Содержание

1. Источники и редакции Русской Правды 3
2. Правовое положение населения 8
3. Основные черты частного права 14
4. Преступления и наказания 15
5. Судопроизводство 22
6. Заключение 25
7. Список использованной литературы 26

Источники и редакции Русской Правды

Крупнейшим памятником древнерусского права и основным правовым
документом Древнерусского государства был сборник правовых норм, получивший
название Русской Правды, сохранивший свое значение и в более поздние
периоды истории. На протяжении нескольких веков Русская Правда служила
основным руководством при судебных разбирательствах. В том или ином виде
она вошла в состав или послужила одним из источников позднейших судных
грамот: Псковской судной грамоты, Двинской уставной грамоты, Судебника
Казимира 1468 г., Судебников 1497 и 1550 гг., даже некоторых статей
Соборного Уложения 1649 г. Долгое применение Русской Правды в судебных
делах объясняет появление таких видов пространной редакции Русской
Правды, которые подвергались переделкам и дополнениям еще в XIV-XVI вв.
Русская Правда сохранилась в большом количестве (свыше 110) списков
XIII–XVIII вв. Все тексты Правды находятся в составе каких-либо сборников
или летописей. По своим особенностям списки Правды могут быть разделены
на три основных памятника: 1) Краткую, 2) Пространную и 3) Сокращенную
Правду (их принято обозначать в литературе, как КП, ПП и СП
соответственно).
Списки первой, или Краткой, редакции немногочисленны, известно только
два древних списка, относящихся к половине XV века. Краткая Русская Правда
находится в составе Новгородской 1-й летописи младшего извода, где она
помещена под 1016 г. Оба списка Краткой Правды (Академический и
Археографический)[1] по своему тексту чрезвычайно близки друг к другу и, по-
видимому, произошли от общего источника или протографа. Сохранилось и
несколько списков Краткой Правды, переписанных в XVIII в., которые,
впрочем, восходят к тексту, приготовленному к печати В.Н. Татищевым в
1738г., и дают мало дополнительных сведений о древнем тексте Правды. В
списках Краткой Правды текст написан сплошь без разделения на статьи.
Однако вторая часть Правды выделена начальной буквой П («Правда
оуставлена» и т.д.), написанной красной киноварью[2]. И.А. Исаев в своём
учебнике разделяет Краткую правду на Правду Ярослава (ст. 1-17), Правду
Ярославичей (ст. 18-41), Покон вирный (ст. 42), Урок мостников (ст. 43).
Характерными особенностями первой части (ст. 1-17) Русской Правды
являются: действие обычая кровной мести и отсутствие четкой дифференциации
размеров штрафов в зависимости от социальной принадлежности потерпевшего.
Вторая часть Русской Правды отражает процесс развития феодальных
отношений: замена кровной мести денежной компенсацией (хотя на практике
смертная казнь, несомненно, имела место), защита жизни и имущества
феодалов повышенными мерами наказания. Большая часть статей Краткой
Правды содержит нормы уголовного права и судебного процесса .
Списки Пространной Правды сохранились в наибольшем количестве (свыше
100). Пространные списки в несколько раз по тексту длиннее кратких и
заключают большое количество новых статей. Кроме того, текст Пространной
Правды разбит в них киноварными заголовками и заглавными буквами.
Впрочем, заголовки не покрывают содержания всех статей, следующих за ними.
Пространная Правда была составлена после подавления восстания в
Киеве, 1113 год. Она состояла из двух частей – Суда Ярослава и Устава
Владимира Мономаха.
Пространная Правда – это более развитый кодекс феодального права, в
котором закреплялись привилегии феодалов, зависимое положение смердов,
закупов, бесправие холопов. Пространная Правда свидетельствовала о
процессе дальнейшего развития феодального землевладения, уделяя много
внимания охране права собственности на землю и другое имущество. Отдельные
нормы Пространной Правды определяли порядок передачи имущества по
наследству, заключения договоров. Большинство же статей относятся к
уголовному праву и судебному процессу.
К третьей редакции Русской Правды относятся два списка так
называемой Сокращенной Правды. Оба они помещены в Кормчей особого состава,
сохранившейся в списках XVII в. “Кормчая, или Номоканон, представляет
собой собрание церковных правил и гражданских законов. Самое слово
«кормчая» значит руководящая или направляющая. Слово «Номоканон» происходит
от греческого «nomos» (закон) и «kanon» (правило). Кормчая была важнейшим
юридическим пособием в древней Руси и сохранилась во множестве списков
разного состава”[3]. Однако Кормчая подобного состава возникла значительно
раньше, вероятнее всего в XV в., и, по-видимому, в Пермской земле. Списки
Сокращенной Правды близки по тексту к Пространной, но многие статьи в
ней пропущены, а сохранившиеся статьи большей частью короче и иногда
напоминают как бы выдержки из Пространной. Почти все исследователи на
этом основании считают Сокращенную Правду простой выдержкой из какого-
то списка Пространной. Однако такое заключение преждевременно, так как
текст Сокращенной Правды не может быть целиком выведен из какого-либо
списка Пространной. Так, помимо других особенностей текста,
Сокращенная Правда имеет статьи (о кровавом муже), отсутствующие во всех
списках Пространной Правды. По мнению М.Н. Тихомирова Сокращенная Правда
должна быть признана третьей особой редакцией Русской Правды.

