МИНИСТЕРСТВО
ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ

РОССИЙСКОЙ
ФЕДЕРАЦИИ

ФЕДЕРАЛЬНОЕ
АГЕНСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ

ГОСУДАРСТВЕННОЕ
ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

ВЫСШЕГО
ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

«СЕВЕРО-КАВКАЗСКИЙ
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ТЕХНИЧЕСКИЙ

УНИВЕРСИТЕТ»

Кафедра
экономической теории

Контрольная
работа на тему:

«Великие
русские экономисты»

Содержание

Введение

1. Леонид Витальевич Канторович

2. Константин Дмитриевич Ушинский

3.Александр Владимирович Чаянов

Заключение

Список используемой литературы

Введение

Россия — многонациональная
страна, вобравшая в себя черты Европы и Азии, Запада и Востока, но сохранившая
неповторимую самобытность и непредсказуемость. Поэтому, не может быть рассмотрена
на основе разработанных, на примерах других стран, методиках. Так, всемирно
известный экономист Карл Маркс, создавая свою периодизацию, основывался на
опыте ведущих стран мира, исходя из принципа материалистического понимания
истории, в основу своей теории положил способ производства, в соответствии этой
теории – последовательная смена экономических формаций состоит из:

1.        
 первобытнообщинного
строя;

2.        
 рабовладельческого
строя;

3.        
 феодального
строя;

4.        
 капиталистического
строя;

5.        
 коммунистического
строя.

Из данной периодизации
для России не характерен рабовладельческий строй; капиталистический и коммунистический
в нашей стране существовали в другой последовательности. Это лишь наиболее
известный пример, показывающий самобытность нашей страны. В то время как на
Западе необходимо было изучение проблем рабовладения и затем феодализма, в
нашей же стране главной проблемой оставались крепостной и помещичий вопрос.
Поэтому отработанные и проверенные методики экономического развития других
успешных государств, для России не подходят. Перед нашими учеными-экономистами изначально
стояла цель решения экономических задач, не характерных для других стран.

Моя контрольная работа
посвящена раскрытию темы «Великие русские экономисты». Безусловно, рассмотреть всех
выдающихся деятелей отечественной экономической науки невозможно, поэтому я
остановила свой выбор на нескольких наиболее интересных и известных мне
личностях.

В данной работе описан
вклад в развитие российской экономики великими учеными, такими как: Леонид
Витальевич Канторович, Константин Дмитриевич Ушинский, Александр Владимирович
Чаянов. Каждый из них по-разному пришел к этой науке, по разным причинам,
результаты их работы были разными. Леонид Витальевич Канторович – выдающийся
русский экономист, лауреат Нобелевской премии. Константин Дмитриевич Ушинский –
известный юрист-экономист, сумевший использовать юридические знания в
экономических целях. Александр Владимирович Чаянов – советский экономист,
основоположник крестьяноведения.

1. Леонид Витальевич
Канторович

Русский экономист Леонид
Витальевич Канторович родился в 1912 г. в Санкт-Петербурге, Россия. Русская
революция началась, когда ему было пять лет, во время гражданской войны его
семья бежала на год в Белоруссию. В 1922 г. умер его отец, Виталий Канторович, оставив сына на воспитание матери, урожденной Паулины Сакс.

Канторович проявлял
интерес к естественным наукам задолго до того, как он в 1926 г. в возрасте четырнадцати лет поступил в Ленинградский университет. Здесь он изучает не только
естественные дисциплины, но и политэкономию, современную историю, математику.
Его склонность к математике становится определяющей в работе по теории рядов,
которую он представил на первом Всесоюзном математическом конгрессе в 1930 г. Закончив в том же году учебу, он остается в Ленинградском университете на преподавательской
работе и продолжает свои исследования на кафедре математики. К 1934 г. он становится профессором, а годом позже, когда была восстановлена система академических
степеней, получает докторскую степень.

В 30-е гг., в период
интенсивного экономического и индустриального развития Советского Союза,
Канторович был в авангарде математических исследований и стремился применить
свои теоретические, разработки в практике растущей советской экономики. Такая
возможность представилась в 1938 г., когда он был назначен консультантом в
лабораторию фанерной фабрики. Перед ним была поставлена задача разработать
такой метод распределения ресурсов, который мог бы максимизировать
производительность оборудования, и Канторович, сформулировав проблему с помощью
математических терминов, произвел максимизацию линейной функции, подверженной
большому количеству ограничителей. Не имея чистого экономического образования,
он тем не менее знал, что максимизация при многочисленных ограничениях – это
одна из основных экономических проблем и что метод, облегчающий планирование на
фанерных фабриках, может быть использован во многих других производствах, будь то
определение оптимального использования посевных площадей или наиболее
эффективное распределение потоков транспорта.

Метод Канторовича,
разработанный для решения проблем, связанных с производством фанеры, и
известный сегодня как метод линейного программирования, нашел широкое
экономическое применение во всем мире. В работе «Математические методы
организации и планирования производства», опубликованной в 1939 г., Канторович показал, что все экономические проблемы распределения могут рассматриваться как
проблемы максимизации при многочисленных ограничителях, следовательно, могут
быть решены с помощью линейного программирования.

