Башкирский государственный педагогический университет

Факультет иностранных языков
Кафедра английского языка
Специальность: английский язык
Курс V

Дипломная работа
Студентки Федченко Лии Рустемовны
Тема: Семантические типы
предикатов, выраженных
глаголами эмоционально-
оценочной группы appreciate,
cherish, value.

Научный руководитель: Шабанова Т.Д.,
доктор филологических наук, профессор

Работа допущена к защите:_________________
Заведующий кафедрой: Нухов С.Ж.

Дата представления__20 июня____________
Дата возврата___________________
Дата защиты__27 июня__________________
Оценка______отлично___________________

Уфа
2000
Содержание
o Введение.
с 3.

o ГЛАВА 1. Классификация предикатов, основанная на ролевой семантике.
с 4-24
1. Существующие подходы
с 4
2. Семантические типы предикатов, выраженных глаголами
эмоционально–оценочной группы. с 22

o ГЛАВА 2. Классификация предикатов в соотоношении с осью времени.
с 25-41
1. Конкретные и абстрактные предикативные формы. Условия отвлечения от
временной оси. с 25
2. Предикаты класса. Понятие гештальтного предиката. с 28
3. Предикаты состояния в сопоставлении с предикатами свойства.
с
32
4. Классификация глаголов эмоционально – оценочной группы в
соотнесенности с осью времени. с 36

o ГЛАВА 3.Семантическая (смысловая) структура глагола.
с 42-57
1. Понятие смысловой структуры слова. с 42
2. Валентность как термин и как понятие в современной лингвистике.
с 43
3. Синонимический ряд.
с 47
4. Смысловая структура глаголов эмоционально–оценочной группы.

с 50

o Заключение.
с 58-60

o Библиография.
с 61

Введение

Предлагаемая работа посвящена семантическому описанию предикатов
духовной сферы в английском языке. Актуальность темы обусловлена повышенным
интересом к глагольной семантике, который проявляется в лингвистических
исследованиях последних лет. Это объясняется тем, что глагол как таковой
является самой сложной частью речи и играет центральную, смыслообразующую
роль в предложении. Адекватное семантическое описание глагольных
предикатов предполагает их классификацию и определение условий их
употребления. В данной работе была предпринята попытка такого описания и
классификации на базе глаголов ментальной, а именно оценочной, группы.
Выбор исследования этих предикатов обусловлен, во-первых, их
частотностью, поскольку они выражают высшую сферу человеческих отношений,
и, во-вторых, отсутствием работ, в которых бы эти глаголы анализировались с
точки зрения семантики предиката.
Глаголы appreciate, value, cherish были собраны методом сплошной
выборки из художественных произведений английских и американских авторов.
Для классификации глаголов использовались приемы метода компонентного
анализа, дистрибутивный метод и контекстологический метод.
Поставленные цели и задачи определили структуру дипломной работы,
которая состоит из введения, главы первой, посвященной описанию
семантических типов предикатов, главы второй, в которой описывается
соотнесенность предикатов с осью времени, главы третьей, которая раскрывает
смысловую структуру глаголов, заключения, а также библиографии, списка
источников языкового материала и использованных в работе словарей.

Глава 1. КЛАССИФИКАЦИИ ПРЕДИКАТОВ, ОСНОВАННЫЕ НА РОЛЕВОЙ СЕМАНТИКЕ

Адекватное семантическое описание предикативных выражений предполагает
их классификации, и во многом определяет условия их употребления.
Повышенный интерес к глагольной семантике, который все более отчетливо
проявляется в лингвистических исследованиях последних лет, обусловлен
центральной ролью данной части речи в предложении, ее смыслообразующей
функцией.
Предикативные выражения можно рассматривать под разными углами зрения.
С одной стороны каждый глагол можно характеризовать в зависимости от того,
какие ролевые функции предикат приписывает актантам ситуации. Характер
выделения этих ролей очень непрост. Отсюда и множество классификаций
предикатов по ролевой семантике.
Другой угол зрения связан с классификацией предикатов по типу
соотношения с осью времени. Данная классификация уточняет параметры
функционирования глагольной лексики, определяет условия ее употребления,
показывая механизмы изменения значений в зависимости от форм отвлечения от
оси времени.
Над проблемой классификаций предикатов работали такие ученые, как Л.В.
Щерба, 3. Вендлер, У. Чейф, Т.В. Булыгина, Л.М. Васильев, О.Н.
Селиверстова, Т.Д. Шабанова. Данной проблеме уделяли значительное внимание
в своих работах Л.А. Львов, Г.Г. Сильницкий, Т.Б. Алисова.
Классификация предикатов имеет давнюю традицию. Еще Аристотель говорил
о различных типах предикатов, выделяя свойства состояния, движения. Хотя
содержание выделенных Аристотелем типов предикатов не могло быть раскрыто в
достаточной мере эксплицитно, введенная им терминология используется для
описания различных формальных и семантических категорий современных языков
и в настоящее время.
Особое место в типологии предикатов занимает классификация Л.В. Щербы,
чье имя связывается с формальным подходом в этой области. Выделяемые им 3
типа предикатов (предикаты со значением 1)действия, процесса; 2)состояния;
3) качества) соответствуют по морфологическим признакам определенным частям
речи. Точка зрения академика Щербы, детально разработанная академиком
Виноградовым, была воплощена в описании морфологического строя английского
языка профессором Ильишом.
Второй подход к проблеме классификации предикатов связан с именем
выдающегося лингвиста О.Н. Селиверстовой, которая с помощью дополнительных
исследований подвела семантическую базу под формально-морфологическую
классификацию, тем самым доказав, что между языковой формой и смысловым
содержанием существует тесная связь даже на классификационном уровне.
Третий подход в определении семантических типов предикатов
ассоциируется с разработкой системы тестов, имеющих своей целью
установление в семантике предиката таких семантических признаков, как
статичность/динамичность, длительность/мгновенность,
контролируемость/неконтролируемость, агентивность/неагентивность.
Данная работа ставит своей задачей ознакомление с лингвистическим
опытом в сфере семантических классификаций предикативных выражений. с целью
дальнейшего использования в научных исследованиях функционирования глаголов
эмоционально-оценочной группы в английском языке.

1.1 .СУЩЕСТВУЮЩИЕ ПОДХОДЫ.
Семантика предикативных выражений задает различные уровни
классификаций от более широких до более частных. Значительное
распространение получили классификации предикатов, основанные на падежной
рамке, под которой понимается не только семантическая роль субъекта, но и
ролевая семантика всех актантов. Наибольшее распространение получила идея
глубинных падежей Ч. Филлмора, исходным пунктом которой являются
синтаксические исследования Л. Теньера, в которых было выдвинуто понятие
актантов — зависимых от глагола «сопроводителей действия». Изначальное свое
наименование падежной грамматики рассуждения Ч. Филлмора получили по
понятным причинам. Глаголу и его «сопроводителям» Ч. Филлмор присваивает
статус глубинных категорий и затем устанавливает конкретные глагольные
сопроводители, или актанты, которые и стали выступать в качестве глубинных
падежей и которые интерпретируются как «роли» в отношениях действия и
состояния, выражаемых глаголом в предикативной функции. Однако
отождествление падежей традиционной грамматики и глубинной недопустимо:
традиционные падежи в рамках падежной грамматики можно рассматривать только
как ее морфологическую реализацию. Так, глубинный датив может
соответствовать не только дативу традиционной грамматики (Петр дает своему
отцу книгу), но и аккузативу (Петр убивает Ивана) или номминативу (Петр
умирает). И сам набор глубинных падежей не носит традиционного характера.
Ч. Филлмор считает нужным выделять по меньшей мере следующие глубинные
падежи:
агентив — падеж, который обозначает производителя, выражаемого глаголом
действия,
объектив — падеж, которому не приписывается общей ролевой интерпретации и
который репрезентирует в глубинной структуре не охваченные другими падежами
именные группы или придаточные предложения;
датив (впоследствии названный бенефактивом) — падеж, который
обозначает живое существо, затронутое выражаемым глаголом действием или
ситуацией,
инструменталис — падеж, который обозначает силу или неодушевленный предмет,
причинно возникающий в результате выражаемого глаголом действия;
фактив — падеж, который обозначает то, что создается действием,
выражаемым глаголом;
локатив — падеж, обозначающий место, в котором происходит
выражаемое глаголом действие, или ситуацию, на которую направлено действие.
Ч. Филлмор рассматривает это падежи как набор универсальных, возможно,
возможно врожденных понятий, с помощью которых человек способен судить о
событиях, происходящих вокруг него и которые определяют семантическое
значение глагола. Он совершенно справедливо указывает на то, что подобного
рода классификация глаголов достаточно сложна из-за того, что один и тот же
глагол может иметь различное падежное окружение. Наше внимание привлек тот
факт, что граница между некоторыми падежами носит слишком размытый, скорее
условный характер. Так «письмо» в предложении «Петр пишет письмо» может
иллюстрировать как инструменталис, так и фактитив. Вызывает сомнение и
правомерность выделения объектива как совокупности неохваченных именных
групп. Однако саму идею выделения глубинных падежей или ролей трудно
переоценить.
Имеется также другая интерпретация данной системы:
1). Агенс ( А ) – падеж, требуемый глаголами действия ( одушевленный и
неодушевленный деятель )
2). Экспериенциsр ( Е ) – падеж, требуемый экспериментальным глаголом (
например : like, enjoy, say ), обозначает личность, испытывающую чувства.
3). Бенефактив ( Б ) – падеж, требуемый бенефактивным глаголом ( например :
have, acquire, give ), обозначает того, кто получает или теряет какой-то
объект.
4). Объект ( О ) – обязательный падеж для каждого глагола, его значение
наиболее нейтрально.
5). Локатив ( Л ) – падеж, требуемый локативным глаголом ( например : be
in, move, put ).
6). Датив ( Д ) – падеж одушевленного существа, которое затрагивается
состоянием или действием, называемым глаголом.
Еще более существенной, как нам кажется, является группировка этих
ролей по глагольным типам, выступающим в той или иной свойственной им роли,
для чего необходима спецификация признаков, отличающих одну группу глаголов
от другой, а затем спецификация ролей, в которых выступают глаголы,
характеризуемые этими признаками. Таким образом, характеристика предикатов
по ролевым позициям является более частной классификацией и, на наш взгляд,
более детализированной, т.е. позволяющей в полной мере отразить специфику
употребления той или иной группы предикатов.
Наиболее известными классификациями предикатов по ролевому признаку
являются типы предикатов Лайонза |Lyons, 1977], Чейфа [Чейф, 1975], Дика
[Дик, 1979], Селиверстовой [Селиверстова, 1982], Шабановой [Шабанова,
1998].
Дж. Лайонз прежде всего противопоставляет состояние событиям,
процессам, деятельности и акту. В основе этого противопоставления лежит
разница между статичными и динамичными ситуациями. Состояние описывается
через понятие статичной ситуации, которая существует, продолжается, но не
изменяется в течение определенного промежутка времени. В то же время
процессы, события, деятельность и акты описываются через понятие динамичной
ситуации, которая случается, происходит, имеет место. При этом она может
быть продолженной или мгновенной, может находиться или не находиться под
контролем агента. На основе этих пар признаков, а именно:
• статичностьдинамичность ситуации,
• длительностьмгновенность ситуации,
• контролируемостьнеконтролируемость ситуации,
Дж. Лайонз выделяет следующие типы предикатов:
1. «деятельность» activity- длящаяся динамичная ситуация, управляемая
агентом;
2. «процесс» process — длящаяся динамичная ситуация, не управляемая
агентом;
3. «состояние»state — статичная ситуация, не управляемая агентом;
4. «акт» action — мгновенная динамичная ситуация, управляемая агентом;
5. «событие»event — мгновенная динамичная ситуация, неуправляемая
агентом,
У. Чейф выделяет три основных типа предикатов: состояния, процессы и
действия; промежуточное положение занимают действия-процессы,-предикаты
амбиентного действия и состояния. Для выделения этих типов предикатов Чейф
пользуется следующими парами признаков:
• наличиеотсутствие агента и пациенса;
• изменяемостьнеизменяемость концептуализированной ситуации;
• возможностьневозможность подведения значения предиката под
значение глаголов «happen» и «do».