Древнейшим источником права является обычай. Когда обычай
санкционируется государственной властью (а не просто мнением, традицией),
он становится нормой обычного права. Эти нормы могут существовать как в
устной, так и в письменной форме.
Бесспорно то, что как и любой другой правовой акт, Русская Правда
не могла возникнуть на пустом месте, не имея под собой основы в виде
источников права. Источниками кодификации явились нормы обычного права и
княжеская судебная практика. К числу норм обычного права относятся прежде
всего положения о кровной мести (ст. 1 КП) и круговой поруке (ст. 19 КП).
Законодатель по-разному относится к этим обычаям: кровную месть он
стремится ограничить (сужая круг мстителей) или вовсе отменить, заменив
денежным штрафом — вирой (наблюдается сходство с «Салической правдой»
франков, где кровная месть также была заменена денежным штрафом). Круговая
порука, напротив, сохраняется им как политическая мера, связывающая всех
членов общины ответственностью за своего члена, совершившего преступление
(«дикая вира» налагалась на всю общину).[4]
Ещё одним из источников Русской Правды был Закон Русский (нормы
уголовного, наследственного, семейного, процессуального права). До сих пор
не прекращаются споры о его сущности. В истории русского права нет единого
мнения об этом документе. Известно, что он частично отражён в договорах
Руси с Византией в 911 и 944 годах и в Русской Правде. Например, в договоре
911 года записано: «Аще ли ударить мечем или бьеть кацем либо сосудом, за
то ударение или бьенье да вдасть литр 5 сребра по закону Рускому».
Ссылки договоров на закон молодого Русского государства, используемый
как источник права наряду с законами Византийской империи, стали темой
оживлённой дискуссии в исторической и юридической литературе. Так,
например, сторонники норманской теории происхождения Древнерусского
государства считали Закон Русский скандинавским правом. В.О. Ключевский
считал, что Закон Русский являлся «юридическим обычаем», а в качестве
источника Русской Правды представляет собой «не первобытный юридический
обычай восточных славян, а право городской Руси, сложившееся из довольно
разнообразных элементов в IX — XI веках». По мнению В.В. Мавродина, закон
Русский являлся обычным правом, создававшимся на Руси в течение веков. Л.В.
Черепнин предположил, что между 882 годом и 911 годом был создан княжеский
правовой кодекс, необходимый для проведения княжеской политики в
присоединённых славянских и неславянских землях. По его мнению, кодекс
отражал отношения социального неравенства. Это было «право раннефеодального
общества, находящегося на более низкой стадии процесса феодализации, чем
та, на которой возникла Древнейшая Правда». А.А. Зимин также допускал
складывание в конце IX — начале X века раннефеодального права. Он считал,
что при Олеге существовало ещё обычное право, а при Игоре появляются
княжеские законы — «уставы», «поконы», которые вводили денежную кару за
нарушение права собственности и нанесение увечий, ограничивали кровную
месть, заменяли её в отдельных случаях денежной компенсацией, начали
использовать институты свидетелей — «видоков», свода, поединков, присяги.
Эти нормы вошли позднее в КП. Хотя некоторые выводы А.А.Зимина и
Л.В.Черепнина остаются дискуссионными (о развитии раннефеодального
древнерусского права в IX — X веках от правового обычая и обычного права),
их наблюдения доказывают, что Русская Правда — это не просто запись
обычного права отдельного племени. Не являясь сторонником норманской теории
происхождения Древнерусского государства, я поддерживаю точку зрения
А.А.Зимина. Во второй половине IX века в среднем Поднепровье произошла
унификация близких по составу и социальной природе Правд славянских племён
в Закон Русский, юрисдикция которого распространялась на территорию
государственного образования славян с центром в Киеве. Закон Русский
представляет собой качественно новый этап развития русского устного права в
условиях существования государства. К числу древнейших источников права
относятся также церковные уставы князей Владимира Святославовича и Ярослава
Владимировича (X-XI вв.), содержащие нормы о брачно-семейных отношениях,
преступлениях против церкви, нравственности и семьи. В уставах определялась
юрисдикция церковных органов и судов.[5] Также в Русской Правде
присутствуют многочисленные нормы, выработанные княжеской судебной
практикой.

