектуалов с религиями
спасения в Индии, его исследование пророчества в древнем Израиле. Но, в то
время как Вебер в ходе своей работы сходил со многих направлений, он всегда
возвращался к тому, что составляло главный его интерес, а именно — к
отношению интеллектуального и экономического процессов в истории.
Установив, к своему удовлетворению, связь религии с капитализмом на Западе,
он использовал общую историю человеческой религии как гигантскую
лабораторию, чтобы верифицировать свой первоначальный тезис. Вновь и вновь
его главным пунктом исследований древних и незападных религий становилось
отсутствие аскетизма внутреннего мира.

Символический интеракционизм Д. Мида и Г. Блюмера

Символический интеракционизм — одна из социологических парадигм,
основывающаяся на том, что все формы взаимодействия людей в обществе
подразумевают общение, базирующееся на чтении опр. соц. символов. Люди не
реагируют на внешний мир и других людей непосредственно, а осмысливают
реальность в неких символах и соответственно продуцируют эти символы в ходе
общения. С.И. целиком основывается на интерпретациях человеческого
поведения, в котором «прочитываются» значимые символы, несущие соц.
информацию. Крупнейшими представителями С.И. были американские социологи
Джордж Герберт Мид (1863-1931) и Герберт Блумер (1900-1986). Концепция
«межиндивидуального взаимодействия» Мида основывается на том, что
восприятие индивидом окружающей соц. действительности обусловлено его
опытом общения с другими, особенно его способностью воспринимать мир и
себя таким образом, чтобы это соответствовало видению других и значению
символов. Символ обозначает предмет или событие , предполагая определенную
реакцию на него, выражающуюся в соответствующих соц. действиях. Кроме того,
символы обеспечивают средства, с помощью которых люди могут значимо
общаться в своей естественной и соц. среде.
Поведение человека определяется структурой его личности, его соц. ролью.
Важной заслугой Мида является разработка им ролевой теории личности,
согласно которой сущность личности, ее богатство и своеобразие определяются
и проявляются прежде всего через выполняемые ею соц. роли, а сама соц.
деятельность личности представляется как совокупность ее соц. ролей,
зафиксированных в систеие языковых и других символов. Через процесс
принятия роли индивиды развивают самость — способность людей
представлять себя в качестве объектов своей собственной мысли. Социолог
различает 2 аспекта формирования самости:
1)я (соотв. английскому «i») — спонтанное, внутреннее, субъективное
представление индивидом себя
2)я (соотв. английскому «me») — это то, как люди видят себя, но глазами
других.
2 стадии развития самости:
1)стадия игра (play) — ребенок играет роли, которые не являются собственно
его (отец, доктор);
2)стадия соревнования (game) — принимая участие в соревновании (футбол),
дети видят себя со стороны других участников.
Любое организованное сообщество, которое обеспечивает индивиду
организованность, Мид называет обобщенным другим. Индивиды видят себя с
точки зрения обобщенного другого. (труд «Сознание, самость и общество»).

Ученик Мида американский социолог и соц. психолог Герберт Блумер развил
дальше исходные основы символического интеракционизма. По Блумеру С.И.
покоится на 3 базовых посылках:
1) Люди скорее действуют на основе значений, которые они придают
предметам и событиям, чем просто реагируют на внешние стимулы, такие
как
соц. силы. С.И. предлагает детерминизм значений.
2) Значения являются не столько фиксированными, сформулированными
заранее, сколько создаются, развиваются и изменяются в интеракционных
ситуациях.
3) Значения являются результатом интерпретаций, которые были
осуществлены
в интеракционных контекстах.
Значительное место в работах Блумер уделил коллективному поведению людей.
Основу коллективного поведения составляют общие значения, ожидания, которые
разделяются группой индивидов. Однако часто можно наблюдать и спонтанное
коллективное поведение, такое как митинговые страсти, паника и т.д. Это
поведение возникает в условиях нарушения устоявшихся значений, привычных
форм существования. Блумер выделяет такие формы спонтанного поведения,
как:
— толчея,
— коллективное возбуждение,
— соц. инфекция,
которые при опр. условиях способны вылиться в новые формы группового и
институционального поведения:
— действующая толпа (спонтанно образованная группа, без общих значений