В случае с производством
фанеры он представил переменную, подлежащую максимизации, в виде суммы стоимостей
продукции, выпускаемой всеми машинами. Ограничители были представлены
уравнениями, которые устанавливали соотношение между количеством каждого из
расходуемых факторов производства (например, древесины, электроэнергии,
рабочего времени) и количеством продукции, выпускаемой каждой из машин, где
величина любой из затрат не должна превышать имеющуюся в распоряжении сумму.

Затем Канторович ввел
новые переменные (разрешающие мультипликаторы) как коэффициенты к каждому из
факторов производства в ограничительных уравнениях и показал, что значения как
переменной затрачиваемых факторов, так и переменной выпускаемой продукции могут
быть легко определены, если известны значения мультипликаторов. Затем он
представил экономическую интерпретацию этих мультипликаторов, показав, что они,
в сущности, представляют собой предельные стоимости (или «скрытые цены»)
ограничивающих факторов; следовательно, они аналогичны повышенной цене каждого
из факторов производства в режиме полностью конкурентного рынка.

И хотя с тех пор
разрабатывались более совершенные компьютерные методики для определения
значений мультипликаторов (К. использовал метод последовательного приближения),
его первоначальное понимание экономического и математического смысла
мультипликаторов заложило основу для всех последующих работ в этой области в
Советском Союзе. Впоследствии сходная методология была независимо разработана
на Западе Тьяллингом Ч. Купмансом и другими экономистами.

Даже в тяжелые годы
второй мировой войны, когда Канторович занимал должность профессора в
Военно-морской инженерной академии в блокадном Ленинграде, он сумел создать
значительное исследование «О перемещении масс» (1942). В этой работе он
использовал линейное программирование для планирования оптимального размещения
потребительских и производственных факторов.

Продолжая работать в
Ленинградском университете, Канторович одновременно возглавил отдел
приближенных методов в Институте математики АН СССР в Ленинграде. В последующие
несколько лет он способствовал развитию новых математических методов
планирования для советской экономики. В 1951 г. он (совместно с математиком, специалистом в области геометрии В.А. Залгаллером) опубликовал книгу, описывающую
их работу по использованию линейного программирования для повышения
эффективности транспортного строительства в Ленинграде. Через восемь лет он
опубликовал самую, видимо, известную свою работу «Экономический расчет
наилучшего использования ресурсов». В ней он сделал далеко идущие выводы по
идеальной организации социалистической экономики для достижения высокой
эффективности в использовании ресурсов. В особенности он рекомендовал шире
использовать скрытые цены при распределении ресурсов по Союзу и даже применять
процентную ставку для выражения скрытой цены времени при планировании
капиталовложений.  Хотя некоторые советские ученые с опаской относились к этим
новым методам планирования, постепенно методы Канторовича были приняты
советской экономикой. В 1949 г. он был удостоен Сталинской премии за работу в
области математики, в 1958 г. избран членом-корреспондентом Академии наук СССР.
Шестью годами позже он стал академиком. В 1960 г., переехав в Новосибирск, где был расположен самый передовой в СССР компьютерный центр, он
стал руководителем отдела экономико-математических методов в Сибирском
отделении АН СССР. Вместе со своими коллегами, экономистами-математиками В.В.
Новожиловым и В.С. Немчиновым, Канторович стал лауреатом Ленинской премии в 1965 г., а в 1967 г. был награжден орденом Ленина. В 1971 г. он становится руководителем лаборатории
в Институте управления народным хозяйством в Москве.

Премия памяти Нобеля 1975 г. по экономике была присуждена совместно Канторовичу и Тьяллингу Ч. Купмансу «за вклад в теорию
оптимального распределения ресурсов». В своей речи на церемонии презентации
представитель Шведской королевской академии наук Рагнар Бентцель отмечал
очевидность того, о чем свидетельствовали работы двух лауреатов, – «основные
экономические проблемы могут изучаться в чисто научном плане, независимо от
политической организации общества, в котором они исследуются». Работы Купманса
и Канторович по линейному программированию тесно соприкасались, а американский
ученый подготовил в 1939 г. первую публикацию книги советского ученого на
английском языке. В своей Нобелевской лекции «Математика в экономике:
достижения, трудности, перспективы» Канторович говорил о «проблемах и опыте
плановой экономики, особенно советской экономики».

В следующем году
Канторович стал директором Института системных исследований АН СССР. Проводя
собственные исследования, он в то же время поддерживал и обучил целое поколение
советских экономистов.

В 1938 г. Канторович женился на Наталье Ильиной, враче по профессии. Их дети – сын и дочь – стали
экономистами. Канторович скончался 7 апреля 1986 г. в возрасте 74 лет.

Кроме Нобелевской премии
и наград, полученных в СССР, Канторовичу были присуждены почетные степени
университетами Глазго, Гренобля, Ниццы, Хельсинки и Парижа; он был членом
Американской академии наук и искусств.

2. Константин Дмитриевич
Ушинский

К.Д. Ушинский, как и
многие выпускники юридических факультетов российских университетов поры XVIII
века, получив основательные познания экономических наук в Московском
университете, стал в итоге своей деятельности видным экономистом.