Так, состояние характеризуется Чейфом как глагол, сопровождаемый
существительным, которое имеет семантическую роль пациенса, т.е.
неактивного субъекта, а предложение в целом является ненормативным в ответе
на вопрос: «What happened!». Процесс описывается как событие, при котором
субъект проявляет себя как пациенс, а все предложение является нормативным
при ответе на вопрос: «What happened? ». Разграничивая действия и процессы,
Чейф указывает на роль пациенса у процессов и агента у действий, хотя
определение пациенса как «объекта воздействия» не вполне достаточно для
таких предикатов, которые нельзя отнести ни к действиям, ни к состояниям.
Как бы абстрагируясь от основных семантических типов предикатов, Чейф
выделяет группы глаголов, имеющих специфическую ролевую семантику:
экспериенциальные глаголы, в которых семантика субъекта характеризуется
экспериенциально: “Tom wanted a drink“, “Tom knew the answer”;
бенефактивные глаголы с семантической ролью Бенефицианта: “Tom has the
tickets”, “Tom lost the tickets”, дополняемые глаголы с наличием дополнения
(complement): “Mary sang a song”, “Tom ran a race”. При этом некоторые
экспериенциальные глаголы (drink, answer), в трактовке Чейфа, могут быть
состояниями, поскольку ненормативны в ответе на вопрос “What happened?”, не
употребляются в прогрессивной форме, сопровождаются Пациенсом в таких
предложениях как “Tom wanted a drink”, “Tom knew the answer”.
Экспериенциальные глаголы рассматриваются им как процессы: “Tom saw a
snake”, “Tom learned the answer”, “Tom had an owl”. Чейф относит их к
процессам на основании того, что эти предложения нормативны в ответе на
вопрос “What happened?”, а субъект проявляет себя как Пациенс.
У. Чейф совершено справедливо указывает на возможную неоднородность
семантических ролей субъектов при одном семантическом типе предиката.
Например, он относит к состояниям предикаты, имеющие семантическую роль
Экспериенцера (“Tom wanted a drink”, “Tom knew the answer”, “Tom liked the
asparagus”), Бенефицианта (“Tom has the tickets”, “Tom has a convertible”,
“Tom owns a convertible”), а к процессам также предикаты с семантикой
Эскпериенцера (“Tom heard an owl”, “Tom saw a snake”, “Tom learned the
answer”, “Tom remembered the answer”), Бенефицианта (“Tom found the
tickets”, “Tom acquired a convertible”). Однако в определении типа
предиката У. Чейф руководствуется лишь ограниченной экспериментальной
методикой, которая не раскрывает логики запрета, не соотносит используемый
тест и содержательный признак: “What happened ? — Tom has tickets. – Tom
lost tickets”. Ограничение на употребление в данном контексте указывает, по
мнению Чейфа, на то, что предикат “has” является состоянием, а “lost” –
процессом. Автором не принимаются во внимание и различия по грамматическим
признакам, хотя оба эти предиката имеют достаточно четкие разграничения по
своим морфологическим показателям.
Таким образом, исследование показывает, что используемая Чейфом
классификационная сетка семантических ролей (Агент, Пациенс, Экспериенцер,
Бенефициант) основывается в основном на интуитивных представлениях о
содержании каждой из их и не играет решающей роли в определении
семантического типа предиката.
В работах С. Дика выделяются четыре основных типа предикатов, в
которых отражены два параметра ситуации:
• динамичностьнединамичность;
•управляемостьнеуправляемость.
Под динамичностью понимается изменяемость ситуации, а под
управляемостью -наличие в ней участника, от воли и усилий которого зависит,
будет ли данная ситуация существовать. На основе этих положений выделяются
следующие типы предикатов:
1. Состояния — нединамичные, неуправляемые ситуации;
2. Процессы — динамичные неуправляемые ситуации;
3. Положения — нединамичные, управляемые ситуации;
4. Действия — динамичные, управляемые ситуации.
Селиверстова О.Н. выделяет по семантике семь групп предикатов:
1 со значением действия
2 со значением процесса
3 со значением состояния
4 со значением качества
5 со значением класса и связи
6 со значением нахождения в пространстве
7 со значением потенциальности
Все эти группы связаны между собой определенной системой признаков.
Предикаты действия и процесса различаются между собой по признаку
агентивности / неагентивности субъекта, причем субъект процесса может
играть либо неагентивную, но определяющую роль в его протекании, либо быть
страдательным, то есть внешняя по отношению к нему сила опредляет то, что
процесс имеет место. Оппозиция между процессами и действиями в работе
Селиверстовой О. Н. специально не рассматривалась.
Предикаты состояния отличаются от предикатов действия и процесса по
признаку статичности / нестатичности . Субъект состояния всегда имеет
характеристику страдательности. Состояние всегда ориентировано на свой
субъект. Это сближает состояние и качества, которые отличаются от остальных
тем, что представляют собой параметры объекта, то есть входят в набор тех
элементов, из которых строился объект вообще или в какой-то временной
отрезок его существования. Качества – параметры объекта, они не
локализованы непосредственно на оси времени, а соотносятся с ней.
Предикаты связи обозначают связи, отделенные от действий, процессов,
качеств, нахождения в пространстве. Они характеризуют свой субъект как
играющий, хотя и не агентивную, но определенную роль в установлении
описания связи. Противопоставленные им предикаты со значением действия и
состояния придают субъекту признак страдательности.
Пространственные предикаты могут сочетаться только с наречиями,
характеризующими продолжительность нахождения в некотором пространстве и
могут иметь разную соотнесенность с осью времени, в зависимости от типа
того пространства, о котором идет речь.
Предикаты потенциальности характеризуют свои денотаты как имеющие
определенную локализацию на оси времени или называющие момент, когда эта
реализация может произойти (I could see him for some time. I can do it
now.)
Каждый из выделенных типов может разделяться на
1 предельные и непредельные
2 мгновенные и продолжительные
Среди предикатов со значением действия выделяются такие, которые
могут обозначать отдельные действия, и такие, которые могут обозначать
отдельные действия, и такие, которые могут обозначать только классы
действий ( обобщение гетерогенных действий ) : e.g. to smoke, to rule
(вообще).