Правовое положение населения

Все феодальные общества были строго стратифицированы, то есть
состояли из сословий, права и обязанности, которых четко определялись
законом, как неравные по отношению друг к другу и к государству. Иными
словами, каждое сословие имело свой юридический статус. Было бы большим
упрощением рассматривать феодальное общество с точки зрения эксплуататоров
и эксплуатируемых. Сословие феодалов, составляя боевую силу княжеских
дружин, несмотря на все свои материальные выгоды, могло потерять жизнь –
самое ценное – проще и вероятнее, нежели бедное сословие крестьян. Класс
феодалов формировался постепенно. В него входили князья, бояре, дружина,
местная знать, посадники, тиуны. Феодалы осуществляли гражданское
управление и отвечали за профессиональную военную организацию. Они были
взаимно связаны системой вассалитета, регулирующей права и обязанности
друг перед другом и перед государством. Для обеспечения функций управления
население платило дань и судебные штрафы. Материальные потребности военной
организации обеспечивались земельной собственностью.
Феодальное общество было религиозно-статичным, не склонным к резкой
эволюции. Стремясь закрепить эту статичность, государство консервировало
отношения с сословиями в законодательном порядке.
В Русской Правде содержится ряд норм, определяющих правовое положение
отдельных групп населения. Особое место занимает личность князя. Он
рассматривается в качестве физического лица, что свидетельствует о его
высоком положении и привилегиях. Но дальше по ее тексту достаточно трудно
провести грань, разделяющую правовой статус правящего слоя и остальной
массы населения. Мы находим лишь два юридических критерия, особо
выделяющих эти группы в составе общества: нормы о повышенной (двойной)
уголовной ответственности – двойная вира (80 гривен) за убийство
представителя привилегированного слоя (ст. 1 ПП) княжеских слуг, конюхов,
тиунов, огнищан. Но о самих боярах и дружинниках кодекс молчит. Вероятно,
за посягательство на них применялась смертная казнь. В летописях
неоднократно описывается применение казни во время народных волнений.
Второй критерий это нормы об особом порядке наследования недвижимости
(земли) для представителей этого слоя (ст. 91 ПП)[6]. В феодальной
прослойке раннее всего произошла отмена ограничений на женское
наследование. В церковных уставах за насилие над боярскими женами и
дочерьми устанавливаются высокие штрафы от 1 до 5 гривен серебра. Также
ряд статей защищает собственность феодалов. Устанавливается штраф в 12
гривен за нарушение земельной межи, также штрафы взимаются за разорение
пчельников, боярских угодий, за кражу ловчих соколов и ястребов.
Основная масса населения разделялась на свободных и зависимых людей,
существовали также промежуточные и переходные категории. Городское
население делилось на ряд социальных групп: боярство, духовенство,
купечество, «низы» (ремесленники, мелкие торговцы, рабочие и пр.) В науке
вопрос о его правовом положении в должной мере не решен из-за недостатка
источников. Трудно определить, в какой степени население русских городов
пользовалось городскими вольностями, аналогичными европейским,
способствующим и в дальнейшем развитию капитализма в городах. По подсчетам
историка М.Н. Тихомирова, на Руси в до монгольский период существовало до
300 городов. Городская жизнь была настолько развита, что это позволило
В.О.Ключевскому выступить с теорией «торгового капитализма» в Древней Руси.
Тихомиров полагал, что на Руси «воздух города делал человека свободным», и
в городах скрывалось множество беглых холопов.
Свободные жители городов пользовались правовой защитой Русской Правды,
на них распространялись все статьи о защите чести, достоинства и жизни.
Особую роль играло купечество. Оно рано начало объединяться в корпорации
(гильдии), называвшиеся сотнями. Обычно «купеческое сто» действовало при
какой-либо церкви. «Ивановское сто» в Новгороде было одной из первых
купеческих организаций Европы.
Юридически и экономически независимой группой были также смерды –
общинники (они уплачивали налоги и выполняли повинности только в пользу
государства).
В науке существует ряд мнений о смердах, их считают свободными
крестьянами, феодально-зависимыми, лицами рабского состояния, крепостными
и даже категорией сходной с мелким рыцарством. Б.Д. Греков в своём
учебнике даже пишет, что: «Смерд», с точки зрения … киевских господ, — это
вроде как бы и не человек», « … смерд равен зверю». Но основная полемика
ведется по линии: свободные или зависимые (рабы). Многие историки,
например С.А Покровский, рассматривают смердов, как простолюдинов, рядовых
граждан, везде выставляемых Русской Правдой, свободным неограниченным в
своей правоспособности человеком. Так, С.В. Юшков видел в смердах особый
разряд закрепощенного сельского населения, а Б.Д. Греков считал, что были
смерды зависимые и смерды свободные. А.А. Зимин отстаивал идею о
происхождении смердов от холопов.
Статья 90 Пространной Правды гласит: «Аже смердъ оумреть, то задницю
князю; аже будуть дщери оу него дома, то даяти часть на не; аже будуть за
мужемь, то не даяти части имъ.» Некоторые исследователи трактуют ее в
том смысле, что после смерти смерда его имущество переходило целиком к
князю и он человек «мертвой руки», то есть не способный передавать
наследство. Но дальнейшие статьи разъясняют ситуацию – речь идет лишь о
тех смердах, которые умерли, не имея сыновей, а отстранение женщин от
наследства свойственно на определенном этапе всем народам Европы. Из этого
мы видим, что смерд вместе семьей вел хозяйство.
Однако трудности определения статуса смерда на этом не кончаются.
Смерд по другим источникам, выступает, как крестьянин, владеющий домом,
имуществом, лошадью. За кражу его коня закон устанавливает штраф 2 гривны.
За «муку» смерда устанавливается штраф в 3 гривны. Русская Правда нигде
конкретно не указывает на ограничение правоспособности смердов, есть
указания на то, что они выплачивают штрафы (продажу) характерные для
свободных граждан. Закон защищал личность и имущество смерда. За
совершенные проступки и преступления, а также по обязательствам и договорам
он нес личную и имущественную ответственность, за долги смерду грозило
превращение в феодально-зависимого закупа, в судебном процессе, смерд
выступал полноправным участником.
Русская Правда всегда указывает при необходимости на принадлежность к
конкретной социальной группе (дружинник, холоп и т.д.) В массе статей о
свободных людях, именно свободные подразумеваются, о смердах, речь заходит
лишь там, где их статус необходимо выделить.
Дани, полюдье и прочие поборы подрывали устои общины, и многие ее
члены, чтобы уплатить дань сполна и самим как-нибудь просуществовать были
вынуждены иди в долговую кабалу к своим богатым соседям. Долговая кабала
стала важнейшим источником формирования экономически зависимых людей. Они
превращались в челядь и холопов, гнувших спины на своих хозяев и не
имевших практических никаких прав Одной из таких категорий были рядовичи
(от слова «ряд» – договор) – те кто заключает договор о своем временном
холопском положении, а жизнь его оценивалась в 5 гривен. Быть рядовичем
было не всегда плохо, он мог оказаться ключником или распорядителем.
Более сложной юридической фигурой является закуп. И.А Исаев в своём
учебнике говорит, что Краткая Правда не упоминает закупа и только в
Пространной Правде помещен специальный устав о закупах. Однако есть и
другое мнение. Краткая Правда не упоминает в своём тексте закупа, зато в
нескольких статьях говориться о челяди. Б.Д. Греков пишет: «Челядин –
наймит, по-моему, это не кто иной, как хорошо известный нам закуп, о чём и
говорит ст. 29 «Правосудия Митрополичьего», называя челядина – наймита
закупным наймитом».[7] Самое старое мнение о закупах, высказанное ещё И.Н.
Болтиным, поддержанное потом Эверсом и Рейцом, сводится к тому, что закуп –
это временно «служащий по кабале» человек. Это состояние, близкое к тому,
которое позднее стали называть кабальным. Эверс показывает закупа
«наёмником», «на время закабалённым человеком»; ролейного закупа он считает
«наёмным земледельцем», «наёмным слугой».
Рейц такого же мнения; он только прибавляет, что «служба по условию
была вроде неволи, хотя не полной». Он допускает, что закуп заключал
условие о работе на всю жизнь и сравнивает с «кабальными людьми», которые
служили до смерти господина. Автор только не учитывает, что прежде чем
наступал этот момент в истории кабальных людей, т.е. до 80-х годов XVI
века, кабала была срочной, обычно заключаемой на год. Срок продлевался в
зависимости от возможности кабального человека вернуть хозяину сумму,
взятую при договоре.
Первое юридическое урегулирование долговых отношений закупов с
кредиторами было произведено в Уставе Владимира Мономаха после восстания
закупов в 1113 г. Устанавливались предельные размеры процентов за долг.
Закон охранял личность и имущество закупа, запрещая господину беспричинно
наказывать и отнимать имущество. Если сам закуп совершал правонарушение,
ответственность была двоякой: господин уплачивал за него штраф
потерпевшему, но сам закуп мог быть выдан головой, т.е. превращен в
полного холопа и его правовой статус резко менялся. За попытку уйти от
господина не расплатившись закуп также обращался в холопа. В качестве
свидетеля в судебном процессе закуп мог выступать только в особых случаях:
по малозначительным делам («в малых исках») или в случае отсутствия других
свидетелей («по нужде»). Закуп был той юридической фигурой, которая
наиболее ярко иллюстрировала процесс «феодализации», закабаления,
закрепощения бывших свободных общинников.
В Русской Правде «ролейный» (пахотный) закуп, работавший на чужой
земле, по своему правовому статусу не отличался от закупа «неролейного». От
наемных работников те и другие отличались, в частности тем, что получали
плату за работу впрок, а не после выполнения. Ролейные закупы, работая на
чужой земле, обрабатывали ее частью на господина, частью на себя.
Неролейные закупы оказывали личные услуги господину в его доме.