Преподавая камеральные
науки в Ярославском лицее, Ушинский их называл «юридико-хозяйственным
предметом» и в своей научной и педагогической деятельности, говоря о назначении
хозяйственной науки, соответственно тесно увязывал ее правовые и экономические
аспекты и в то же время указывал на их различия. В речи «О камеральном
образовании» он говорил, что «экономическое общество заключает в себе все
человечество. Сознательно и бессознательно каждый находится в нем. Привести это
общество и законы к сознанию — вот цель хозяйственной науки.

Интересы этого общества
суть только материальные, так же как и предметы права этого общества, права
гражданского. Для юриста это общество есть гражданское, для экономиста
экономическое. Юрист рассматривает это общество в том виде, как его оставили
римляне, рассматривает его как множество отдельных, исключительных
эгоистических единиц. Экономист связывает эти единицы своим разделением. Для
юриста все эти единицы тождественны, безразличны; для экономиста все они
являются колесами одной машины, победившей природу; для экономистов вся эта
масса безразличных юридических единиц различивается, но и для юриста (в строгом
римском смысле этого слова), и для экономиста один и тот же субъект — эгоизм, один
и тот же предмет — материальный интерес. Гражданское право лежит в основе
экономии, но в нее не входит, оно предполагается ею как бесспорно существующее.
Экономический интерес человечества и связь людей этим интересом — вот предмет науки
хозяйства». (Здесь следует пояснить, что применяемый в то время термин «наука
хозяйства» равнозначен сегодняшнему понятию «экономическая наука» или
«экономика» в смысле экономической науки).

Соединяя в себе юриста и
экономиста, К.Д. Ушинский настойчиво и умело доказывал теснейшую связь и
единение хозяйственных наук с общественными. В речи «О камеральном образовании»
он говорил: «Знаменитейшие из политико-экономов никогда не решались выбросить
из своей науки общественные вопросы, но, принимая их, всегда ставили себя в затруднительное
положение, потому что не знали, где остановиться в этих общественных вопросах,
которые их заводили во все сферы человеческих наук; и только один экономический
такт спасал их от того, чтобы не пускаться в рассуждения о политике,
нравственности, религии, науке и т.д.

Другие политоко-экономы,
боясь попасть на эту бесконечную дорогу, объявляли вперед, что они будут
говорить только о произведении, распределении и потреблении ценностей, но в
своих сочинениях говорят о разделении человечества на народы, на экономические
сословия, говорят о сословии работников, мануфактуристов, капиталистов и
землевладельцев, говорят о сословии городском и сельском о цехах, хозяйственных
общинах, о бедных, о скоплении капиталов в одних руках — словом, говорят о
множестве общественных вопросов».

Ушинский делает вывод:
«Рассматривание общественной организации необходимо входит в хозяйственную
науку, потому что законы хозяйства с необыкновенною силою проявляются в
организации обществ…» Но он одновременно с необходимостью такого единения
указывает на целесообразность рассмотрения в хозяйственной науке только тех
общественных вопросов, которые решаются по хозяйственным законам: «Отвергать
общественные вопросы в политической экономии — все равно, что, стараясь изучить
законы, по которым живет тело человека, отвергать необходимость изучения
организма этого тела, тогда как законы жизни создают этот организм и в нем
проявляются; но, излагая устройство кровеносной системы, мы не должны в одно и
то же время изучать устройства мозга, хотя мозг и кровеносная система находятся
в непосредственном соотношении. Точно так, и излагая проявление законов
хозяйства в организме человеческого общества, мы не должны избегать всех
отделов этого организма, а только тот, который строится по хозяйственным
законам, который есть не более как выражение этих законов в человечестве,
соответствующее их выражению в природе».

В речи «О камеральном
образовании» К.Д. Ушинский выделил раздел, где им говорится, какую пользу может
доставить камеральная наука «в руках правительства для государства и народа». И
суждения молодого профессора камеральных наук, высказанные полтора века назад,
можно и должно отнести в адрес нашего сегодняшнего правительства. Суть
высказанного состоит в том, что всегда при выборе мер поощрения хозяйственной
деятельности правительство должно руководствоваться наукой хозяйства и даже,
«если предположить, наконец, что правительство могло бы совершенно предоставить
промышленность ее свободному развитию, то и в таком случае наука хозяйства является
неизбежной для правительства». Далее Ушинский говорит, что деятельность
правительства оказывает прямое влияние на благосостояние народа, «что всякое
правительственное движение, какое оно ни было, глубоко отзывается в народной
жизни, и особенно в самой чувствительной ее стороне, самой животрепещущей — в
хозяйстве народа».