Критически анализируя представленные классификации предикатов, Т.Д.
Шабанова отмечает неточность формулировки признаков, составляющих
содержательную сторону семантических ролей и, как следствие этого,
возможность попадания различных семантических типов в одну
классификационную ячейку. Выделение семантических падежей как элементарных
неопределяемых значений требует более дробного семантического толкования,
т.к. описанная методика определения семантики падежей без их понятийного
представления через набор элементарных признаков является источником
путаницы и многозначных трактовок одного и того же предикативного типа.
Недостаточность критериев для определения некоторых семантических типов
предикатов и неполное толкование семантических понятий, как то:
контролируемость, динамичность, управляемость и др., приводит к тому, что
денотативная ситуация воспринимается с некоторыми искажениями. Данные
замечания наводят на мысль о необходимости разработки более дробной
классификации семантических типов предикатов, примером которой является
классификация глаголов зрения Т.Д. Шабановой.
В основе классификации Т.Д. Шабановой лежит принцип выделения
элементарных значений, составляющих семантические роли, приписываемые
актантам и определяющие семантический тип предиката с одной стороны, и
ориентация на формальные грамматические признаки с другой. В качестве
элементарных значений выделяются такие семантические понятия, как сила
(энергия), тип силы, источник энергии, приложение силы, контролируемость
приложения силы, осознаваемость приложения силы.
Понятие «сила» рассматривается как векторная величина,
характеризующаяся направлением в пространстве и точкой приложения.
Приложение силы для того, чтобы возникла новая фаза действия (процесса),
возможно в том случае, если некто или нечто является источником энергии,
поставляемой для возникновения изменения как при контакте между телами, так
и через посредство создаваемых телами полей, причем под силой понимается
любой тип энергии, способный производить движения, действия, изменения:
чисто физическая, волевая, ментальная, духовная. Приложение силы может
исходить как от самого субъекта, так и со стороны. Другими словами,
приложение силы может иметь несколько векторов: по источнику силы, по
направлению приложения. Понятие «приложение силы» рассматривается Т.Д.
Шабановой в совокупности с такими понятиями, как «+-инициатива», «+-
контролируемость», «+-осознаваемость», и выступает как элементарное
значение, которое служит раскрытию понятийного содержания таких
семантических категорий, как Агентивность Ч. Филлмора, Агент У. Чейфа,
определяющий и неопределяющий субъект О.Н. Селиверстовой. Набор
семантических признаков, связанных с приложением силы, как отмечает
Т.Д.Шабанова, необходимо рассматривать, принимая во внимание структуру
предиката на линейной оси времени, поскольку каждый из признаков по-разному
проявляет себя на отдельных этапах временного континиума действия.
Рассмотрим данные семантические признаки подробнее. Итак; инициатива
понимается как реализация свободной воли субъекта по начинанию,
продолжению, изменению, прекращению «работы». Таким образом, инициатива
может проявляться на всех стадиях временного континиума действия и тесно
связана с контролируемостью. «Контролируемость» как элементарное значение
определяется как приложение субъектом волевых усилий в виде сознательного
управления стадиями совершения «работы». Другими словами, если субъект
может начать или прекратить действие, то в семантической роли субъекта
присутствует семантика контролируемости. Отсутствие сознательного
управления действиями свидетельствует об отсутствии данного признака.
Необходимо заметить, что семантический признак «контролируемости» может
входить в структуру семантической роли лишь в тех случаях, когда актант
предиката является одушевленным лицом, которое потенциально могло бы
управлять процессом приложения силы. При этом субъект Х выступает как
носитель свободной воли.
В связи с описанием данного элементарного значения Т.Д. Шабанова
обращает наше внимание на такую ситуацию, когда субъект не контролирует
свои действия сознательно, но этот контроль может осуществляться на
подсознательном уровне. Этот тип контролируемости связан с тем, что субъект
может довести свои действия до автоматизма, и ему не нужно проявлять
волеизъявление для их совершения, например: «Он машинально открыл дверь».
В данном случае контроль присутствует только на подсознательном уровне,
т.к. субъектом является «человек мыслящий». Автоматическая контролируемость
присутствует и в таком случае, когда субъект выполняет какое-либо действие
по воли другого человека, например: «Он заставил меня съесть хлеб.» В
данном случае речь идет о потенциальной контролируемости.
Семантический признак «осознаваемость» является релевантным для тех
случаев, когда субъект Х является источником лишь физической силы,
приложение которой не контролируется волеизъявлением. Полностью
неосознаваемое приложение силы возможно в двух случаях: либо когда в роли
субъекта выступает неодушевленный предмет, либо когда одушевленный субъект
проявляет себя только как источник биологической энергии, обеспечивающий
выполнение «работы». Естественно, что семантический признак
контролируемости полностью отсутствует.
На основе рассмотренных элементарных значений Т.Д. Шабанова
выделяет следующие семантические роли глаголов зрения:
1. Инициатор характеризуется приложением волевой силы на предшествующей
стадии, что устанавливается тестом на сочетание исследуемого глагола с
выражением волеизъявления: Не wants to look around. Данная семантическая
роль может быть охарактеризована следующим набором семантических
признаков:
+ приложение волевой силы
+инициатива
где второй компонент является проявлением первого.
2. Деятель на «начальной» стадии характеризуется тем, что субъект
контролирует приложение силы по восприятию объекта на «начальной» стадии.
Семантика данной ролевой позиции заключается в том, что субъект направляет
волеизъявление не на определение объекта «работы», а на ее совершение,
т.е. контролирует сам процесс. Данная семантическая роль определяется
следующим набором признаков:
+ приложение физической силы
+ приложение волевой силы
— инициатива
+ контролируемость на начальной стадии,
3. Деятель на «конечной» стадии характеризуется наличием контролируемого
субъектом приложения силы по прекращению «работы» на конечной стадии. В
этом случае позиция субъекта может рассматриваться как активная, но лишь
на заключительном этапе. Данная семантическая роль может быть
представлена в виде набора семантических признаков следующим образом:
+ приложение физической силы
+ приложение волевой силы
— инициатива
-контролируемость на начальной стадии +контролируемость на
конечной стадии.
4. Осознающий Агентив определяется тем, что потенциально контролируемость
свойственна субъекту, но в реальной ситуации данный семантический признак
отсутствует на всех стадиях. Шабанова отмечает, что выбор термина
«Агентив» не случаен, т.к. он употребляется в оппозиции термину «Деятель»
чтобы показать, что реальная контролируемость отсутствует в семантической
роли этих глаголов, хотя источник силы и создает динамичный предикат.
Набор признаков этой семантической роли может быть охарактеризован
следующим образом:

+ приложение физической силы
+ приложение волевой силы
+ потенциальная контролируемость
+ У как каузатор приложение физической силы
+ осознание приложения физической силы.
5. Неосознающий Агентив характеризуется тем, что субъект является только
источником приложения силы, т.е. либо является неодушевленным предметом,
либо проявляет себя как биологическое существо, источник физической
энергии. Причем как осознаваемость, так и контролируемость процесса
выполнения «работы» полностью отсутствует. Данная семантическая роль
определяется следующим набором семантических признаков:
+ приложение физической силы
— приложение волевой силы на всех стадиях
— осознаваемость приложения силы на всех стадиях.
6. Агентив, осознающий результат. Семантика глаголов данной группы
заключается в том, что одушевленный субъект, способный мыслить, не
проявляет свободной воли в ходе выполнения «работы», т.е. не прилагает
волевой силы, не контролирует процесс. Тем не менее, сам процесс выполнения
«работы» не может осуществляться без приложения силы. Такой силой является
физическая энергия субъекта, обеспечивающая мгновенный процесс формирования
результата выполненной «работы». Семантическая модель актанта с позиции
субъекта глаголов данной группы может быть выражена следующей формулой:
+ приложение физической силы
— приложение волевой силы
+ осознаваемость результата «работы».
Таким образом, выделенные Т.Д. Шабановой семантические роли наглядно
иллюстрируют многоплановость функционирования Агентива как источника
энергии, необходимой для возникновения, поддержания, изменения и завершения
«работы». Во-первых, в роли Агентива может выступать «мыслящий субъект»,
инициирующий, контролирующий и осознающий приложение силы в процессе
совершения «работы». Во-вторых, данный субъект может контролировать
ситуацию только на подсознательном уровне. В-третьих, субъект выступает как
источник биологической энергии, не способной осознавать и контролировать
приложение силы. Разработка понятийного аппарата описания семантических
ролей актантов позволяет не только раскрыть содержание каждой семантической
роли, но и с учетом формально-грамматических признаков определить
принадлежность глагольного выражения к определенному семантическому типу
предиката.
Рассмотрим влияние семантической роли актанта на отнесенность
предиката к тому или иному семантическому типу. Действия, процессы и
состояния в отличие от свойств представляют собой «пофазно существующий
объект» [Селиверстова, 1982]. Пофазное существование субъекта возможно при
наличии приложения силы (действия, процессы) и без него (состояния). Таким
образом, семантический признак «приложение силы» отграничивает действия и
процессы от состояний. Разграничения действий и процессов идет на основании
другого семантического признака, входящего в реестр субъекта. Таким
признаком является «приложение волевой силы», который характеризует
действие как семантический тип предиката, определяемый способностью
субъекта управлять приложением физической силы и контролировать процесс
совершения «работы».
Т.Д. Шабанова подчеркивает, что действиям и процессам свойственна
членимость на стадии, и субъект может прилагать волевую силу на всех, либо
на отдельных этапах действия. Если в семантической роли глагола
присутствует «инициатива» и «контролируемость на начальной стадии» как
проявления приложения волевой силы, то его можно однозначно отнести, к
действиям на том основании, что субъект деятелен изначально, т.е.
планирует, инициирует свою активность. При отсутствии «контролируемости» на
начальной стадии, но присутствии на конечной Шабанова относит предикат к
промежуточному случаю и называет его «процесс- действие». В этом случае
приложение физической силы на начальной стадии осуществляется без
приложения волевой силы. Отсутствие контролируемости на всех стадиях
свидетельствует о том, что предикат относится к «процессам». Предикаты,
которые в реальной ситуации не содержат контролируемости, но потенциально
она им свойственна (субъектом является человек мыслящий), в рамках данной
классификации получили название «деятельные процессы». Т.о. семантический
признак «осознаваемость приложения силы» позволяет провести более дробную
классификацию предикатов, а именно:
1. «действие» — семантический тип предиката, актанту которого свойственны
семантические признаки «приложение физической силы», «приложение волевой
силы». К действиям относятся предикаты с семантической ролью «Инициатора»,
«Деятеля»;
2. «процесс-действие» — семантический тип предиката, актант которого
характеризуется семантическими признаками «приложение физической силы»,
«контролируемость на конечной стадии». К данному типу относятся предикаты с
семантической ролью «Деятеля на конечной стадии».
3. «деятельный процесс» — семантический тип предиката, актанту которого
свойственны семантические признаки «приложение физической силы»,
«потенциальная контролируемость». К деятельным процессам относятся
предикаты с семантической ролью «Осознающего Агентива»;
4. «процесс» — семантический тип предиката, актанту которого не свойственен
семантический признак «контролируемость» («Неосознающий Агентов») или
актант которого характеризуется семантическим признаком «осознаваемость
результата работы»;
5. «состояние» — семантический тип предиката, актанту которого не
свойственен семантический признак «приложение физической силы»;
6. «свойство» — семантический тип предиката, который не характеризуется
фазовостью существования объекта.
Классификация предикатов по ролевой семантике является центральной, но
не единственной. По данной классификации ясно видно, что в пропозиции –
предикат или глагольное ядро и актанты или аргументы, характеризующиеся по
их роли относительно предиката – предикату отводится доминирующая
семантическая и структурная роль в предложении.
Функционирование предикатов — это многомерное пространство, в котором
семантические роли представляют собой некое единство лексики и синтаксиса.
Кроме этого, предикаты характеризуются дополнительными параметрами
конкретности и абстрактности в соотношении с осью времени.

1.2СЕМАНТИЧЕСКИЕ ТИПЫ ПРЕДИКАТОВ ЭМОЦИОНАЛЬНО-ОЦЕНОЧНОЙ ГРУППЫ.