и ожидании, нет признанного лидерства);
— экспрессивная толпа (эмоциональные порывы — карнавалы, ритуальные
танцы — как эмоциональная разрядка от тревожащих значений);
— масса (спонтанное коллективное группирование людей, которые
возбуждены значением какого-либо события);
— общественность (спонтанная коллективная группа, но в общественности
индивиды взаимодействуют друг с другом, демонстрируют рациональные,
критические действия). Наряду со спонтанными группами Блумером были
исследованы и устойчивые, фиксированные формы соц. поведения — общие и
специфические соц. движения, экспрессивные движения, а также
возрожденческие и националистические движения, которые имеют структурную
организацию и формируются на основе общепризнанных значений.

Феноменология А. Шюца и П. Бергера

Феноменология — социологическая парадигма, основанная на философии
Э.Гуссерля (1859-1938), согласно которой индивиды воспринимают окружающий
мир через призму субъективных значений, приобретенных в процессе
социализации. Отсюда следует, что общество — часть человеческого творения.
Основателем этого соц. направления был австро-американский философ и
социолог Альфред Щюц (1899-1959), разработавший своеобразную разновидность
«понимающей социологии». Его основные труды:
— «Феноменология соц. мира» (1932),
— «Возвращающийся домой».
Считая, что позитивизм искажал природу соц. явлений, отождествляя их с
явлениями природы, Щюц разработал концепцию интерсубъективного мира. Суть
этих представлений в том, что позиции, взгляды на соц. реалии одного
индивида и другого несовместимы, ибо каждый человек оказывается в своем
особом мире повседневной жизни. Шюц считал, что адекватная коммуникация
возникает благодаря появлению общего для взаимодействующих
интерсубъективного мира, т.е. привычного соц. мира, который в конечном
счете обусловлен интеракциями между людьми, принадлежащими к одной весьма
узкой соц. группе, которую социолог называет «домашней» группой.
Концепция дома. Особый интерес для Шюца вызывает проблема реадаптации
индивида к своей «домашней» группе после того, как они ее покинули по тем
или иным причинам и какое-то время жили в иных соц. группах, неизбежно
усваивая новые знания и новые измерительные линейки ценностей, типичные для
этих групп. Здесь положение возвращающегося отлично от положения
чужестранца, поскольку последний готов к тому, что этот мир организован
иначе, чем тот, из которого он прибыл. Возвращающийся же ожидает встретить
то, что ему хорошо знакомо, но ситуация полностью меняется для
возвращающегося домой индивида (пример с солдатом). Шюц приходит к выводу,
что «поначалу не только родина покажет возвращающемуся незнакомое лицо, но
и он покажется странным тем, кто его ждет».
Питер Бергер (1929) — американский социологи, австриец по происхождению –
также представитель феноменологической школы социологии. Его основные
работы:
— «Шум торжественных ансамблей»;
— «Приглашение в социологию»;
— «Социальное конструирование реальности»
— «Священная завеса» и т.д.
В 1966 году Бергер с в соавторстве с Т.Лукманом написал сою самую известную
работу «Соц. конструирование реальности», в которой излагалась теория
феноменологической социологии знания, ориентированная на реальность
«жизненного мира», на «повседневное знание», предшествующее научному и
любому другому. Смысл теории в том, что общество создается благодаря
деятельности индивидов, которые обладают знанием в виде субъективных
значений или коллективных представлений. Следовательно, соц. реальность
конструируется конкретными субъективными значениями людей в процессе их
деятельности. Созданный в процессе социализации интерсубъективный мир
продолжает существовать, но его необходимо поддерживать. Эту функцию
выполняет легитимация, т.е. способы объяснения и оправдания соц.
реальности. Главные агенты поддержания — значимые другие. Субъективная
реальность по Бергеру всегда зависит от специфического соц. базиса и
требуемых для ее поддержания соц. процессов. Важнейшим средством
поддержания здесь является общение и употребление одного языка. Через
общение индивиды сохраняют в памяти реальности. Но субъективная реальность
может трансформироваться (напр., при прекращении общения или контакте с
альтернативной реальностью).