 В своем призыве к
правительству следовать науке хозяйства К.Д. Ушинский как юрист-экономист
обращает внимание на «неотразимое» влияние принимаемых законов на народное
хозяйство, и эти законы, как и все другие правительственные меры, должны
опираться на науку хозяйства. По его словам, «почти каждый закон гражданский и
даже уголовный, а тем более каждая политическая и финансовая мера производят
неотразимое влияние на народное хозяйство, неотразимое уже потому, что закон
есть высшая сила в обществе. Закон этот, падая в известный народ, в известную
сферу хозяйственной деятельности, должен произвести известное влияние на эту
деятельность, на это влияние должен рассчитывать законодатель. Кто же собирает
эти данные, кто же сделает их известными, кто же приведет их в такое
естественное состояние между собою, чтобы можно было, приложивши к ним данный
закон, видеть то влияние, которое производится приложением этого закона в этой
живой, нежной, чувствительной сфере? Никто не будет оспаривать, что всякая
финансовая мера или всякий гражданский закон, касающийся собственности,
производит в хозяйственном мире свое особенное влияние и что эта особенность
зависит, во-первых, от свойства самого закона или меры и от свойства той
частицы хозяйственной сферы человечества, в которую впадает этот закон или эта
мера, и, наконец, от того положения, в котором в данный период времени
находится промышленность народа». Далее Ушинский вопрошает: «Неужели же можно издать
такой закон или предпринять такую меру, не рассчитавши вперед всех последствий?
Кто же будет держать перед глазами законодателя такую живую и движущую картину,
как не наука хозяйства, такая живая, движущаяся, современная наука?».

В вышеназванной речи профессор
камеральных наук Ушинский высказывает дельные рекомендации предпринимателю,
называемому им «частным человеком». Основная суть этих рекомендаций, как и
советов правительству, состоит в необходимости познания хозяйственных,
технических, юридических и других наук. Обрисовав образ «частного человека»,
опирающегося в своей хозяйственной деятельности на научные знания и
организующего с их помощью эту деятельность, К.Д. Ушинский утверждает: «Такой
фабрикант через несколько лет будет стоять несравненно выше своих собратьев,
действующих большею частью по примеру других, наудачу, по тёмным и неверным
слухам, по недолговечному опыту и, наконец, по отрывочным известиям, которые
они не могут привести в стройную систему и которым они не могут дать верной
оценки. Фабрикант, по верным правилам хозяйственной науки определяющий
относительное положение своего производства в хозяйственной сфере, будет в
состоянии определить точные причины упадка или возвышения цен на свои
произведения и материалы их, будет в состоянии предвидеть бурю, уклониться от
нее или предотвратить ее, если можно.

Наконец, такой фабрикант
будет ясно видеть, что он находится в такой связи со всем человечеством, что
должен смотреть на свое производство не только как на дело, для которого он
существует в мире, — как на должность, занимаемую им в человеческом обществе,
должность, обязанности которой он должен исполнять, если не хочет заслужить
укоров совести. Производитель, который так поймет и так определит свое
положение в хозяйственном обществе, который будет действовать с сознанием всей
важности своего призвания, не может уже бессознательно давить своих ближних и
не будет заслуживать тех упреков, которыми иногда и теперь люди других сфер
осыпают человека, предавшегося промышленности».

По Ушинскому,
цивилизованный предприниматель — это человек, руководствующийся в своей
деятельности научными знаниями, строго следующий государственным законам и
осознающий свое призвание в человеческом обществе. Заключительная часть
опубликованной речи «О камеральном образовании» гласит: «Из этого быстрого
очерка вы видите, мм. ГГ., как обширно поприще камеральной деятельности. В
нашем Отечестве оно обширнее, чем где-нибудь. Много еще нетронутых сил дремлет
в лоне русской природы, пробудить их и воспользоваться ими — великая задача,
великое назначение!»

Эти слова великого
педагога и замечательного экономиста К.Д. Ушинского и сейчас звучат как его
призыв к всеобщему освоению экономических знаний, без которых успешное развитие
экономики страны невозможно.

Проработав в Ярославском
Демидовском лицее три с половиной года в должности профессора камеральных наук,
Константин Дмитриевич Ушинский зарекомендовал себя не только как
высокоэрудированный лектор-педагог, но и как высококвалифицированный юрист и
талантливый экономист-исследователь, разработавший систему экономических наук
(о ней будет сказано позднее в специальном разделе настоящей работы) и тесно
связавший эти науки с практикой хозяйствования.

Основным и главным трудом
Константина Дмитриевича Ушинского, снискавшим ему титул великого педагога,
явилось его фундаментальное научное исследование «Человек как предмет
воспитания. Опыт педагогической антропологии», первый том которого впервые
издан в 1867, а второй — в 1869 году. Планировалось также издание третьего тома
этого исследования, но он остался незавершенным и был опубликован в
неоконченном варианте лишь в 1908 году под названием «Материалы к третьему тому
Педагогической антропологии».

В этом фундаментальном
исследовании автор обосновал, что педагогика, будучи самостоятельной наукой,
находится в тесной связи со многими смежными науками, используя их знания о
человеке, которые содержатся в так называемых антропологических науках. «К
обширному кругу антропологических наук, — писал Ушинский- принадлежат:
анатомия, физиология и патология человека, психология, логика, филология,
география, изучающая землю как жилище человека и человека как жильца земного
шара, статистика, политическая экономия и история в обширном смысле, куда мы
относим историю религии, цивилизации, философских систем, литератур, искусств и
собственно воспитания в тесном смысле этого слова. Во всех этих науках
излагаются, сличаются и группируются факты и те соотношения фактов, в которых
обнаруживаются свойства предмета воспитания, т.е. человека».

Само исследование
педагогики и ее связей с другими науками сделали К.Д. Ушинского
ученым-энциклопедистом, вторгающимся в сферы различных «человеческих» наук. И
это вторжение произошло задолго до основного труда Ушинского в его студенческие
и первые последующие за ними годы в период преподавания камеральных наук в
Ярославском Демидовском лицее.