При характеристике предикатов эмоционально-оценочной группы
перед нами предстала определенная трудность в выборе описательного языка.
Определение Чейфом семантики Экспериенцира как субъекта ситуации,
когда его умонастроение и умственные процессы подвергаются воздействию,
хоть и является, на наш взгляд, слишком расплывчатым семантическим
понятием, послужило для нас основанием для выделения наших глаголов
эмоционально-оценочной группы в группу экспериенциальных глаголов.
Экспериенциальные глаголы могут быть как состояниями, так и не –
состояниями. Глаголы appreciate, cherish, value не могут служить ответами
на вопросы What happened? What is happening?
Кроме того, как показывает практика, наши глаголы не употребляются в
продолженной форме, а именно отсутствие ограничений на употребление в
Progressive является показателем принадлежности к динамическим предикатам
(действиям и процессам).
В пользу выбора термина Экспериенцир, используемого нами в дальнейшем
в разработке смысловой структуры глаголов (см. Главу 3), говорят и другие
факты.
Так, мы не могли использовать предложенную Т. Д. Шабановой в её
работе по описанию семантических типов предикатов английских глаголов
зрения ролевую семантику Инициатора, Деятеля, Агентива, т.к. она
предполагает наличие действий и процессов.
“Действия”, “процессы”, “состояния”, в отличие от “свойств”,
представляют собой “пофазно существующий субъект”. “Пофазное существование
субъекта” возможно при наличии приложения силы субъектом (действие и
процессы) и без него (состояния).Такой силой является волевая сила.
Набор семантических признаков, связанный с приложением силы
(инициагива, контролируемость, осознаваемость), был нами рассмотрен
относительно глаголов эмоционально-оценочной группы.
Выяснилось, что субъект не может начать или прекратить действие, т.к.
в семантической роли субъекта отсутствует семантика контролируемости,
которая является главным условием употребления формы Progressive. Это
показали простейшие тесты: “Appreciate!”, “Don’t appreciate!” не являются
нормативными конструкциями.
Свободное волеизъявление на предшествующем этапе, связанное с
семантическим компонентом “инициатива” здесь также невозможно, что
показывает следующая конструкция: “I want to appreciate him”.
Семантический признак “осознаваемость”, напротив, присутствует в
данных глаголах (“Why do you appreciate…?”), однако он один не может
характеризовать приложение волевой силы.
Таким образом, мы были вынуждены отказаться от данной классификации и
её терминологии, т.к. глаголы эмоционально-оценочной группы не являются ни
действиями, ни процессами.
Итак, мы могли бы отнести глаголы cherish, appreciate, value к
предикатам состояния (условие отличия состояний от свойств, по которым мы
не можем отнести эти глаголы к таковым, рассматриваются нами в пункте 2.3).
Многие авторы относят предикаты к классу статальных глаголов (в
некоторых текстах – стативных) на основании отрицательных результатов в
тестах с глаголами “do” и “happen”, с повелительным наклонением, с глаголом
“may” в значении разрешения.
К числу таких “стативных” глагольных выражений в английском языке
относят: “know”, “love” , “rule”, “dominate”, “like”, “want”, “(be) tall”,
“(be) in”, “see”, “have”, “desire” и др.
На основании данных признаков мы можем добавить к ряду
вышеприведенных стативов глаголы cherish, appreciate, value.
Однако мы не были удовлетворены даным выводом. Дальнейшие
исследования привели нас к мнению о том, что стативы – know, love, believe,
rule – не класс состояния, а предикаты иных семантических типов, в
частности, “экзистенциальной результативности”, класса.
Руководствовались мы тем, что О. Н. Селиверстова трактует предикаты
состояния совершенно отлично, чем это представлено в работах Вендлера,
Лайонза и др. Она считает, что состояния занимают отрезок, а не точку на
оси времени; состояния длятся, но не протекают во времени.
При рассмотрении предикатов с данной точки зрения, глаголы cherish,
appreciate, value относятся не к состояниям, а к предикатам,
абстрагированным от реального протекания на оси времени – предикатам
эмоциональной связи.
Подробнее мы рассматриваем предикаты, абстрагированные от оси
времени, в частности – предикаты класса, которыми являются предикаты
эмоциональной связи, в Главе 2.

Глава 2. КЛАССИФИКАЦИЯ ПРЕДИКАТОВ В СООТНОШЕНИИ С ОСЬЮ ВРЕМЕНИ.

2.1. КОНКРЕТНЫЕ И АБСТРАКТНЫЕ ПРЕДИКАТИВНЫЕ ФОРМЫ УСЛОВИЯ ОТВЛЕЧЕНИЯ
ОТ ВРЕМЕННОЙ ОСИ.

В семантической модели глаголов важное место принадлежит
характеристике их возможности/ невозможности отвлечения от оси времени. В
соответствии с данным признаком проводится различие между предикатами,
денотаты которых непосредственно локализованы на оси времени, т.е. фазы их
непрерывно сменяют друг друга, и предикатами, денотаты которых так или
иначе абстрагированы от оси времени.
Денотаты, которые могут быть локализованы на оси времени, могут
подразделяться, как отмечает Т.Д. Шабанова, на следующие типы: предикаты со
значением действия, процесса, состояния. Важным фактором разграничения
действий и процессов от состояний является то, что состояния длятся, т.е.
не изменяются ( отсутствие приложения силы ), а действия и процессы
протекают, т.е. изменяются (наличие приложения силы ).
Абстрагирование ситуации от оси времени являет собой мыслительную
операцию представления действия в отвлечении от его реального протекания во
времени и не требует идентификации фаз. Поскольку денотат предиката,
«лежащий» на оси времени, занимает либо точку, либо отрезок, то и
абстрагированный денотат может иметь вид точки или отрезка, но их характер
совершенно иной и заключается в том, что эта точка или отрезок является
некоторым обобщением, соотносимым с отдельными случаями, но абстрагируемым
от них, например: «Я могу играть на пианино.»/ « Я могу, конечно, сыграть,
но…»
С точки зрения конкретности / абстрактности предиката по отношению
временной оси всю глагольную лексику можно разделить на следующие
подгруппы:
1) глаголы, имеющие только конкретную форму,
2) глаголы, имеющие только абстрактную форму,
3) глаголы, имеющие как конкретную, так и абстрактную форму. О.Н.
Селиверстова рассматривает несколько условий отвлечения предиката от
оси времени, а именно:
1. Обобщение, соотносимое с отдельными случаями, но абстрагируемое от них.
Данный семантический тип предиката был назван « классом действий (
процессов)», например: «Я курю ( вообще)», и характеризуется неопределенной
локализацией на оси времени, т.к. невозможно указать точную точку или
отрезок, который он занимает, можно только указать отрезок в пределах
которого денотат предиката имеет место, или точку, до которой он имел
место.
2. Абстрагирование отдельного действия ( процесса ) от конкретного
протекания во времени при условии, что денотат « исходного» действия имеет
точную временную локализацию. Данный тип предиката характерен для
непредельных глаголов или для тех форм предельных глаголов, которые не
указывают на достижение предела, например: «Вообще-то я наблюдаю за тобой.»
3. Абстрагированность, свойственная модальным глаголам, и также различным
синтаксическим оборотам, указывающим на качество, которое реализуется, если
имеет место действие. К данному типу относятся, например, предикаты
потенциальности: «Я могу делать все, что мне хочется.»
4. Абстрагирование от существования в реальном времени объектов, входящих
в некоторое пространство, т.е. пространственные предикаты с глаголами
«быть» и «иметь», например: «Вообще-то у меня есть такая книга, но в данный
момент я отдал ее почитать другу.»
5. Предикаты со значением качества, которые не занимают отрезков на оси
времени, но соотносятся с ними, например: « В молодости она была полной,»
6. Абстрагированность от реального протекания во времени предикатов типа:
«Я думаю, что ,..», « Я знаю, что …». Данные предикаты передают
информацию не только о моменте создания образа, но и о продолжительности
существования этого образа во времени. Данный тип предиката О.Н.
Селиверстова называет «экзистенционально-результативным».
Т.Д. Шабанова обращает наше внимание на тот факт, что предикат может
быть как разовым, так и многократным, итеративным, т.е. действие ( процесс)
может иметь место с некоторыми промежутками времени. Основными тестами для
отнесения глагола к многократным предикатам являются следующие слова:
изредка, урывками, периодически, иногда. Анализируя семантику данных
предикатов, она пришла к следующему выводу: абстрагироваться от
распределения фаз во времени могут не только разовые, но и многократные
действия, например: «С того дня стала Пелагея на подол рубахи поглядывать.»
Таким образом, в классификации предикатов по отношению к оси времени
действия, процессы, состояния, могут занимать отрезок на оси времени, т.е.
протекать или длиться ( точечные действия и процессы тоже протекают, но
только мгновенно). Но лишь действия и процессы могут абстрагироваться от
реального течения времени, образуя класс предикатов. Состояния этим
свойством не обладают. Кроме этого, в соответствии с различными условиями
отвлечения от оси времени О.Н. Селиверстова выделяет такие предикаты
обобщенной семантики, которые не имеют « исходных» конкретных форм, а
именно: предикаты свойства, потенциальности, связи, пространственной
соположенности, экзистенционально-результативные предикаты, гетерогенные
классы.