Концепция совместимости Э. Гидденса

После 2 мировой войны возникла проблема роста и развития социологического
знания. Ряд авторов вышел с критикой всех парадигм социологии, с обвинением
в однобокости и субъективности. Сторонники интерпретивной парадигмы
попытались соединить исследование общества с помощью институтов с
исследованиями, отталкивающимися от поведенческой стороны индивидов. Как
следствие возникло и название – «объединительная парадигма». Э. Гидденс
является ее наиболее видным представителем. В своих работах
«Конструирование общества», «Последствия современности», «Модерн и
самоидентичность» Гидденс проводит мысль о том, что современное общество
чрезвычайно сильно отличается от других, а человек в нем имеет
специфические особенности. Гидденс выделил черты современного общества:
V Выросшая скорость изменений
V Глобальность изменений
V Появление новых форм развития материального производства, основанных
на использовании неживых источников энергии.
V Постдиффицитная экономика
V Особое положение индивида, привязанности его к месту жительства, к
родственникам («чистая связь»).
V Возрастание рисков, человек ежедневно попадает в нетрадиционные
ситуации.
Гидденс исследует трансформацию индивидов под влиянием государственных
институтов и влияние самих индивидов на институты. Он обвиняет
предшествующую социальную науку в том, что она трактует процессы
трансформации с позиций повышения организации общества, единой для всех
стран (Прерывистая интерпритация).
Теория стуктурации Гидденса.
Структурация – подход к понятию структура. Структура – 1 знач. Уяснение
сложившихся явлений и отношений в обществе (множество классов, которые
взаимодействуют и т.д.). 2 знач. – понимание того, как меняется положение
дел в обществе.
Гидденс считает что структуры не принуждают индивида действовать так, как
обязывает группа, являясь лишь границами и предпосылками.
Социальная практика – действие индивида в рамках социальных структур
(Государства, партий и т.д.). Каждый индивид отслеживает течение
общественной жизни (мориторинг) в рамках структуры и обретает
компетентность. Правила жизни в обществе – это далеко не материальные
принципы (их нельзя рассчитать). Это очень гибкие процедуры, которые
осуществляет индивид в связи со своим видением дела в часто меняющихся
обществах. В этих обстоятельствах главное – адекватность и гибкость.
Индивиду постоянно нужны ресурсы: деньги, др. люди, земля, недра, орудия
труда, знания и т.п.
Структура общества – дуальна, т.е. она имеет 2 основных начала. Она
допускает преемственность и инновацию. Вывод Гидденса: История
предполагает преднамеренные сознательные действия, но последствия у нее
всегда непредвиденные. Она как бы ускользает от попыток повести ее по
заранее выдуманному или задуманному пути. Как следствие анализ должен
строится из формулы общество + поведение индивидов. Гидденс видит 2 выхода
для каждого человека (2 «пика»): т.е. 1 индивид должен решать вопросы по
своему усмотрению. 2 Индивид обязан вписаться в существующую структуру,
быть «рефлексирующим» индивидом. Гидденс меняет привычное понятие
«субъекта» на понятие «агента». Ри этом он рассматривает власть в данной
схеме как сдерживающий механизм для индивидов но с другой стороны Гидденс
видит, что она всегда увеличивает свободу тех, кто ею обладает. Агент – тот
кто вмешивается в события.
Действие