В этом лицее уже
проявились первые признаки Ушинского как пытливого ученого-энциклопедиста, В
своих лекциях он излагал систематизированные знания по истории и политической
экономии, этнографии и философии, филологии и психологии. Уволенный из лицея за
свободомыслие Ушинский в 1850 году был зачислен на службу в департамент
духовных дел иностранных исповеданий, а в свободное время продолжал изучение
философии, экономики, ’ истории, географии, статистики и других наук, освоение
которых ему давало глубокие энциклопедические знания.

В 1855-1859 годах К.Д.
Ушинский преподавал словесность и законоведение в Гатчинском сиротском
институте. Такое сочетание преподаваемых дисциплин опять-таки способствовало
становлению и утверждению его как ученого-энциклопедиста.

 Значительное место в
педагогической и всей энциклопедической деятельности К.Д. Ушинского наряду с
педагогикой и ее непременной спутницей психологией занимала философия, которая привлекла
его внимание уже с первых лет обучения в Новгород — Северской гимназии. Эта
гимназия отличалась от большинства других школ своим духом демократизма и
уважения к глубокому познанию изучаемых предметов, что определялось высоким
уровнем квалификации и увлеченностью наукой ее преподавателей. Как отмечает
С.Ф. Егоров, «любимым учителем Ушинского и большинства гимназистов был Илья
Федорович Тимковский. Питомец Московского университета, став профессором, он до
1812 года читал в университете курсы истории, всеобщей словесности, российского
законоведения… Невозможно было представить ни одного торжественного для
гимназии события без Ильи Федоровича, который произносил в актовом зале
проникновенные речи о великой гуманистической миссии науки, о роли знания в
нравственном прогрессе общества, о радости познания. Илье Федоровичу
Тимковскому гимназия была обязана тем, что в ее стенах царила атмосфера
благоговейного уважения к науке».

Университетские знания и
студенческие философские диспуты для Константина Ушинского стали прологом его
научных исканий в области философии, являющейся ключом познания всего
мироздания и общественного развития.

К.Д. Ушинский как
ученый-философ ярко проявил себя в своем основном педагогическом труде «Человек
как предмет воспитания», а также в произведениях «О нравственном элементе в
воспитании», «Вопрос о душе в его современном состоянии», «О народности в
общественном воспитании», «О камеральном образовании», «Труд в его психическом
и воспитательном значении», «О пользе литературы», в его повестях, очерках,
рассказах и письмах.

Создавая свою
фундаментальную педагогическую теорию, Ушинский опирался на философию Гегеля,
Гельмгольца, Канта, Моллешота, Бюхнера, Фогта, Спенсера и других
ученых-мыслителей, развивая, дополняя и критикуя их многие теоретические
установки, вырабатывая и кристаллизуя собственные философские основы
педагогической науки.

Первым его
«философом-поэтом» был Георг Гегель, чьи воззрения послужили началом
формирования философских взглядов молодого Ушинского. В более зрелые годы в
своей фундаментальной философской работе «Вопрос о душе в его современном
состоянии» он показал ошибочность ряда положений гегелевского идеализма.
Анализируя ошибки Гегеля, Ушинский в этой работе писал: «Другая громадная
ошибка гегелевской системы состоит в том, что он, заметив органический характер
духа в проявлениях его развития, сделал из него нечто вроде сказочного
пеликана, питающего своих детей собственными внутренностями. Эту ошибку,
которая погубила много ученых жизней и создала никуда не годные книги,
исправила современная материалистическая философия, и в этом, по нашему мнению,
состоит ее величайшая заслуга в науке. Она привела и продолжает приводить в
настоящее время много ясных доказательств, что все наши идеи, казавшиеся
совершенно отвлеченными и прирожденными человеческому духу, выведены нами из
фактов, сообщенных нам внешней природой, составлены нами из впечатлений или
образовались из привычек, условливаемых устройством телесного организма…
Действительно, все, что прошло прежде через форму ощущений, вызывается
впечатлениями внешнего мира или состояниями нашего собственного организма; но
умение воспользоваться этим знанием, так или иначе, принадлежит нашему духу…

Таким образом, принимая
вполне органический характер человеческого духа, мы принимаем в то же время,
что единственной пищей этого организма может быть опыт, сообщаемый нам через
посредство нашего тела; и что без опыта дух человеческий не может сделать ни
малейшего шага в своем развитии. Дух человеческий есть организм, но почва этого
организма есть тело, а пища — тысячеобразный опыт, сообщаемый нам через
посредство наших чувств».

Как отмечает С.Ф. Егоров,
ни одну из современных ему философских систем Ушинский не считал достаточной
для того, чтобы положить ее в основу теории воспитания. Для философской теории
нужны конкретные знания о психической деятельности человека, о закономерностях
восприятия, памяти, мышления, но тогдашняя наука почти ничего или слишком мало
знала о закономерностях процессов этой психической деятельности.

По словам С.Ф. Егорова,
под влиянием идеалистической философии в середине XIX века господствовало
мнение о невозможности познания «души» человека. В противоположность этому
мнению вульгарные материалисты игнорировали наличие сложного духовного мира человека.

