Реферат по философии
по произведению В.С. Соловьёва «Три разговора о войне, прогрессе и конце
всемирной истории»

Москва 2002
Итоговая работа великого русского мыслителя Владимира Сергеевича Соловьёва
посвящена вечным вопросам бытия: добро и зло, истина и ложь, религия и
нигилизм. По определению самого философа «это разговоры о зле, о военной и
мирной борьбе с ним».
Сам автор говорил: «Моя задача здесь скорее полемическая, то есть я хотел
ярко выставить связанные с вопросом о зле жизненные стороны христианской
истины. «В самом произведении чётко поставлен вопрос: есть ли зло только
естественный недостаток, само собою исчезающее с ростом добра, или оно есть
действительная сила, посредством соблазнов владеющая нашим миром.
Это произведение строится в форме диалога-спора, суть которого — в
толковании истории, «нравственного порядка» вещей, в чем их смысл.
Анализируя данное произведение, я пришла к выводу, что нельзя рассматривать
все три разговора по отдельности. Так как тема одного разговора
прослеживается и в содержании других. Поэтому в моём реферате нет чёткого
деления на части, а выделяются главные моменты произведения в целом.

Действие происходит в саду одной из вилл, расположенной у подножия Альп,
где случайно сошлись пятеро русских: старый боевой г е н е р а л; п о л и т
и к- «муж совета», отдыхающий от теоретических и практических занятий
государственными делами; молодой к н я з ь, моралист и народник, издающий
разные брошюры по нравственным и общественным вопросам; д а м а средних
лет, любопытная ко всему человечеству, и ещё один господин неопределённого
возраста и общественного положения- автор называет его г-н Z.
Первый разговор начинается по поводу газетной статьи и насчёт литературного
похода против войны и военной службы. Первым в разговор вступает Генерал:
«Существует теперь или нет христолюбивая и достославная российское
воинство? Спокон веков всякий военный человек знал и чувствовал, что служит
делу важному и хорошему. Это наше дело всегда освящалось в церквах,
прославлялась молвою.… И вот мы вдруг узнаём, что всё это нам нужно забыть,
а дело, которому мы служили и гордились, объявлено дурным и пагубным, оно
противно Божьим заповедям…»Сам военный не знает, как на себя смотреть: как
на настоящего человека или как на «изверга естества». В полемику с ним
вступает князь, который осуждает войну и военную службу. Свою позицию он
выражает так: «не убий» и считает, что убийство есть зло, противное воли
Божией, и что оно ни под каким видом не может быть никому дозволено».Ещё
одной точки зрения придерживается политик, который полагает, что все
нападки в статье обращены не к военным, а к дипломатам и другим «штатским»,
которые очень мало интересуются «христолюбивостью».А военные по его мнению
должны выполнять беспрекословно приказания начальства, хотя литературная
агитация против войны для него явление отрадное.
Генерал начинает спорить, что армии непременно нужна полная уверенность в
том, что война есть дело святое, благодаря чему в войсках будет
воспитываться боевой дух. Разговор переходит в ту стадию, при которой
начинается рассмотрение самой войны как неизбежного зла бедствия, терпимого
в крайних случаях. Вспоминается даже, что все святые русской церкви
принадлежат лишь к двум классам: или монархи, или войны. А значит
христианские народы, «по мысли которых святцы делались», военную профессию
уважали и ценили. Вразрез этой теории идет мысль князя, который из журналов
прочитал, что христианство безусловно осуждает войну. А сам он считает, что
война и военщина — «безусловное и крайнее зло, от которого человечество
должно непременно и сейчас же избавиться». Что поведет, по его мнению, к
торжеству разума и добра.