Холоп – наиболее бесправный субъект права. Его имущественное положение
особенное – всё, чем он обладал, являлось собственностью господина. Все
последствия, вытекающие из договоров и обязательств, которые заключал холоп
( с ведома хозяина), также ложились на господина. Личность холопа как
субъекта права фактически не защищалась законом. За его убийство взимался
штраф, как за уничтожение имущества, либо господину передавался в качестве
компенсации другой холоп. Самого холопа, совершившего преступление,
следовало выдать потерпевшему ( в более ранний период его можно было просто
убить на месте преступления). Штрафную ответственность за холопа всегда нёс
господин. В судебном процессе холоп не мог выступать в качестве стороны
(истца, ответчика, свидетеля). Ссылаясь на его показания в суде, свободный
человек должен был оговориться, что ссылается на «слова холопа».
Закон регламентировал различные источники холопства. Русская Правда
предусматривала следующие случаи: самопродажа в рабство (одного человека
либо всей семьи), рождение от раба, женитьба на рабе, «ключничество» –
поступление в услужение к господину, но без оговорки о сохранении статуса
свободного человека. Источниками холопства были также совершение
преступления ( такое наказание, как «поток и разграбление», предусматривало
выдачу преступника «головой», превращение в холопа), бегство закупа от
господина, злостное банкротство ( купец проигрывает или транжирит чужое
имущество). Наиболее распространённым источником холопства, не упомянутым,
однако, в Русской Правде, был плен. Но если холоп был пленным – “от рати
взят”, то соплеменники могли выкупить его. Цена за пленного была высока- 10
златников, полновесных золотых монет русской или византийской чеканки, и не
каждый надеялся, что заплатят за него такой выкуп.
Из всего выше изложенного я думаю можно получить представление о
правовом положении отдельных групп населения проживавшего на Руси в то
время.