Ушинский отвергал обе эти
точки зрения. В его понимании «душа» не была чем-то мистическим, непознаваемым,
недоступным для научного исследования. Он считал, что в человеке физическое и
психическое находятся в единстве и взаимосвязи, что разделить эти две стороны
можно только в воображении, а в действительности человек представляет собой
нераздельное единство материального и духовного. Мысли К.Д. Ушинского о
материальной основе «души», о единстве и взаимосвязи физического и
психического, о необходимости изучать эти связи научными методами, в целях
совершенствования природы и способности человека для своего времени были
чрезвычайно смелыми и оригинальными .

Говоря о географии, К.Д.
Ушинский обращал внимание на ее высокую роль в познании среды человеческого
развития: «Земля — основа всех действий человека и общества. Человек как
предмет науки без земли не мыслим для науки, земля и человек составляют одно и
то же развитие».

К.Д. Ушинский как
ученый-юрист в системе человеческих наук большое внимание уделял юридическим
наукам. Показывая их тесную взаимосвязь с политикой и всей общественной жизнью,
критически оценивая современное ему соотношение права и политики, он отмечал:
«Науке общественного права (названия государственного здесь совершенно не у
места, потому что здесь должны излагаться не одни государственные, но все
общественные союзы, находящиеся внутри государственного) всего более вредило
отделение ее от политики, так что праву остался мертвый труд без жизни, о
политика, лишившись тела, сделалась пустым резонерством, похожим на тучу дыма,
форма которой изменяется при каждом дуновении ветра».

Науку общественного права
Ушинский рассматривал в тесном единстве с историей и философией, говоря:
«…результатом философской истории данного общества, я полагаю, науку
общественного права, в котором политика не отделена от догмы и в котором при
политика, равно как и догма, имеет историко-философскую основу. В этой науке
должно изучать не то, что могло бы быть или должно бы быть, по понятию того или
другого лица, но что в самом деле есть, т.е. гармонию общественной жизни».

К.Д. Ушинский как
ученый-экономист и энциклопедист особое внимание уделял науке хозяйства. Ей он
отводил роль связующего звена; географии и всех общественных наук в познании
деятельности человека. «Как невозможно выбросить из науки хозяйства
хозяйственной географии, — говорил он, — так нельзя выбросить и наук
общественных. Причина одна и та же: как в расчленении земли, так и в
расчленении общества человеческого проявляется хозяйственный закон… Это
совпадение законов организации человеческого общества с организацией земли
составляет естественный переход от наук географических к наукам общественным.
Это совпадение есть уже прямое следствие того непосредственного влияния природы
на хозяйство и на хозяйственную жизнь человека… Рассмотрение общественной
организации необходимо входит в хозяйственную науку, потому что законы
хозяйства с необыкновенной силою.

Ушинский как
педагог-организатор и как ученый-экономист в своих работах, говоря о постановке
дела образования у нас в России и в зарубежных странах (которые он посетил с
целью изучения этого дела) не оставлял без внимания вопросы оплаты труда
педагогов, платы за обучение и финансирования образования, напрямую ставя
успехи народного просвещения в зависимость от решения этих вопросов.

Обосновывая необходимость
государственного финансирования начального образования, К.Д. Ушинский в статье
«Вопросы о народных школах», опубликованной в журнале «Сын Отечества» (1861,
№18), писал: «Устройство хороших народных школ есть самая выгодная, самая
прочная и основная финансовая операция, потому что хорошая народная школа
открывает самые источники народного богатства, извлекая, подобно Моисееву
жезлу, живую воду из бесчувственного камня. Она увеличивает умственный и
нравственный капитал народа, именно тот капитал, который приносит более всего
даже денежных процентов и без которого все прочие капиталы остаются мертвыми.
Если наш народ гораздо беднее того, чем бы он мог быть, если небольшие издержки
его употребляются часто совершенно непроизводительно, если земля наша не дает и
десятой доли доходов, которые бы могла давать, то это, конечно, зависит от
многих причин, но более всего и главнее всего от необразованности народа. А
сколько народ переплатит ежегодно денег, заработанных тяжелым трудом, который
не облегчило просвещение, переплатит единственно за свое невежество! Да,
невежество народа обходится ему так дорого, что, без сомнения, одной годовой
непроизводительной платы за невежество достаточно, чтобы устроить порядочные
школы по всей России и содержать их 20 лет.

Но если хорошее
первоначальное воспитание есть самым производительным образом затраченный
капитал, оживляющий все прочие капиталы, то существует еще вопрос: может ли наш
народ в настоящее время затратить этот капитал? Устройство первоначальных
хороших школ обходится недешево и хотя, конечно, какие-нибудь 20 или 30 рублей,
употребленные на первоначальное воспитание мальчика, воротятся потом сторицей в
продолжение его жизни, но может ли наш крестьянин затратить эти 20 или 30
рублей?» .