И тут перед нами встаёт ещё одна точка зрения. Её высказывает г-н Z. Он
говорит о том, что война не есть безусловное зло, и что мир не есть
безусловное добро, то есть бывает хорошая война, значит, возможен дурной
мир. Здесь мы видим разницу между взглядами г-на Z и Генерала, который,
как военный человек, думает, что война может быть очень плохим делом
«…именно, когда нас бьют, как, например, под Нарвой» и мир может быть
прекрасным, как например, Ништадтсий. Генерал начинает рассказывать своим
собеседникам об одном сражении на Аладжинских высотах (что было на войне с
турками), при котором «и своих и чужих много полегло», и при этом каждый
воевал за «свою правду». На что князь ему замечает, каким же образом война
может быть честным и святым делом, когда это борьба «одних разбойников с
другими». Но генерал с ним не согласен. Он считает, что «умри бы он тогда-
прямо предстал бы перед Всевышним и занял бы место в раю».Ему не интересно
знать, что по ту и по эту сторону все люди и что во всяком человеке есть
добро и зло. Генералу важно, «что из двух в ком пересилило».
И тут г-н Z поднимает вопрос о религии, Христе, который «не подействовал
силою евангельского духа, чтобы пробудить добро, сокрытое в душах Иуды,
Ирода, еврейских первосвященников. Почему же Он не избавил их души от той
ужасной тьмы, в которой они находились?»
Интересным представляется рассказ г-на Z о двух афинских странниках,
пришедших в конце жизни к такому выводу: греши и не кайся, ибо раскаяние
ведёт к унынию, а оно является большим грехом.
Далее спор снова возвращается к теме войны. Политик твёрдо убеждён в том,
что нельзя оспаривать исторического значения войны, как главного средства,
которым создавалось и упрочивалось государство. Он считает, что нет такого
государства, которое было бы создано и укреплено, без военных действий.
Политик приводит в пример Северную Америку, которой пришлось добывать свою
политическую независимость путём долголетней войны. Но князь отвечает, что
это говорит о «неважности государства» , и что война не несёт в себе
великого исторического значения для условий создания государства. Политик
пытается доказать, что военный период истории кончился. Хотя о немедленном
разоружении не может быть и речи, «ни мы, ни наши дети больших войн не
увидим». Он приводит в пример время Владимира Мономаха, когда приходилось
ограждать будущее русского государства от половцев, а потом от татар.
Теперь же таких угроз России не наблюдается и ,следовательно, война и
военные просто не нужны. Сейчас, считает Политик, война имеет смысл быть
где-нибудь в Африке или Средней Азии. И снова приходится ему возвращаться к
мысли о «святых войнах». Он говорит так: «Войны, которые воздвигнуты в ранг
святых, возможно, были в киевской или монгольской эпохе. В подтверждение
своих слов он приводит в пример Александра Невского и Александра Суворова.
Александр Невский сражался за национально-политическую будущность своего
отечества, поэтому он — святой. Александру Суворову, напротив, спасать
Россию не приходилось. Спасение же России от Наполеона (с ним «можно было
бы договориться»)- это патриотическая риторика. Далее Политик рассуждает о
Крымской войне , как о «безумной», а её причина, по его мнению, — это
«дурная воинствующая политика, в результате которой погибло полмиллиона
людей».
Следующая интересная мысль состоит в том, что современные нации перестают
уметь воевать, а сближение России с Францией — выгодно, это — «союз мира и
предосторожности». Ему парирует Генерал, говоря, что если опять столкнуться
две военные нации, то опять «пойдут бюллетени», и военные качества всё
равно нужны. На это политик прямо заявляет: «Как в теле ненужные органы
атрофируются , так и в человечестве воинствующие качества стали не нужны.»

Что же предлагает Политик, в чём он видит решение этих проблем? А в том,
чтобы взяться за ум и вести хорошую политику, например, с Турцией: «ввести
её в среду культурных наций, помочь образоваться и стать способными
справедливо и гуманно управлять народами, которые не в состоянии мирно
управляться со своими делами». Тут идёт сравнение с Россией, где было
отменено крепостное право. В чём же тогда состоит особая задача русской
политики в восточном вопросе? Здесь Политик предлагает идею, что все
европейские нации должны быть солидарны в интересе культурного расширения.
А конкретно Россия должна удвоить усилия, чтобы скорее догнать другие
нации. Русский народ должен воспользоваться опытом сотрудничества.