Основные черты частного права

Русскую Правду можно определить как кодекс частного права – все её
субъекты являются физическими лицами, понятие юридического лица закон
еще не знает. С этим связаны некоторые особенности кодификации, среди
видов преступлений, предусмотренных Русской Правдой, нет
преступлений против государства. Личность самого князя, как объект
преступного посягательства, рассматривалась в качестве физического лица,
отличавшегося от других только более высоким положением и
привилегиями.
С конкретными субъектами связывалось содержание права собственности;
оно могло быть различным в зависимости и от объекта собственности. Русская
Правда еще не знает абстрактных понятий: «собственность»,»владение»,
«преступление». Кодекс строился по казуальной системе, законодатель
стремится предусмотреть все возможные жизненные ситуации.
Эти юридические особенности обусловлены источниками Русской Правды.
Включенные в него нормы и принципы обычного права несовместимы с
абстрактным понятием юридического лица. Для обычая все субъекты равны, и
все они могут быть только физическими лицами.
Другой источник – княжеская судебная практика – вносит субъективный
элемент в определение круга лиц и в оценку юридических действий. Для
княжеской судебной практики наиболее значительными субъектами являются
такие, которые ближе всего стоят к княжескому двору. Поэтому
правовые привилегии распространяются прежде всего на приближенных лиц.
Нормы Русской Правды защищают частную собственность (движимую и
недвижимую), регламентируют порядок ее передачи по наследству, по
обязательствам и договорам.
Обязательственные могли возникать из причинения вреда или из
договоров. За невыполнение обязательств должник отвечал имуществом, а
иногда и своей свободой. Форма заключения договоров было устной, они
заключались при свидетелях, на торгу или в присутствии мытника.
В Русской Правде упоминаются договоры: купли-продажи ( людей,
вещей, коней, самопродажи), займа ( денег, вещей), кредитования ( под
проценты или без), личного найма (в услужение для выполнения
определенной работы ), хранения, поручения.