2.2. ПРЕДИКАТЫ КЛАССА. ПОНЯТИЕ ГЕШТАЛЬТНОГО ПРЕДИКАТА

Во многих классификациях предикатов проводится различие между конкретным,
отдельным и общим, абстрагированным ( Т.В. Булыгина, О.Н. Селиверстова,
Т.Д. Шабанова). . Данное различие принимается в качестве основания одного
из возможных вариантов классификационной сетки и трактуется в терминах
«класса» и «члена класса» в том смысле, как эти термины употребляются в
логике. Класс понимается как конструкт, обобщение. Он не тождественен не
только отдельному члену класса, но и совокупности всех членов: он является
абстракцией высшего уровня, которая соотносится с индивидуальными
членами, но не является их обозначением. Другими словами, денотаты
предикатов класса не могут непосредственно лежать на временной оси: в
каждый конкретный момент времени могут протекать только индивидуальные
действия.
Денотаты подобных предикатов истинны для любой точки того отрезка
времени, с которым соотносятся, но в то же время не имеют места ни в одной
из них. Вследствие этого говорящий может сказать, что он играет на пианино
в тот момент, когда он этого не делает, и его утверждение будет истинным. В
английском языке различие предикатов класса от конкретно протекающих
действий и процессов, казалось бы, закреплено на морфологическом уровне.
Так, форма Indefinite соотносится с предикатами класса, в то время, как
форма Continious — с предикатами, непосредственно локализованными на
временной оси. Вместе с тем анализ языкового материала говорит о том, что
формы Continuous употребляются для обозначения повторяющегося действия или
процесса, если это действие или процесс характерен именно для данного
ограниченного периода времени. С другой стороны, форма Indefinite при
определенных условиях может обозначать отдельные конкретные случаи.
Итак, в английском языке нет такой грамматической категории, которая
использовалась бы только для обозначения предикативных денотатов,
абстрагированных от их реального протекания во времени. Однако есть форма,
которая в большинстве своих значений именно так характеризует свои
денотаты. Эта форма Indefinite. Напротив, форма Continuous в своем основном
значении представляет действия и процессы в их реальном протекании во
времени.
Предикаты класса необходимо отличать от предикатов качества и
свойства. Их объединяет семантика абстрактности, но свойства, в отличие от
предикатов класса, не являются «пофазно существующими предикатами» и,
следовательно, характеризуются неизменяемостью протекания во времени.
Предикаты со значением класса, напротив, могут представлять свои денотаты
как развивающиеся во времени, не указывая, однако, на непрерывность
изменения, например: «Сегодня самолеты летают все быстрее и быстрее.»
Членение на этапы здесь возможно в рамках одной ситуации, объединенной
единым временным отрезком, а наличие динамики изменения на отдельных этапах
никак не противоречит семантике действий или процессов, даже если они
абстрагированы от реального протекания во времени.
На различие предикатов класса и свойства указывает и тот факт, что
предикаты, характеризующие свои денотаты как обобщенные действия, способны
сочетаться с выражениями типа «с какой силой, с каким усердием», которые
указывают на то, что субъект вкладывает определенную силу в создание
предикативного денотата. Такая сочетаемость невозможна для предикатов,
которые существуют как целое и не создаются в описываемый отрезок времени.
Далее, предикаты со значением класса могут характеризоваться словами,
указывающими на способ протекания предикативного денотата во времени. Так,
можно сказать: «Он быстро моет посуду», но нельзя: «Он быстрый мойщик
посуды.» Таким образом, даже если считать, что предикаты со значением
класса характеризуют свой денотат как неразвивающийся во времени,
существенно, что в нем отображены многие свойства явлений, непосредственно
протекающих во времени.
О.Н. Селиверстова предлагает целый ряд тестов, которые достаточно
эффективно позволяют размежевать предикаты свойства и класса, основываясь
на семантике динамичности статичности, наличия отсутствия приложения
силы. Однако с некоторыми из них мы не можем согласиться. Так, состояния,
непосредственно находясь на временной оси, реально имеют место в любой
точке тех отрезков, с которыми они соотносятся, в то время как предикаты
класса в том числе гетерогенные, такой особенностью не обладают, например:
«Все утро он был раздражен.» Однако, мы предполагаем, что высказывания
такого характера как : «Все десять лет он мудро правил страной,» так же
является нормативным и, следовательно, сочетаемость с выражениями,
непосредственно указывающими на определенный промежуток времени, не
является правомерной в процессе дифференциации предикатов состояния и
класса, в данном случае предикатов гетерогенного класса. Говоря о
предикатах гетерогенного класса, необходимо отметить, что данный
семантический тип был впервые выделен Райлом, а затем исследован Вендлером.
3. Вендлер использует для обозначения данного типа глаголов термин generic
state «обобщающее состояние» и относит к этому типу глаголы, которые вообще
не могут обозначать что-то непосредственно протекающее во времени. Так,
например, ни одно из тех действий, которые осуществляет правитель страны,
не могут быть названы глаголом rule, хотя представление об осуществлении
этих действий вытекает из характеристики субъекта через данный глагол. Т.В.
Булыгина выделила в русском языке целый ряд таких предикатов, которые
употребляются либо в общих суждениях, либо в значении узуального
настоящего: воспитывать, руководить, заведовать. В интерпретации О.Н.
Селиверстовой предикаты данного типа получили название «гетерогенного
класса».
Наше понимание предикатов данного типа сопряжено с понятием
«гештальта» Дж. Лакова, которое характеризуется им следующим образом:
1. Гештальты являются одновременно целостными и анализируемыми. Они
состоят из частей, но несводимы к совокупности этих частей, т.е. гештальты
в целом обладают определенными дополнительными свойствами по сравнению с
составляющими их частями.
2. Части гештальта связаны внутренними отношениями, которые входят в
содержание самого гештальта.
3. Гештальт может быть связан внешними отношениями с другими
гештальтами, составляя их часть или проецируясь на них иным способом и,
одновременно, приобретая иные свойства.
Мы приводим лишь некоторые свойства данного типа предикатов которые,
как мы полагаем, наиболее ярко отражают семантическую сущность
лингвистических гештальтов, а именно: понятие целого состоящего из частей,
но не сводимого к совокупности этих частей
Анализируя данный предикативный тип, Т.Д. Шабанова обращает внимание на
то, что гештальтный предикат может иметь несколько уровней абстрагирования.
Составляющие более общего действия сливаются в одну уже на самом первичном
уровне, что может быть иллюстрировано следующим примером: «Что ты делаешь.
-Убираю квартиру,» — т.е. совершаю серию конкретных действий в одном месте
и в одно время: вытираю пыль, мою полы и т. д. Необходимо заметить, что
глагол, выражающий данное действие, может иметь как конкретную форму (см.
пример выше), так и абстрактную форму «класса», например: «Я убираю
квартиру два раза в неделю.»
Предикаты типа «руководить, царствовать» являются примерами более
высокого уровня абстракции, т.к. элементарные действия, входящие в их
семантическую структуру, не могут происходить в одно время и в одном месте.
Этим, на наш взгляд, объясняется отсутствие конкретных форм данных
глаголов. Таким образом, мы выдвигаем предположение о том, что предикаты
«гетерогенного класса» соотносятся с гештальтными предикатами как наивысший
уровень абстракции последних, в то время как предикаты, денотаты которых
распределены на оси времени и в то же время имеют абстрактные формы — как
более низкий уровень абстракции.

2.3. ПРЕДИКАТЫ СОСТОЯНИЯ В СОПОСТАВЛЕНИИ С ПРЕДИКАТАМИ СВОЙСТВА

В системе английских предикатов большое место занимают предикаты
состояния, которые по своей семантике занимают промежуточное положение
между динамичными типами предикатов (действия, процессы) и статичными
(качества), что причисляет данный тип к наиболее спорным случаям.
Интерес к этому типу предикатов возник под влиянием идеи Л.В. Щербы о
существовании категории состояния, которую он связывает с определенными
формальными средствами выражения, а именно: связка плюс некоторый
ограниченный круг слов, которые, как полагал Щерба, относятся к особому
морфологическому классу (печален, жаль, в состоянии и т.д.) и иногда
закреплены за какой-то отдельной синтаксической моделью [Щерба, 1974]. Б.
А. Ильиш первый попытался установить класс предикатов, образующих эту
категорию в английском языке [Ильиш, 1948]. Важно подчеркнуть, что,
анализируя данный предикативный тип, Б. А. Ильиш проводит четкое различие
между предикатами состояния и предикатами качества. По ряду признаков он
сближает предикаты состояния и формы Сontinious, в частности, в том
отношении, что их предикаты занимают отрезок, а не точку на временной оси,
при этом различая их по тому как они характеризуют свой денотат (первые как
состояние, вторые как деятельность).
Данную точку зрения разделяет О.Н. Селиверстова, определяя состояния
как предикаты, денотаты которых длятся (не изменяются) на временной оси, но
не протекают во времени. Характеризуя данный семантический тип, О.Н.
Селиверстова приводит семь признаков состояния, а именно:
1. Денотат предиката непосредственно «лежит» на временной оси, т.е.
отдельные фазы составляющие его распределены по точкам оси времени. О
наличии этого признака свидетельствует неупотребляемость со словом «вообще-
то» в тех случаях, когда это слово придает высказыванию обобщенно-временную
характеристику.
2. Состояния занимают отрезок на временной оси, т.е. имеют фазы,
распределенные на временных отрезках. Тестом, проверяющим способность
предиката характеризовать свой денотат как длящийся во времени, служит
сочетаемость с такими выражениями, как «все утро, весь день» и т.д.
3. Состояния длятся, т.е. не изменяются во времени, их фазы совершенно
идентичны. Выявить наличие изменения какого-то качества относительно
просто. Например, в таких предложениях как «Зал пустеет. Он бледнеет.»,
сообщается об изменении предикативного денотата во времени.
4. Субъект состояния не только не агентивен, но представляет собой
«страдательный» субъект, что означает, что состояние существует само по
себе без приложения усилий или энергии, т.е. переход от одной фазы к другой
происходит как бы по инерции; если описывается процесс становления (или
выхода из состояния), то он характеризуется как определяемый не субъектом,
а некоторой внешней силой.
5. Предикаты состояния ориентированы на субъект состояния, что характерно
для всех предложений со страдательным предикатом.
6. Состояния не могут абстрагироваться от временных отрезков, которые они
занимают, т.е. они не могут образовывать класс однородных состояний.
Временной отрезок необязательно задается придаточным времени. На него могут
указывать такие выражения, как «при этом, во время болезни» и т.д. В
качестве теста на ограничение употребления предиката состояния с
существительными, обозначающими «класс» О.Н. Селиверстова предлагает
использовать сочетание со словом «любой», ненормативность которого
указывает на предикат состояния. При существительных, обозначающих
индивидуальный объект, предикаты состояния всегда обозначают либо отдельный
случай, когда состояние имеет место, либо множество таких случаев, но не
класс.
7. Состояние характеризуется фазовостью существования, т.е. оно не
выступает в качестве параметра, образующего предмет в широком смысле этого
слова и тем самым отличается от свойства. Последний пункт требует более
подробного рассмотрения.
Существует мнение о том, что состояние это не что иное, как временное
свойство объекта [Бархударов, 1958]. Действительно, состояние связано с
представлением о том, что объект может находиться и в других состояниях и,
следовательно, это нечто временное, преходящее, в то время как свойства,
будучи структурными элементами семантики самого объекта, носят статичный,
непреходящий характер, в чем и заключается принципиальная разница между
этими предикативными типами. Так, различие между постоянным признаком и
состоянием может быть выражено различными лексическими средствами и,
разумеется, сочетаемостью. Такие признаки, как «высокий, красивый)
понимаются как постоянные, в то время как «грустный, беспокойный) в первую
очередь связаны с временным состоянием.
Второй основной аспект, по которому состояния отличаются от постоянных
свойств, — это характеристики субъекта. Обозначения состояний относятся в
первую очередь к лицам, указывая на их внутренние, психические, прямо не
наблюдаемые свойства непосредственно или через их внешние проявления. Иными
словами, состояния ориентированы на ощущения и чувства человека, будучи
субъективными по своей природе. Этот параметр и отличает данный
предикативный тип от свойств, которые носят объективный характер. О.Н.
Селиверстова подчеркивает, что необходимо различать состояния как таковые,
представляющие собой признаки чувствующего субъекта, оцениваемые как бы
изнутри, и внешние проявления состояний, поведение субъекта, оцениваемое со
стороны. Первые могут, строго говоря, описываться лишь самим субъектом, так
как непосредственно не наблюдаемы. Этим объясняются определенные модельные
ограничения, которые накладываются на оценки состояний. Так, вряд ли
естественно звучит утверждение: «Тебе плохо здесь.»
С другой стороны, внешние проявления состояния могут быть оценены
исключительно сторонним наблюдателем. Ненормативность следующего
высказывания очевидна: «Я свежа и мила.»
Отдельно следует остановиться на состояниях окружающей среды, где
принципиально невозможно различить состояния и временные признаки,
поскольку состояние природы и окружающей среды не может быть «внутренним»,
а субъектом состояния оказывается среда в данном месте. Однако там, где в
окружающую среду включаются люди, провести различие между состояниями и
временными признаками опять оказывается возможным. Например, «Было солнечно
и жарко» где «солнечно» воспринимается как признак (ненормативность
высказывания «Нам было солнечно»), а «жарко» как состояние (нормативность
высказывания «Нам было жарко»).
Таким образом, в обозначениях состояний и временных признаков можно
выделить два вида ситуаций по отношению к типу субъектов — состояния людей,
с одной стороны, и состояния окружающей среды, с другой. Однако во втором
случае часто подразумевают людей, участников ситуации, и в этом случае
оценка ситуации в целом относится к состоянию ее участников. Это отражает
общее свойство семантики языка, где часто явно выделяется «человеческий»
аспект.