«Добровольно трудясь над культурным прогрессом варварских государств, мы
стягиваем узы солидарности между нами и другими европейскими нациями».
Но Генерал, как человек, побывавший на войне, не верит в солидарность. На
это Политик заявляет, что коль мы сами европейцы, так и должны быть
солидарны с другими европейскими нациями. Однако не все собравшиеся
считают, что русский народ — европейцы. Например, г-н Z утверждает что «мы
представляем собой особый греко-славянский тип. И Политик вновь оперирует
тем, что «Россия – великая окраина Европы в сторону Азии, то есть азиатский
элемент в природу нашу вошёл, второю душою сделался». И чтобы разобраться
во всём «необходимо возобладание одной души, разумеется лучшей , то есть
умственно более сильной, более способной к дальнейшему прогрессу . Сначала
нации должны были сложиться, окрепнуть и «устоять против низших элементов».
В этот период нужна была война, которая на том этапе была делом святым. А
теперь наступает эпоха мира и мирного распространения повсюду европейской
культуры. И в этом Политик видит смысл истории: «мирная политика есть
мерило и симптом культурного прогресса».
Тогда что же дальше? Может быть, ускоренный прогресс есть симптом конца, а,
значит, исторический процесс приближается к своей развязке? Г-н Z подводит
разговор к тому, что о прогрессе заботиться нельзя, если знать, что «конец
его всегда есть смерть для всякого человека». Генерал уточняет эту мысль, а
именно встаёт вопрос об антихристе и антихристианстве: «духа Христова не
имея , выдают себя за самых настоящих христиан». То есть антихристианство
ведёт к исторической трагедии, так как это будет «не простое неверие или
отрицание христианства, а это будет религиозное самозванство».
Но как же с этим бороться? Дама пытается предположить, что нужно заботиться
о том, чтобы добра в людях было больше. Сражение между добром и злом
неизбежно.
Черту подводит князь цитатой из Евангелие: «Ищите Царства Божия и правды
его, а остальное приложится вам».
Итак , проанализировав данное произведение, можно кратко обобщить и
сказать, что:
Князь и политик выступают как поборники прогресса, их позиция сводится к
установке: все к лучшему в этом лучшем из миров. . Политик высказывает
позитивистскую трактовку истории и «нравственного порядка», как результата
естественного и необходимого прогресса общества (во втором разговоре): в
мире правит необходимость, и добро в конечном итоге — не более чем продукт
культуры («вежливость», которая воспитывается культурой). Но такая
утилитарная точка зрения неприемлема для его оппонентов, поскольку такое
объяснение выносит проблему смысла за скобки («нельзя толковать о смысле
войны безотносительно ко времени»).Такой прогресс не дает объяснения
истории — это всего лишь «тень тени». История — процесс бессмысленный.
Князем (в третьем разговоре) этот смысл привносится: это — построение града
Божьего на земле.
Какой же точки зрения придерживается сам автор «Трёх разговоров»? На этот
вопрос нельзя ответить однозначно, так как ещё в предисловии Соловьёв
признаётся в том , что ,хотя в большей степени принимает безусловно-
религиозный взгляд, выраженный в рассуждениях г-на Z (самого, на мой
взгляд, загадочного из собеседников) и в повести отца Пансофия, всё-таки
признаёт относительную правду и за двумя другими: религиозно-бытовой
позиции Генерала и культурно-прогрессивной Политика.
Герои произведения ведут достаточно жёсткую полемику, в том смысле, что
все свои высказывания они полностью обосновывают, и у рассматриваемых ими
вопросов столько реальных противоречий, что мне самой трудно определиться,
с какой позицией соглашаться, а с какой — нет. Я считаю, что эти вопросы
актуальны и в наше время, потому что по-прежнему существует множество
взглядов, мнений и рассуждений на эту тему. Поэтому сложно сказать, когда
человечество сможет прийти и придет ли оно вообще к разрешению таких вечных
проблем, как война, прогресс, история и перспектива развития человеческого
общества.