Успешное, развитие
человеческого общества, государства и рост материального благосостояния народа
К.Д. Ушинский напрямую ставил в зависимость от организации образования. Он
писал, что «устройство хороших народных школ, правильно развивающих и правильно
воспитывающих народ, есть одна из самых выгодных и самых прочных финансовых
операций. Развивая умственные и нравственные силы народа, обогащая его
полезными знаниями, возбуждая его полезными знаниями, возбуждая в нем разумную предприимчивость
и любовь к труду, поощряя его воздерживаться от диких, непроизводительных
издержек (каковы например, издержки на пьянство, поглощающие разом и деньги, и
ум, и время, и силы), укореняя их в массах простого населения правильный и
ясный взгляд на необходимость администрации, законов и государственных
издержек, истинное народное образование сохраняет, открывает и поддерживает
именно те источники, из которых льется народное богатство и льется само собою,
без всяких насильственных мер: время, труд, честность, знание, умение владеть
собой, физические, умственные и нравственные силы человека — эти единственные
творцы всякого богатства» .

Эти слова великого
педагога и замечательного экономиста, как и все его гуманистическое учение,
остаются верными и злободневными на всех этапах социально-экономического
развития нашей страны. И особенно сейчас, когда обновленная Россия, оправляясь
от глубокого падения производства, выбирает приоритеты и ориентиры возрождения
и развития экономики.

3. Александр Владимирович
Чаянов

Родился 17 января 1888 в
Москве. Отец Чаянова по происхождению крестьянин, стал московским купцом. В
1906 Чаянов поступил в Московский сельскохозяйственный институт и после его
окончания в 1911 начал работать там преподавателем. Его специализацией стала
аграрная экономика. В 1908 появилась первая печатная работа, посвященная
кооперации в Италии. К окончанию института он опубликовал уже около 20 работ.
Параллельно с научными трудами он занимался и практической работой – главным
образом, в области льноводческой кооперации. Созданное при его активном участии
в 1915 Центральное товарищество льноводов начало активно и быстро завоевывать
рынок.

Чаянов никогда не был
членом каких-либо партий, но участвовал в политической деятельности как
представитель кооперативного движения. В 1917, накануне Октябрьской революции,
Чаянов в течение двух недель входил в состав последнего Временного
правительства как заместитель министра земледелия. После прихода к власти
большевиков он, как и другие российские кооператоры, начинает с ними активно
сотрудничать. В 1919 он возглавил Научно-исследовательский институт
сельскохозяйственной экономики. В феврале 1921 он утверждается членом коллегии
Наркомата земледелия, всерьез обсуждалось даже предложение В.И Ленина включить
его в число руководителей только что образованного Госплана. Весной 1921 он был
членом комиссии, которая разработала и приняла «Основные принципы построения
продналога».

На 1920-е приходится
расцвет научной деятельности Александра Чаянова. В 1923, находясь в научной
командировке за рубежом, он издал в Берлине свой главный научный труд – Учение
о крестьянском хозяйстве. В 1925 эта книга была опубликована и в России под
названием Организация крестьянского хозяйства. В эти же годы Чаянов издал ряд
художественных произведений в жанре историко-мистической фантастики.

 В конце 1920-х, когда
началось усиление административно-командных принципов управления, Чаянова
подвергли резкой критике как «неонародника». В 1928 его уволили с поста
директора Института сельскохозяйственной экономики. В 1930 Чаянов, как и его
коллега и близкий друг Н.Д. Кондратьев, был арестован по делу «Трудовой
крестьянской партии»: Кондратьева объявили главой этой несуществующей
подпольной партии, а Чаянова – ее активным участником. Парадоксально, что само
название «Трудовая крестьянская партия» было взято из опубликованной в 1920
научно-фантастической повести Чаянова Путешествие моего брата Алексея в страну
крестьянской утопии, в которой он описывал будущий строй «цивилизованных
кооператоров». На закрытом процессе в 1932 профессора Тимирязевской академии
А.В. Чаянова приговорили к 5 годам заключения. После 4 лет тюрьмы Чаянова
сослали в Казахстан, где он начал работать консультантом в республиканском
комиссариате земледелия. Однако пережить «великий террор» конца 1930-х он не
сумел – его расстреляли в 1937. В 1987 после пересмотра дела «Трудовой
крестьянской партии» все проходившие по нему, включая.

Главная тема трудов
Чаянова – изучение крестьянских хозяйств как особого социально-экономического
уклада, отличающегося и от капиталистического и от социалистического типов
хозяйствования.

В своей концепции
семейно-трудового крестьянского хозяйства А.В.Чаянов рассматривал
взаимоотношения крестьянского хозяйства с окружающей средой и приходил к выводу,
что для него свойственны особые закономерности, отличающиеся от деятельности
капиталистической фирмы. Главная задача крестьянина – не максимизация прибыли,
а удовлетворение потребностей членов семьи. Соответственно, цель производства в
крестьянском хозяйстве – это потребление, но не накопление. В организации крестьянского
хозяйства он доказал, что крестьянство стремится к увеличению валового дохода,
а не к получению максимальной прибыли. Для объяснения хозяйственного поведения
крестьян Чаянов использовал модель равновесия предельных выгод и предельных
издержек, предложенную экономистами-неоклассиками. «…Мы можем установить, –
писал он, – что степень самоэксплуатации [крестьянского] труда устанавливается
некоторым соотношением между мерой удовлетворения потребностей и мерой тягости
труда».