4. КЛАССИФИКАЦИЯ ГЛАГОЛОВ ЭМОЦИОНАЛЬНО-ОЦЕНОЧНОЙ ГРУППЫ В СООТНЕСЕННОСТИ
С ОСЬЮ ВРЕМЕНИ.

Поскольку действие, выраженное предикатами эмоциональной связи, не
может иметь предела, то можно сказать, что оно абстрагируется от
конкретного протекания во времени, и, как следствие, данные предикаты
могут иметь только абстрактную форму.
То, что эти глаголы не могут иметь конкретных форм, еще раз
подтверждает, что они являются предикатами связи.
Поскольку в каждый конкретный момент могут протекать только
индивидуальные действия, а наши предикаты не могут непосредственно лежать
на временной оси, то мы можем отнести их к предикатам класса.
Возможность того, что исследуемые предикаты можно отнести к предикатам
качества и свойства, которым также свойственна семантика абстрактности,
опровергает тот факт, что наши предикаты могут представлять свои денотаты
как развивающиеся во времени (“I appreciate him more and more” ).
Специфические черты, присущие предикатам эмоциональной связи,
выраженных глаголами эмоционально-оценочной группы, обуславливают условия
их употребления в различных временных аспектах.

Длительный и перфектно-длительный разряды глаголов эмоционально-
оценочной группы

Несмотря на многочисленность примеров, рассмотренных нами в данной
работе, нами не были отмечены глаголы эмоционально- оценочной группы в
длительном и перфектно-длительном разрядах.
Форма Continious в основном своём значении представляет действия,
процессы в их реальном протекании во времени.
Однако, предикаты эмоциональной связи не являются пофазно
существующими предикатами и, следовательно, характеризуются неизменяемостью
протекания во времени. Иными словами, действие, выраженное данными
предикатами, не может быть расчленено на этапы протекания. Они выражают
такие понятия, которые просто не могут быть показаны в процессе своего
совершения.
Отсутствие контролируемости, которая является главным условием
употребления формы Continious, также является препятствием. Можно говорить
о том, что продолженная форма соотносится с предикатами, непосредственно
локализованными на временной оси, что и делает невозможным её употребление
с предикатами класса.
Вышесказанное можно отнести к употреблению этих глаголов и в
перфектно-длительном разряде.
Опрос информантов показали, что, хотя употребление глаголов value,
cherish в длительном и перфектно-длительном разрядах невозможно, глагол
appreciate иногда может использоваться в перфектно-длительном разряде.
“I have been appreciating your sincerity”
Данное исключение объясняется, как нам кажется, тем, что длительный
разряд, равно как и перфектно-длительный, имеет одной из своих функций
интенсификацию эмоциональной окраски. Именно этой цели перфектно-длительный
разряд служит в этом примере.
Тем не менее, нормативно эти глаголы не употребляются в данных
разрядах.

Основной разряд: будущее, прошедшее и настоящее время

Основной разряд предполагает отвлечение денотата предиката от оси
времени. Видовая семантика, закрепленная в английском языке за оппозицией
Indefinite и Progressive повторяется в различных семантических типах и
подтипах предикатов. Форма основного разряда может выражать семантику Факты
и Результативности. В первом случае денотат предиката имеет точную
локализацию во времени, но он абстрагирован от реального протекания во
времени, то есть распределения фаз действия или процесса по точкам
временного отрезка. Во втором случае денотат предиката не имеет точной
локализации на оси времени, можно только указать отрезок, в пределах
которого имеет место денотат предиката.
Совершенно очевидно, что предикаты эмоциональной связи не могут
характеризоваться семантикой Результативности. Здесь можно говорить скорее
о Факте.
Период, охватываемый настоящим временем может иметь самую
разнообразную длительность – от неограниченности во времени до совпадения с
моментом речи, причем между этими двумя полюсами лежит целый ряд переходных
случаев. Следовательно, поляризации нет, ограничение в разных случаях
возможно расположить по принципу постепенного сужения периода.
“I value it more than anything I have in the world.” (Thackaray)
“I don’t know – her skin and the texture of her – and her – I don’t know –
there is a sort of fierceness somewhere in her. I appreciate her as an
artist, that’s all.” (Lawrence)
“I am afraid you don’t appreciate America, Lord Ilingworth.” (Wilde)
“But those that don’t love and cherish him – I will not know.” (Stevenson)
Будущее время глаголов эмоционально- оценочной группы в основном
разряде образуется при помощи вспомогательных глаголов “shall”, “will”.
Следует отметить, что не они несут фразовое ударение, хотя в той или иной
мере ударение на них имеется. Модальность глаголов эмоционально- оценочной
группы в будущем времени отсутствует, т.к. здесь ни в коем случае не
выражается долженствование.
“My dear Vive: she won’t appreciate it; the cases require different
treatment.” (Shaw)
“With her dear love”, said Walter, “that she can never have a friend whom
she will value above you.” (Dickens)
В основном прошедшем времени глаголов эмоционально- оценочной группы
особенно четко видна семантика Факта, т.к. главная функция прошедшего
времени Indefinite – повествовательная.
“The least agreable circumstance in the business was the surprise it must
occasion to Elisabeth Bennet, whose friendship she valued beyond that of
any other person.” (Austen)
“The Golden Age was first created which without any avenger
Spontaneously without law cherished fidelity and rectitude.” (Thoreau)

Глаголы эмоционально-оценочной группы в перфекте

В английском языке имеется одна форма, которая, почти во всех своих
значениях, даже при описании единичного денотата не может обозначать сам
момент реализации действия или процесса. Это форма перфектного разряда.
Вследствие этого, она не может сочетаться с выражениями, указывающими на
точную локализации во времени. Так, к предложению “The car has arrived”
нельзя, например, добавить словосочетание “a minute ago”. Обобщая различные
формы перфекта, можно сказать, что эта форма показывает, что описываемое
событие произошло в пределах того временного отрезка, который длится вплоть
до настоящего времени.
Форма Present Perfect, однако, необязательно характеризует свой
денотат как не имеющий точной локализации на оси времени. Если в этой форме
стоит предикат со значением состояния или предикат в Continious Aspect, то
данная форма характеризует свой денотат как продолжающийся вплоть до
момента речи.
Близкое значение получают и предикаты со значением класса и связи, к
которым относятся наши глаголы: они также показывают, что описываемое
обобщенное действие, процесс, чувство справедливо вплоть до настоящего
момента. В отличие от состояний и отдельных действий, предикаты со
значением класса и связи не показывают, что их денотаты имеют место в любой
точке тех временных отрезков, с которыми они соотносятся.
“How despicably I have acted.”, she cried, “I, who have prided myself on my
discernment! I, who have valued myself on my abilities!” (Austen)
Форма Past Perfect с глаголами эмоционально-оценочной группы не имеет
конкретной временной отнесенности.
“The man whose prosperity she had shared through nearly half a life, and
who had unvaryingly cherished her – now that punishment had befallen him –
it was not possible to her in any sense to forsake him.” (Eliot)
Форма Future Perfect не употребляется с предикатами эмоциональной
связи в силу того, что у них отсутствует семантика результативности.

Глава 3 СЕМАНТИЧЕСКАЯ (СМЫСЛОВАЯ) СТРУКТУРА ГЛАГОЛА

3.1 ПОНЯТИЕ СМЫСЛОВОЙ СТРУКТУРЫ СЛОВА.