Преступления и наказания

Уголовное право как совокупность норм, представляющих собой
обособившуюся отрасль права, сформировалось на стадии позднего феодализма и
продолжало развиваться в буржуазный период. Поэтому для более раннего
времени правильнее говорить об уголовном законодательстве, в центре
которого стоят две категории – преступление и наказание. В Х-ХV вв. такие
понятия как: вина, соучастие, подготовка к совершению преступления,
находились в зачаточном состоянии и на протяжении ХVI-ХVII вв. постепенно
формировались. Лишь в Уложении 1649 г. они находят более или менее полное
отражение.
В арабских источниках, летописях, договорах Руси с Византией имеется
достаточно сведений о караемых государством криминальных посягательствах в
IХ-Х вв. Речь идет о кражах, убийствах, побоях и т. д., но они не
характеризуются какими-либо особыми терминами. Преступные действия в
летописях именуются злыми делами. Главный элемент преступного действия
–наказуемость. В качестве объекта нарушения могли выступать государственный
закон, обычаи, религиозно-нравственные установления. В литературе принято
считать, что первая попытка определить преступное сделана в Русской Правде,
где нанесение вреда личности именуется «обидой». Например, при нанесении
побоев следовало «платить за обиду 12 гривен».
Субъектами преступлений, то есть лицами, способными отвечать за
криминальные действия, могли быть свободные люди. Любое преступление
подразумевало выплату штрафов и имущественные взыскания, для чего
требовалось наличие собственности. Холопы и рабы, сами будучи
разновидностью собственности, таковой не имели и имущественную
ответственность за них несли хозяева. Очень трудно определить влияние на
положение субъекта сословного статуса. Мы не имеем сведений документов о
последствиях, например драки дружинника и крестьянина, хотя наиболее
правдоподобная версия возникновения Древнейшей Правды связывается именно с
побоищем между княжеской дружиной Ярослава Мудрого и новгородскими
горожанами. Русская Правда ничего не говорит о совершении преступлений
женщинами, о возрасте преступников. С принятием христианства возраст
преступника стал определяться на основе церковных установлений.
В Русской Правде отражены только два вида преступлений: против
личности (убийство, телесные повреждения, оскорбления, побои) и против
собственности (разбой, кража, нарушение земельных границ, незаконное
пользование чужим имуществом). Закон защищал интересы индивидуума, который,
выделившись из общинной системы, нуждался в охране как своей личности, таки
своего хозяйства. Государственные преступления в Русской Правде не
упоминаются, весьма нечетко обрисованы деяния против «княжеской
администрации» (например, убийство конюха). На данном этапе еще не
существовало абстрактного понимания государства и его интересов, вред
государству отождествлялся с вредом князю, и посягательства против князей
рассматривались как тяжкие деяния. К участникам восстаний применялась казнь
на месте преступления, часто — массовая. Князья в борьбе за власть порой
прибегали к весьма недостойным приёмам, но вопрос об ответственности
решался в их среде. Измена князю так же рассматривалась в княжеском
окружении, а ответственность во многом зависела от расстановки политических
сил.
В Русской Правде доминируют штрафы, хотя на практике арсенал уголовных
кар был довольно велик. Утвержденный вскоре после принятия христианства
кодекс, будучи государственным законодательством, порывал с морально
нравственными установками язычества, но новые христианские ценности
усваивались постепенно. В таких условиях единственным критерием интересов
индивидуума мог быть только денежный эквивалент причиненного ущерба, что и
закрепляла система штрафов. Сыграло роль и то, что жесткие виды наказаний
противоречили христианской доктрине гуманности, они в кодекс не вошли. По
этой же причине Русская Правда является сугубо светской, уголовные
наказания против интересов церкви устанавливались в церковных уставах.
На практике применялись следующие виды наказаний: кровная месть (ее
лишь условно можно отнести к наказаниям), «поток и разграбление», смертная
казнь, уголовные штрафы, заключение в темнице, членовредительные кары.
Уголовные штрафы за посягательства на личность носят выраженный сословный
характер, при посягательстве на имущество это проявляется менее резко.
Об убийствах упоминается в договоре с Византией 911г. (в случае
убийства кого-либо убийца должен «умереть на месте». Если же виновный
успевал скрыться, вступала в действие имущественная ответственность: имущие
лица отдавали свою часть собственности в качестве выкупа, не обладавших
собственностью родственники убитого преследовали до отмщения. Статья 1
Правды Ярослава Мудрого также предусматривает месть родственников за
убийство, если мстителей «не будет», выплачивается штраф в 40 гривен. В
этой статье еще отсутствует социальная дифференциация виновных при выплате
штрафа, но убийство признается самым опасным преступлением с него
начинаются все редакции Русской Правды. В Правде Ярославичей за убийство
огнищан, конюхов князя, тиуна предусмотрен уже повышенный штраф в 80
гривен, за убийство свободного человека выплачивался штраф в 40 гривен.
Нанесение побоев, оскорбления, телесные повреждения карались денежными
штрафами. Русская Правда уделяет внимание не характеру нанесённых
повреждений, а рассматривает орудия, которыми наносятся побои: батог,
жердь, ладонь, чаша, рог, тупая сторона острого орудия. Такой перечень
говорит о том, что закон не учитывает степени опасности для здоровья
потерпевшего того предмета, которым наносятся побои. Важно не причинённое
телесное повреждение, а оскорбление непосредственно нанесённое ударом. В
этом случае потерпевший имеет право на немедленную месть. Если же обиженный
сразу не отомстил обидчику по той или иной причине (не настиг), то
последний подвергается денежному взысканию в размере 12 гривен.
Также об оскорблении гласят ст. 23 ПП (удар мечом, не вынутым из
ножен) и ст. КП (вырывание бороды и усов). Обе эти статьи предусматривают
наказание за преступление в размере 12 гривен.
Отнятие руки, а также лишение возможности ею пользоваться в
древнерусском праве приравнивалось к смерти, поэтому за данное оскорбление
назначалось наказание, приравнивавшееся к наказанию за убийство, т.е.
налагался штраф в размере 40 гривен. За отрубание пальца выплачивалось 3
гривны. Угроза оружием наказывалась штрафом в 1 гривну. Хотя штрафы
дифференцированы в зависимости от тяжести увечья, ясного Понимания степени
вреда в Русской Правде нет, поэтому можно говорить о принципе казуальности:
в кодексе перечисляются случаи нарушения телесной неприкосновенности с
конкретными штрафами, но без попыток обобщения.
Больше всего внимания в Русской Правде уделяется краже. Подробно
расписывается, какой штраф обязан уплатить уличенный вор за коня, корову,
утку, дрова, сено, холопки т.д. Законодатель, стремясь ничего не упустить,