Большой вклад Чаянов внес
в анализ дифференциации крестьянства. По его мнению, из-за демографических
факторов уровень жизни крестьянской семьи меняется волнообразно. Так, в недавно
образовавшейся молодой семье (муж, жена, малолетние дети) соотношение едоков и
работников крайне неблагоприятно. Через некоторое время дети становятся
полноценными работниками, в результате чего число едоков совпадает с числом
работников. Это – самый благоприятный период в жизни крестьянской семьи: без
применения наемного труда растут площади посевов, объем собираемой продукции,
возрастают доходы, а расходы на бытовые нужды (жилье, отопление и др.) остаются
прежними. Когда у второго поколения рождаются дети, то происходит распад
большой семьи на молодые семьи. Соотношение едоков и работников снова
изменяется, сокращается подушный посев, снижается и уровень потребления.

Отсюда Чаянов сделал
вывод, что имущественная дифференциация крестьянских хозяйств в основном не
носит социального характера. Он считал, что распространенная в советской
экономической литературе схема трех классов (кулак, середняк, бедняк) слишком
груба, так как сводит в одну кулацкую группу не только капиталистические, но и
крепкие крестьянские хозяйства, использующие труд преимущественно членов своей
семьи. В противовес этой ложной схеме Чаянов приводил свою, более дробную
классификацию, включающую шесть типов хозяйств – 1). капиталистическое, 2).
полутрудовое, 3). зажиточное или семейно-трудовое, 4). бедняцкое, 5).
полупролетарское и 6). пролетарское. Основная масса крестьянских хозяйств в
России, по его мнению, была представлена хозяйствами 2–4-го типов. Что касается
характерных для «чистого» капитализма хозяйств 1-го, 5-го и 6-го типов, то они
составляют явное меньшинство и не определяют «лица» деревни. Схожую –
некапиталистическую – форму имеет дифференциация крестьянских хозяйств и в
современных странах «третьего мира».

Для Чаянова характерно
большое внимание к сельскохозяйственной кооперации. Хотя трудовое крестьянское
хозяйство устойчиво, оно тормозит прогрессивное развитие. По его мнению, для
подъема советской агроэкономики надо было объединять в кооперативы всех
крестьян, кроме первой и шестой групп, с последующим ограничением и вытеснением
эксплуататорских отношений и привлечением сельских пролетариев к
семейно-трудовому хозяйствованию через предоставление кредита. По Чаянову,
ценность кооперации двояка: она имеет, с одной стороны, антикапиталистическое
содержание, освобождая крестьян от перекупщиков, а с другой – антибюрократическое,
развивая трудовое самоуправление. Он выступал против огосударствления
кооперативов и отстаивал их самостоятельность при решении хозяйственных
вопросов.

Главным путем подъема
эффективности аграрного сектора Чаянов считал развитие кооперации не по
горизонтали (объединением многих одинаковых единоличных хозяйств в одно
коллективное), а по вертикали – путем объединения производства, хранения,
переработки и сбыта сельскохозяйственной продукции, покупки и обслуживания
техники, племенной и селекционной работы и т.д. Выступая за вертикальную
кооперацию, он очень критически относился к сталинским колхозам, предлагая
вместо национализации земли передать ее в трудовую собственность без права
купли – продажи.

Кооперативные концепции
совпадали со многими идеями Ленина начала 1920-х, который при написании
известной статьи. О кооперации, вероятно, пользовался работами Чаянова. Однако
в 1930-е идеи Чаянова разошлись со сталинским курсом, что стало причиной
репрессий против самого Чаянова и его сторонников. Расстрелян 3 октября 1937.

Заключение

Выше упомянутые
выдающиеся деятели отечественной экономической науки по праву могут носить
гордое звание — великий русский экономист.

Леонид Витальевич
Канторович – выдающийся российский экономист, «за вклад в теорию оптимального
распределения ресурсов» он был удостоен Нобелевской премии. Это лишь малая
часть его заслуг перед Россией и мировой экономической наукой в целом.

Вклад К.Д.Ушинского в
российскую науку трудно переоценить. Его преподавательская деятельность стала
толчком к более глубокому изучению экономики и юриспруденции его студентами.

Его слова: « Экономист
связывает все единицы своим разделением. Для юриста все эти единицы
тождественны, безразличны; для экономиста все они являются колесами одной
машины, победившей природу; для экономистов вся эта масса безразличных
юридических единиц различивается, но и для юриста (в строгом римском смысле
этого слова), и для экономиста один и тот же субъект — эгоизм, один и тот же
предмет — материальный интерес. Гражданское право лежит в основе экономии, но в
нее не входит, оно предполагается ею как бесспорно существующее. Экономический
интерес человечества и связь людей этим интересом — вот предмет науки
хозяйства»- говорят о величайшей связи двух наук, которую Ушинский утвердил.

Александр Владимирович
Чаянов – внес огромный вклад в изучение земли, не как географического объекта,
а как важнейшего фактора производства. Его «Крестьяноведение» изменило
отношение к землепользованию.

Лишь в 1960-е, когда
началось изучение специфики «третьего мира», западные ученые неожиданно
обнаружили, что еще почти полвека назад русский ученый раскрыл основные
особенности, отличающие крестьянское хозяйство от капиталистического. Идеи
Чаянова о вертикальной кооперации как оптимальном пути модернизации
крестьянских хозяйств находят свое применение в современных странах «третьего
мира»