Понятие смысловой структуры слова весьма неоднозначно трактуется в
лингвистической литературе. Однако предоставляется возможным выделить два
основных направления, различающихся по тому, как определяется элементарная
конституивная составляющая семантической структуры слова. К первой можно
отнести то понимание семантической структуры, где в качестве основной
единицы выступает лексико-семантический вариант слова (ЛСВ), то есть
единица, соотносимая с отдельным значением многозначного слова. Второе
направление тесно связано с методикой компонентного анализа значения,
ставящей своей задачей расчленение содержательной стороны языковой единицы
на составляющие её компоненты и представление значения в виде наборов
элементарных смыслов или смысловых признаков. Эти элементарные или, точнее,
минимальные (на определённом уровне анализа) смысловые компоненты,
выделяемые в содержательной стороне лексемы или отдельного её ЛСВ, получили
названия сем.
Составляя значение слова или отдельного ЛСВ слова, семы выступают не
как перечисляемые в произвольном порядке элементы, но как иерархически
упорядоченная структура, и, таким образом, можно говорить о семантической
структуре, единица строения которой будет сема. При этом семантическая
(смысловая) структура, представленная на уровне сем, может быть рассмотрена
как по отношению к слову как совокупности ЛСВ, так и по отношению к
отдельному ЛСВ и, соответственно, по отношению к однозначному слову.
Учитывая разницу в подходе к определению смысловой структуры языковых
единиц, по-видимому, следует провести и терминологическое разграничение,
называя семантической структурой слова упорядоченное множество его ЛСВ и
семной структурой – представление его содержательной стороны на уровне
минимальных компонентов значения. Соответственно, семантической (смысловой)
структурой обладают только многозначные слова, а семной структурой — как
многозначные слова, так и однозначные лексемы и отдельные ЛСВ многозначных
слов.
Семантическая структура глагола, как и любого слова, представляет
собой иерархию семантических компонентов, определённым образом
организованных. Иерархическая организация смысловых элементов создаётся как
в рамках единой смысловой группы, и представляющей его семантическую ось,
так и между смысловыми осями. Так, семантическая организация глагола может
включать в себя такие семантические оси, как реляционная (семантика
субъекта и других аргументов), сирконстантная (причинно-следственная),
пространственная, качественная, количественная, целевая, темпоральная
семантика), соотнесение с осью времени по «абстрактности-конкретности»,
видовую семантику.

3.2 ВАЛЕНТНОСТЬ КАК ТЕРМИН И КАК ПОНЯТИЕ В СОВРЕМЕННОЙ ЛИНГВИСТИКЕ.

Двумя важнейшими лингвистическими понятиями и соответственно
важнейшими единицами системы языка являются слово и предложение.
Одно из проявлений взаимосвязи слова и предложения – присущие слову
свойства, связанные с его использованием в составе предложения.
Свойства эти многообразны, но среди них можно выделить три основных
типа: функциональные, семантические, синтагматические. Нас заинтересовали
именно последние. Синтагматические свойства слова устанавливаются при
рассмотрении слов как элементов синтагматической цепи. Существенны для
описания при таком подходе валентные особенности слов.
Валентность как лингвистический термин и лингвистическое понятие,
введенные в обиход наук о языке Л. Теньером, сравнительно быстро получили
широкое распространение.
Валентность понимается Теньером прежде всего как способность глагола
сочетаться с определенным числом актантов – действующих членов – и
сирконстантов – обстоятельственных членов предложения – при построении
высказывания и сравнивается им с валентными свойствами атома в химии.
Глагольное сказуемое как структурный центр предложения определяет число
необходимых актантов, к которым Теньер относит подлежащее и различные типы
дополнений, обстоятельства и именную часть сказуемого.
Различные авалентные, моновалентные, дивалентные и тривалентные
глаголы характеризуются ученым только в отношении числа присоединяющихся к
глаголу актантов, т.е. учитывается лишь количественный аспект валентности.
Качественная же сторона валентности, детерминируемая характером
семантических взаимоотношений между сочетающимися лексическими единицами
при таком подходе не раскрывается и вызывает вполне обьяснимые возражения
лингвистов.
Разработка проблем валентности связана с вербоцентрическим подходом к
предложению и с предпринимаемыми попытками моделирования его. Наиболее
детально эти вопросы рассмотрены в работах Г. Хельбига.
Валентность в концепции Г. Хельбига представляет собой синтаксический
феномен, на основе которого строятся модели предложения. Структурным
центром предложения является глагольное сказуемое, которое предопределяет
число других необходимых членов предложения, называемых актантами. К ним
относятся не только подлежащее, дополнение и обстоятельтво, но и именная
часть сказуемого, а также некоторые типы придаточных предложений и
инфинитивных конструкций. При синтаксическом подходе к валентности как
детерминированному глагольными свойствами структурно-семантическому
минимуму предложения следует различать обязательные и факультативные
актанты, а также “свободные распротранители” высказывания.
Различие между обязательными, или облигаторными, и факультативными
актантами предопределено поверхностной структурой предложения и зависит от
контекста: актант считается обязательным, если при его элиминировании
предложение становится аграммичным. “He put the book on the table – He put
the book”
Если же при опущении определенного члена предложение сохраняет структурно-
грамматическую завершенность в соответствии с правилами данного языка, то
актант следует признать факультативным. “He came into the room – He came”
“Свободные распространители” не детерминированы валентностью глагола
и, следовательно, не входят в вербоцентрическую модель предложения в
качестве его компонентов: они выступают в любой форме и являются средством
амплификации основных синтаксических структур.“Свободные распространители”
отличаются от актантов тем, что представляют собой свернутые предложения
или предикации в логическом смысле и могут быть развернуты в полное
предложение. “He worked in London – He worked, when he was in London.”
В дальнейшем понятие валентности распространилось на семантический
уровень. Опираясь на “семантические поля” В. Порцига и “семантическое
согласование” Е. Лейзи, Г. Хельбиг выработал трехступенчатую модель
валентности, которая положена в основу построения упомянутого словаря.
Трехступенчатая модель Г. Хельбига включает в себя, таким образом
1) квантитативную характеристику актантов, или синтаксическую валентность
глагола, например: 2+/1/=3, где число 2 без скобок – это количество
обязательных актантов, а число 1 в скобках – количество факультативных
актантов; сумма их (3) составляет совокупность валентно-
детерминированных компонентов;
2) квалитативно-морфологическую характеристику актантов, или морфолого-
синтаксическую валентность глагола, где синтаксическая дистрибуция
описывается в морфологических терминах: Sn – существительное в именительном
падеже, Sa – существительное в винительном падеже, Sd – существительное в
дательном падеже;
3) квалитативно-семантическую характеристику актантов, или семантико-
синтаксическую валентность глагола, которая предполагает описание актантов
и ступени в терминах семантики, таких как Hum – человек, Anim – живое
существо, Abstr – абстрактное понятие и т.п.
Трехступенчатая модель Г. Хельбига дает более полный набор
структурно-семантических правил селекции сочетающихся с глаголом лексико-
грамматических единиц и более полное описание дистрибутивных условий для
порождения грамматически и семантически правильных предложений.
Понятие валентности соотносится с понятием дистрибуции как
лингвистического явления. При этом валентность понимается как свойство
глагола определять необходимый структурно-семантический минимум
предложения, т. е. она представляет собой только часть всех возможных
окружений и рассматривается как селективно-обусловленный подкласс
дистрибуции глагола в целом, хотя следует отметить, что валентность
соотносится, по мнению ряда лингвистов, не только со знаменательными, или
автосемантическими частями речи, но и служебными, или синсемантическими
частями речи.
М.Д. Степанова, считая эти типы внешней валентностью, предлагает также
различать валентность внутреннюю, под которой понимается совокупность
закономерностей сочетаемости элементов, составляющих слово. Внешняя
валентность проявляется в свободном сочетании единиц, внутренняя
реализуется в уже готовых единицах, которыми пользуется говорящий. Внешняя
валентность присуща каждому слову, внутренняя – является свойством только
производных и сложных слов.

3.3 СИНОНИМИЧЕСКИЙ РЯД.

Два и более лексических синонима, соотносимых между собой для
обозначения одних и тех же явлений, предметов, действий и т.д., образуют в
языке определенную группу, парадигму, иначе называющуюся синонимическим
рядом.
Этот синонимический ряд рассматривается как цепочка слов, связанных
семантически, в которй каждый член синонимического ряда отличается каким-
либо компонентом своего значения от остальных членов ряда, и в то же время
совпадает с ними по другому компоненту.
В составе любого синонимического ряда выделяется синонимическая
доминанта. Это слово является стержневым, опорным и стилистически
нейтральным. Доминанта позволяет сравнить члены синонимического ряда по
различающимся компонентам, т.е. дает возможность провести сравнительный
анализ компонентов.
При изучении синонимов рассматриваются не только соответствия, но и
различия. Исходя из компонентного анализа, Г.Б.Антрушина определяет
синонимы как слова с одним значением (denotation ), различающиеся
коннотациями (connotation ). В большинстве случаев упор делается не на
общие семантические свойства синонимов, а на различия между ними, т.е.
подлинными синонимами считаются слова, непременно расходящиеся по значению.
Рассматривая многочисленные определения синонимов, можно сказать,
что синонимы – это слова, которые относятся к одной части речи; слова,
которые близки или тождественны к значению, называющие по-разному одно и
тоже понятие; которые могут заменять друг друга в контексте, существенно не
изменяя смысл; и которые отличаются “либо оттенками значения, либо
стилистической окраской, либо обоими этими признаками” (Фомина М. И.).
Лексические синонимы являются одной из семантических категорий.
Установление факта синонимичности приводит к формулировке по существу
дистрибутивного критерия синонимичности – частичной
взаимозаменяемости синонимов в некоторых контекстах.
Классификация на основе различий между синонимами, разработанная В.
В. Виноградовым, выделяет три типа синонимов:
1. абсолютные (absolute), совпадающие по все м оттенкам значений,
взаимозаменяемые во всех контекстах.
jail — prison
to end –to finish
Как правило, они представляют лишь пары слов.
2. стилистические (stylistic), близкие или тождественные по значению, но
употребляющиеся в разных стилях языка.
nasty smell – horrible stink
3. идеографические (ideographic), выражающие одно поняти, но различающиеся
оттенками значения
to understand – to realize
Компонентный анализ предполагает определение значения лексической
единицы эксплицитно в терминах семантических компонентов. Значение слова в
терминах компонентного анализа есть набор семантических компонентов (
признаков ). Множество лексических единиц, в значениях которых содержатся
определенные общие компоненты, образуют “семантическое поле”.
Кузнецов говорит о том, что, поскольку все члены парадигматического
ряда входят в одну и ту же лексико-семантическую группу, можно заключить,
что в семантическом содержании слов имеется, по крайней мере, один
семантический признак, общий для всех лексических единиц данной лексико-
семантической группы, который и служит основанием для объединения и
сопоставления значений данных слов. Признаки этого типа называются
интегральным компонентом значения. Интегральные семантические признаки
выделяются при описании смыслового содержания любой семантической группы,
где они являются не только основанием для сопоставления частично сходных
лексических единиц, но также определяют возможность включения той или иной
лексической единицы в состав данной группы.
При включении синонимов в синонимический ряд, они сопоставляются по
интегральному компоненту значения и различаются дифференциальными
компонентами ( различными типами коннотаций ).

4. СМЫСЛОВАЯ СТРУКТУРА ГЛАГОЛОВ ЭМОЦИОНАЛЬНО-ОЦЕНОЧНОЙ ГРУППЫ.