включает в этот список и зерно, и ловчих птиц, и охотничьих собак. Общий
принцип таков, что пострадавшему следует полностью компенсировать
материальный урон, поэтому виновный должен выплатить стоимость украденного
и заплатить штраф. Сословная защита имущества встречается редко. Например,
за кражу княжеского коня устанавливался штраф в 3 гривны, за коня смерда —
2 гривны. В Пространной Правде за кражу коней (основной рабочей силы) вор
выдавался «на поток и разграбление». Убийство вора, на месте преступления
не считалось преступлением и наказания не влекло, но если вора не убили
сразу, то потом этого сделать было уже нельзя. Все иные виды посягательств
на чужую собственность карались штрафами (нарушение земельных границ,
сжигание пчёл, пиков, самовольный захват чужого коня или оружия, поломка
чужих вещей) размером до 12 гривен.
Русская Правда не знает смертной казни, но она применялась на практике
за антигосударственную деятельность, за участие в восстаниях, разбойничьих
шайках. Любопытно, что уже в Х-ХI вв. это наказание регулировались
государством.
Сведения, о применении смертной казни правителем Руссов имеются в
арабских источниках IХ-Х вв. Там говориться, что разбойника могли лишить
жизни через повешение. Применяли варварские казни княгиня Ольга и князь
Святослав (до 972 г.) в осажденном городе Доростоле. Согласно арабским
союдениям, существовала альтернатива смертной казни: преступника могли
«выслать» на окраины государства (вариант изгнания из общины). Примерно в X
в. казнь уступила место уголовным штрафам за преступления имущественные и
против личности. В конце X в. Владимир из-за усилившихся «разбоев» обсуждал
вопрос о введении за них смертной казни, причем опасался этого, «боясь
греха». Следовательно, в ограничении смертных приговоров сыграло роль
принятие христианства. Но княжеское окружение санкционировало усиление
репрессий, поскольку князь обязан «бороться со злом». Введенные казни за
разбои привели к оскудению казны, куда перестали поступать штрафы, и
последовала замена лишения жизни штрафами. Причем речь, видимо, шла, не
только о разбоях, а о широком круге посягательств на собственность и
личность.
В таком виде система уголовных штрафов вошла в Русскую Правду в XIв.
Смертная казнь стала прерогативой экстраординарных полномочий княжеской
власти в государственной неполитической сфере и за обычные преступления не
применялась долгое время. В то же время отсутствие законодательной
регламентации способов казни приводило порой к необузданной жестокости
князей. Например, на рубеже ХII-ХШ вв. галицкий князь Роман закапывал
непокорных бояр живьем в землю, четвертовал их с изуверской
назидательностью: «Не раздавив пчел, меду не съесть».
Штрафы были ведущим и основным видом наказания по Русской Правде,
применялись за все виды преступлений и служили источником существенного
пополнения государственной казны. Размер штрафа колебался от 1 до 80 гривен
серебра, а в церковных уставах — до 100 гривен. С точностью определить,
какая часть шла потерпевшим, а какая — государству, не представляется
возможными
Продажа — самый распространенный штраф, выплачиваемый за нанесение
побоев, посягательства на собственность, оскорбления. Его размер составлял
от 1 до 12 гривен. В некоторых статьях лишь указана сумма штрафа без
упоминания «продажи». В кодексе есть прямые указания, что продажа платится
князю, это — публичный штраф, свидетельствующий о свободном состоянии
виновного.
Вира — представляла собой уголовный штраф, который выплачивался только
за убийство и только свободного человека. В Русской Правде нет упоминаний
об убийстве феодалов, за это полагалось более суровое наказание, нежели
вира. За 40 гривен по ценам того времени можно было купить 20 коней.
Выплата таких сумм была не каждому по силам. Поэтому существовал
коллективный институт «дикой виры», куда делали взносы члены общины, чтобы
а случае необходимости внести выкуп за убийство. Дикая вира выплачивалась
общиной и в случае разбойного убийства, если она не разыскивала
преступника. Вероятно, кое-кто из феодальных верхов не прочь был заполучить
лишний уголовный штраф за случайно обнаруженное тело, и Русская Правда
запрещала поэтому взыскивать дикие виры за неопознанных убитых и скелеты
(ст.19 ПП). Не делавшие в дикую виру взносов в случае убийства
самостоятельно выплачивали всю сумму.
Уроками назывались штрафы за истребление собственности и имущества.
Например «кто намерено коня зарежет или скотину, то платит 12 гривен
продажи, а хозяину урок» (ст. 84 ПП). Поскольку рабы и холопы
приравнивались к имуществу хозяев, за, их убийство выплачивался урок, а не
вира. Стоимость холопов Русская Правда оценивает в, 5-6 гривен, а более
высокопоставленных холопов (тиуна, ремесленника) — в 12 гривен.
Русская Правда ничего не говорит о телесных наказаниях и лишении
свободы. Тюрем в Древней Руси еще не было, как и осознания тюремного
влияния на преступника. Применялось заточение в «проруб». (подвал)
высокопоставленных лиц, князей, посадников, лиц княжеского окружения. Эта
мера являлась временным ограничением свободы до наступления определенных
событий. Телесные наказания также применялись, но государство все же
отдавало предпочтение штрафам.
Законодатель сознавал, что степень тяжести преступления может зависеть
как от преступника, так и от внешних обстоятельств. Однако эти элементы он
не мог формулировать в абстрактном виде, отягчающие обстоятельства,
соучастие, формы вины и т.д. — продукт более позднего времени. В трех
случаях она предусматривает групповые кражи скота ( ст. 40, 41, 43 ПП) и
устанавливает, что каждый участник должен заплатить штраф в полном объеме.
Понимал законодатель и различную направленность умысла преступника, поэтому
в кодексе разграничены случайные убийства или неосторожные (в обиду)
убийства в разбое. Ст. 6 ПП упоминает случай убийства «на пиру явленно», а
ст. 7 ПП – убийство «на разбое без всякой свады». В Первом случае
подразумевается неумышленное, открыто совершённое убийство ( а «на пиру» –
значит ещё и в состоянии опьянения). Во втором случае – разбойное,
корыстное, предумышленное убийство ( хотя на практике умышленно можно убить
и на пиру, а неумышленно – в разбое). За такое преступление назначалась
высшая мера наказания – «поток и разграбление». Однако, отделяя
преступления преднамеренные от бытовых, законодатель руководствовался
принципом казуальности и фиксировал их без теоретических обобщений. В
Русской Правде только намечается деление на умышленные и неосторожные
деяния.
Карательные нормы Русской Правды продолжали действовать, но к концу XV
в. была подготовлена база для качественно нового уровня уголовного права.
Это связано с тем, что появились новые виды преступлений против
государства, его аппарата, и должностных лиц, преступность стала более
масштабной и уголовное законодательство отреагировало на это усилением
репрессий.