Власть

СТРУКТУРАЛИСТСКИЙ КОСТРУКТИВИЗМ П. БУРЬЕ

Учение Бурье строится исходя из трех основных позиций:
1. Социальное неравенство – источник конфликта в обществе (неравенство =
скрытое господство, силовые отношения, имеющие глубокие основы).
2. Работа механизмов воспроизводства социального неравенства, т.е.
механизмы – институты в обществе. Само общество Бурье делил на 2
класса: управляющих, которые экспроприируют культурный капитал в
обществе, делают его своей жертвой) и класс управляемых, которые
отчасти лишены культурного капитала.
3. Появление управляемых классов (соглашательство) – не допустимо. Бурье
делит структуру общества на 3 основных класса: высший, средний и
низший. 2 последних – это управляемые классы, низший класс не способен
к сопротивлению, а средний класс более активен, однако потворствует
социальному неравенству.
Методологическая основа концепции Бурье
Прежде всего это структуралистский и конструктивистский подходы. Каждый
человек имеет собственный жизненный опыт, а так же склонности и
предрасположенности. Жизненная стратегия – объяснима его избирательными
способностями. HABITUS (Габитус) – это совокупность прочных, приобретенных
установок индивида, осознанные им возможности и невозможности, разрешения и
запреты. Бурье подчеркивает, что Габитус – инертен, т.е. условия жизни
меняются, а люди этого не замечают и начинают действовать невпопад. Поэтому
нужно изучать проблемы субъективных ожиданий человека, т.е. изучать шансы и
субъективные ожидания.
ПОЛЕ – «нечто неограниченное» — это среда для социальных отношений,
социальных институтов. Поле разделено по сферам жизни общества
(экономическое поле, политическое поле и т.д.). Бурье уделяет внимание
степени подвижности индивида в определенном поле, которое всегда существует
и нагружено нормативной социальной практикой.
Правила поля:
1. Это обладание минимальной рациональностью
2. Спонтанная ориентация по обстоятельствам, которым необходимо дать
оценку
Знание этих правил поля – сугубо обязательно + компетентность, т.е.
аргументация собственных действий в отношениях с другими людьми.

ХАБЕРМАС И ТЕОРИЯ КОММУНИКАТИВНОГО ДЕЙСТВИЯ.

Основной идеал для Хабермаса – это социальное равенство. Он надеется на то,
что оно будет получено за счет развития образования. (Стабильный капитализм
в развитии правового государства и общества).Необходимо не допускать
революций, сбивая накал путем публичных дискуссий, постепенно переходя к
желательному состязанию.
С идеологией необходимо покончить. Хабермас выступает за социальное
согласие. Многие обвиняют его в двойственности позиций. Ему свойственна
теория языковых игр, «он играет в нравственность» — так утверждают о нем
критики.
«Теория коммуникативного действия» включает в себя:
V Концепцию человека, 3 познавательных интереса личности (технический,
практический (реализуется в общении), эмансипационный, направленный на
освобождение от государственного диктата, на свободу и независимость
положения (реализуется в политике).
V Науки в обществе должны быть особыми. Все они делятся на 3 группы: —
естественные, — гуманитарные, — критические (социология и др). В этой
позиции Хабермас схож с Контом. Наука должна конструктивно
обрабатывать фактический материал.
V Хабермас выдвигает понятие системного мира (отношение людей на
экономическом рынке и внутри государственных институтов) и жизненного
мира (Включающего службу, работу, не обязательно связанную с
экономическим рынком; также в него входят семья, дружба, любовь и
т.п.). В современных условиях системный мир грозит миру жизненному
разрушением. Необходим баланс между мирами, который достижим –
рациональностью. Умение общаться должно прейти в системный мир.
Хабермас выделяет 5 этапов мышления (близость с Контом):
1. мифологический этап (отождествление «Я» и мира)
2. Космологический этап (отделение человека от мира)
3. Религиозный этап (нахождение образца)
4. Метафизический (Жизнь и мышление в соответствии с собственной
конструкцией).
5. Современный этап (Умение человека увидеть конфликт между
способами восприятия мира).

КОНЦЕПЦИЯ ТОФФЛЕРА.

В своих работах «Сдвиг власти», «Футурашок» Тоффлер делит жизнь
(человечества) на жизнь поколений (За 50 тыс. лет – 800 поколений).
Понимание законов функционирования и развития социальных систем (кризисы и
адаптивные способности человека) – футорашок – это болезнь индивида,
возникающая на почве неизбежности социальных изменений. Футурашок приводит
к состоянию – апатии, эмоциональной выключенности, снижению социальной
активности, тем самым порождая кризис в обществе. Футурошок – существует не
всегда. Тоффлер вводит понятие Культурошок – это состояние противостояния
ценностей. Для исключения этого состояние необходимо контролировать
социальное развитие.
Поведение масс достаточно дифференцированно. Для его характеристики Тоффлер
вводит понятие стиля жизни. Стиль жизни – это существование субкультуры,
т.е. люди помещены в различные социальные группы с особым образом жизни.
Необходимо налаживать взаимодействие субкультур, контролируя темп и
анализируя их развитие. Также нужно производить перестройку системы
воспитания и образования, выделяя стимулы развития

————————
Социальные факты

Морфологические

Духовные

Социальная солидарность

Органическая

Механическая

Структура