Судопроизводство

Древнейшей формой судебного процесса был суд общины, члены которой в
равной степени обладали правами и обязанностями в судебных
разбирательствах. Состязательность сторон сохранялась долгое время, поэтому
процесс в Древней Руси называют состязательным (реже — обвинительным). Ему
присущи такие отличительные черты, как относительное равенство сторон и их
активность при рассмотрении дела, в сборе доказательств и улик.
Одновременно в Х-ХI вв. укрепляется процесс, где ведущую роль играли князь
него администрация: они возбуждали процесс, сами собирали сведения и
выносили приговор, часто сопряженный со смертным исходом. Прототипом такого
процесса может служить суд княгини Ольги над послами древлян в период
восстания или суд князей над восставшими в 1068 г. и 1113 г.
Поводами к возбуждению процесса служили жалобы истцов, захват
преступника на месте преступления, факт совершения преступления. Процесс
делился на три этапа (стадии). Первый – «заклич» означал объявление о
совершившемся преступлении ( например, о пропаже имущества), производился в
людном месте, «на торгу», объявлялось о пропаже вещи, обладавшей
индивидуальными признаками, которую можно было опознать. Давался
трехдневный срок для возвращения похищенного, по истечении которого лицо, у
которого обнаруживались искомые вещи, считалось ответчиком и должно было
вернуть имущество и доказывать законность его приобретения. Можно
предполагать, что использовались различные виды доказательств:
свидетельские показания, вещественные доказательства («поличное»),
«ордалии» (испытания огнём, водой, железом), присяга. Очевидцы происшествия
назывались «видоками». Существовали «послухи», которых одни исследователи
считают «очевидцами по слуху», другие — свидетелями «доброй славы».
Свидетелями обвиняемого могли быть только свободные люди: «на холопа
послушества не складывают, поскольку он не свободен», – гласит Русская
Правда. Равенство сторон в процессе диктовало привлечение к свидетельству
только свободных. Лишь в «малой тяжбе» и по нужде можно было «ссылаться на
закупа». Если не было свободных, то ссылались на тиуна боярского, а на
«иных не складывать» (ст. 66 ПП).
Вторая стадия процесса – «свод» (ст. 35-39) – напоминала очную ставку.
Свод осуществлялся либо до заклича, либо в срок до истечения трёх дней
после заклича. Если после заклича пропавшая вещь обнаруживалась у лица,
заявившего себя добросовестным приобретателем, начинался свод. Указывался
человек, у которого приобреталась вещь, тот, в свою очередь, указывал на
другого, и т.д. Кто не мог указать источник приобретения, считался татем
(вором), должен был вернуть вещь (стоимость) и заплатить штраф. Если свод
выходил за пределы населенного пункта, где пропала вещь, он продолжался до
третьего лица. На него возлагалась обязанность уплатить собственнику
стоимость вещи, и ему предоставлялось право далее самому продолжать свод.
Третья стадия судебного процесса – «гонение следа» –представляло собой
розыск преступника по следам. В случае убийства наличие следов преступника
в какой-либо общине обязывало ее членов выплачивать “дикую виру” или
разыскивать виновное лицо. При терявшихся следах на пустошах и дорогах
поиски прекращались (ст. 77 ПП).
Строй процесса по Русской Правде является бесспорно состязательным (
или обвинительным), что характерно для эпохи раннего феодализма. Русская
Правда описывала особые формы досудебного установления отношений между
потерпевшим ( будущим истцом, обвинителем) и предполагаемым ответчиком
(обвиняемым). Это так называемый «свод» и «гонение следа».
Правда, существование в Киевской Руси судебного поединка отрицается
многими исследователями. Их довод, кажущийся очень сильным, это отсутствие
упоминания о поединке в Русской Правде. Но вместе с тем и указания арабских
писателей, и договор с немцами, 1229 года (ст. ст. 15 и 16), и юридические
поговорки («В поле две воли, кому бог поможет») подтверждают древность
происхождения и прочность института судебного поединка.
О причинах отсутствия указаний на поединок в “Русской Правде” можно
только строить предположения. Нельзя отрицать возможности некоторого
воздействия, так сказать, механического порядка на текст “Правды” со
стороны церковников. Поединок, бесспорно имевший место в жизни Киевской
Руси ХI-ХII вв., должен был отразиться в современных законах и в их первой
кодификации — в Русской Правде. Но затем он мог исчезнуть со страниц этого
сборника или почти исчезнуть, как наиболее противный духу христианства, под
пером первых благочестивых переписчиков памятника.

Заключение

Бесспорно, Русская Правда является уникальнейшим памятником
древнерусского права. Являясь первым писаным сводом законов, она, тем не
менее, достаточно полно охватывает весьма обширную сферу тогдашних
отношений. Она представляет собой свод развитого феодального права, в
котором нашли отражение нормы уголовного и гражданского права и процесса.
Русская Правда является официальным актом. В самом её тексте
содержатся указания на князей, принимавших или изменявших закон (Ярослав
Мудрый, Ярославичи, Владимир Мономах). Русская Правда также является
памятником феодального права, всесторонне защищая интересы господствующего
класса и откровенно провозглашая бесправие смердов и холопов.
Русская Правда во всех её редакциях и списках является памятником
громадного исторического значения. На протяжении нескольких веков она
служила основным руководством при судебном разбирательстве. Русская Правда
настолько хорошо удовлетворяла потребности княжеских судов, что её включали
в юридические сборники вплоть до XV века. Списки Пространной Правды активно
распространялись ещё в XV — XVI вв. И только в 1497 году был издан Судебник
Ивана III Васильевича, заменивший Пространную Правду в качестве основного
источника права на территориях, объединённых в составе централизованного
Русского государства.

Список использованной литературы

1. Греков Б.Д. «Киевская Русь» IX – первая пол. X вв. М.: Государственное
учебно-педагогическое издательство министерства просвещения РСФСР, 1949г.
2. Исаев И.А. «История государства и права России».М.: Юристъ, 1996г.
3. Тихомиров М.Н. «Пособие для изучения Русской Правды». М.: Издание
Московского университета, 1953г.
4. Чистяков О.И. «Отечественное законодательство XI – XX веков». Часть I.
М.: Юристъ, 1999г.
5. Краткая Русская Правда (по Академическому списку половины XV в.)
6. Пространная Русская Правда (по Троицкому списку второй половины XIVв.)

————————
[1] Списки Русской Правды названы или по их владельцам или по месту их
нахождения: Академический принадлежит библиотеке Академии Наук,
Археографический – получил название от Археографической комиссии для
издания древних документов.
[2] М.Н.Тихомиров. Пособие для изучения Русской Правды. М.: Издание
Московского университета, 1953г.
[3] М.Н.Тихомиров. Пособие для изучения Русской Правды. М.: Издание
Московского университета, 1953г.
[4] И.А. Исаев. История государства и права России. М.: Юристъ, 1996г.
[5] И.А. Исаев. История государства и права России. М.: Юристъ, 1996г.
[6] Здесь и далее для работы использовался Троицкий список Пространной
редакции Русской Правды из пособия для семинаров под редакцией доктора
юридических наук, профессора, лауреата Государственной премии РФ О.И.
Чистякова, М.: Юристъ, 1999г.
[7] Б.Д. Греков. Киевская Русь. М.: Государственное учебно-педагогическое
издательство министерства просвещения РСФСР, 1949г.