Оценочные предикаты имеют общие дистрибутивные признаки: 1) совместная
встречаемость в окружении имен лица; 2) чередование имени лица и
препозитивного имени в позиции дополнения.
Все оценочные глаголы можно разделить на две большие группы: глаголы
положительной оценки и глаголы отрицательной оценки.
Рассматриваемые в данной работе глаголы оценочной группы value,
cherish, appeciate представляют собой узкозначные глагольные лексемы.
Константная часть семантической структуры этих глаголов, или их
семантический центр, является общим для всех трех и означает “to esteem
highly a person”
e.g. 1. “It overwhelmed him that the people of his district had at last
begun to appreciate, to like him.” (Cronin)
2. “… the more she suffered, the more highly, he value her.”
(Forster)
3. “You are a character … that’s why we cherish you.” (Cronin)
Фиксация положительной оценки обуславливает константность данного
значения во всех трех глагольных лексемах.
В то же время все три глагола могут отличаться по оттенкам значения.
Кроме того, они могут иметь и свои собственные значения.
Так, семантическая структура глагола “appreciate” включает следующие
лексико-семантические варианты:
1. to esteem highly a person;
2. to consider smb or smth to be of great worth;
3. to be graiteful to smb for what they have done for you;
4. to understand someone‘s feelings of opinions;
5. to enjoy smth keenly and approve of smth warmly;
6. to become gradually more valuable over a period of time.
Рассмотрим семантическую структуру глагола “value”. У глагола “value”
отмечены следующие значения:
1. to esteem highly a person;
2. to consider smb or smth important to you or of great worth;
3. to decide how much money smth is worth, by comparing it with similar
things.
Семантическая структура глагола “cherish” включает такие значения как:
1. to hold and treat smb as dear;
2. to keep in the mind or hart;
3. to care for smeone in a loving way, to treat tenderly.
Конфигурацию ЛСВ в семантической структуре глагола “appreciate” можно
представить следующей смешанной радиально-цепочной схемой, которая
достаточно наглядна, хотя и не отражает всей полноты связей между ЛСВ
данного слова.
Несмотря на это, семантическая близость обнаружена между несколькими ЛСВ
одновременно.

Конфигурации ЛСВ семантических структур глаголов “value” и “cherish”
представлены менее сложными схемами

value cherish

Также мы рассмотрели ролевую семантику (субъектно-объектные
отношения) данных предикатов и их синтагматические свойства.
Как видно уже из анализа собранного материала, субъектом (
S ) при данных глаголах является всегда осмысляющий человек. Это явствует
из ролевой семантики наших предикатов – Экспериенциром, т.е. субъектом,
который испытывает определенные чувства и настроения и способен делать
умозаключения, может быть только человеческое существо.
Данные глаголы всегда предполагают наличие объекта (V+O). Подставляя
различные типы объектов в примеры с исследуемыми эмоциональными
предикатами, мы выяснили, что объект всегда является одушевленным или
абстрактным существительным.
“I appreciate your kindness and generosity.”
“I appreciate her as a friend, that’s all.”
“I have always highly valued you and your support.”
“I will cherish you above all my friends.”
Следовательно, в данном случае мы имеем дело с облигаторными
актантами, выраженными, в терминах квалитативно- семантической
характеристики актантов, существительными, обозначающими человеческое
существо или абстрактное явление (О) и существительным, обозначающим
человеческое существо (S ), и являющимися в предложении соответственно
дополнением и подлежащим.

S O

Актанты, выраженные другими членами предложения, являются
необязательными, или факультативными.
“I appreciate him highly.”
В рамках квантитативной характеристики актантов, мы вывели следующую
синтаксическую валентность глаголов:

appreciate
value
cherish

где число 2 – количество облигаторных актантов, а число 1 – количество
факультативных актантов.
Таким образом мы можем назвать наши глаголы тривалентными.
Эти глаголы могут также сочетаться и со “свободными
распространителями”:
“I appreciate the sacrifices you have made.”
Структура предложений с глаголами оценки такова: субъект оценки –
процесс оценивания – объект оценки, например:
“I appreciate your motives, Miss Ackroyd.” (Christie)
Предикаты оценочной группы предполагают оценку какого-либо объекта, а
она может быть дана как лицам, так и событиям, т.е. оценки может быть
подвергнуто все “содержимое” мира – люди, предметы, события, качества.
Для глаголов оценки характерно чередование имен лица и обозначение
событий в позиции объекта. Для них первична личностная ориентация, т. к.
объектом одобрения (осуждения ) являются обычно люди, а их свойства и
поступки служат причиной для оценивания, и часто не объясняется в
предложении. Эти глаголы обозначают целенаправленные действия, цель их
оценки похвала (осуждение ). Оценочные предикаты не допускают чередования
имени лица и события в позиции подлежащего.
“She appreciated his sincerity.”
Объект оценки – лицо или событие – является обязательным элементом
оценочной структуры. Оценка не может не иметь референта.
В определении семантической структуры слова не всё сводится к
выделению признаков, но они имеют большое значение в исследовании значений
глаголов, и, таким образом, нашей задачей было установление
дифференциальных и интегральных компонентов в семантической структуре
глаголов эмоционально-оценочной группы проводилось оно методом
компонентного анализа.
Однако тезис об использовании метода компонентного анализа
при интерпретации значения слова не даёт ответа на вопрос о процедуре
выделения семантических признаков. Наряду с такими методами описания
лексического значения как логико-интуитивные приёмы, логический подход,
метод оппозиции, особое место занимает эксплицитный метод (Селивёрстова,
1980, и др.). Основой метода является проверка заложенной в тесте гипотезы
путём опроса носителей языка (информантов). Предлагаемые информантам
словосочетания и предложения, используемые в тестах, оцениваются ими на
нормативность употребления. Полученные положительные или отрицательные
результаты являются основанием для выводов о наличии или отсутствии
выделенного исследователем семантического компонента в составе
семантической структуры слова.
Первым этапом метода тестирования является отбор исследуемого
материала. Источником материала для нас служили художественные
произведения. Однако словарные дефиниции также дали большую, хоть и не
исчерпываюшую информацию о семантической структуре исследуемой группы
глаголов.
Информация, полученная в результате анализа собранных
примеров, позволила нам сделать определённые выводы, и явилась гипотезой,
которая потом проверялась в тестах. Но поскольку одно лишь наблюдение над
фактическим материалом было недостаточным, нами использовались так
называемые поисковые тесты на свободную интерпретацию. Один из них, на
основании, которого нами была выдвинута гипотеза, представляет собой
употребление в одном предложении нескольких глаголов-синонимов вместо
изначального предиката, взятого в примере из литературного произведения.
Информантам предлагалось прокомментировать употребление нескольких глаголов
в одном предложении и описать, ощущают ли они смысловые оттенки, а также
описать параметры ситуации, требующей того или иного глагола.
Для наших глаголов эмоционально-оценочной группы
cherish,appreciate,value общим, интегральным является значение «ценить кого-
либо, дорожить кем-либо, чем-либо». Нас интересовало, насколько широко
взаимозаменяются данные глаголы в этом значении.
Итак, проведение предварительного исследования по анализу
фактического материала, комментариев и оценок информантами «поисковых»
тестов, а затем проверочных тестов по описанной нами процедуре ,
позволило определить дифференциальные семантические компоненты
вышеперечисленных глаголов.
Информантам были предложены, среди прочих, следующие предложения :
“Confort and cherish those you love.”
“Which do you value most – wealth or health?”
“For more than a century France has valued women’s fashion as a central
part of its culture and economy.”
“I would like to move in a better society which could appreciate and enjoy
a full artistic life.”
В этих и других предложениях по оценком информантов, глагол cherish
предполагает более интенсивную эмоциональную окраску, наличие определённой
глубины чувств, близок по своему значению к глаголу «любить». Глагол value
, напротив, несёт с собой более трезвую оценку объекта. Глагол appreciate
, со своей стороны, хоть и предполагает наличие эмоциональной
интенсификации по сравнению с глаголом value, является, в сущности,
связующим звеном между двумя этими глаголами, одонвременно предполагая
оттенок признательности.
Подтверждают это и наши контрапуктивные тесты:
1 “He valued, but not cherished her.”
На русский язык мы можем перевести это приблизительно так: “Он уважал, но
не любил её”
Обратная конструкция:
2 “He cherished, but not valued her”,
свидетельствует о том, что субъект (Экспериенцир) нежно относится к
объекту, но недооценивает какие-либо другие качества, такие, например, как
ум, способности, и т.д.
3 “He cherished, but didn’t appreciate her fully”.
Здесь мы видим Экспериенцира испытавающим теплые чувства к объекту,
но при этом замечаем, что он не отдает ему (объекту ) должное в полной
мере.
4 “He appreciated her, but not cherished.”
В этом предложении appreciate близко по значению к value в первом
примере. Экспериенцир не испытывает привязанности к объекту. В тоже время
подобная конструкция с трудом воспринимается как имеющая право на
существование.
И, наконец, последние два примера:
5 “He appreciated her, but not valued.”
6 “He valued her, but not appreciated.”,
не кажутся нам возможными. Глагол appreciate в некотором смысле включает в
себя понятие value. То есть, он может называться нейтральным по отношению к
value и cherish, хотя его и нельзя назвать доминантой данного
семантического ряда.

Можно сказать, что один из этих глаголов – value — находится в самой
низкой точке эмоциональной шкалы, а другой — cherish – в её самой высокой
точке.

Итак значение данных глаголов можно определить следующим образом:
appreciate: глагол appreciate передает информацию о том, что вы дорожите,
цените кого-либо или что-либо, в тоже время испытывая чувство
благодарности, признательности;
value: глагол value передает информацию о том, что вы пытаетесь дать кому-
либо (чему-либо) трезвую оценку;
cherish: глагол cherish передает информацию о том, что вы не только цените
кого-либо (что-либо), но и испытываете добрые чувства, горячую
привязанность.
Из этих тестов также видно, что данные эмоциональные предикаты
являются, по Виноградову, идеографическими синонимами, т. к. они выражают
одно понятие, но имеют при этом различные оттенки.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Итак, нами были исследованы глаголы appreciate,cherish,value в
интегральном для них значении “высоко ценить, дорожить, уважать кого-либо
(что-либо).” Рассматривались они с целью выяснения семантического типа
предикатов с данными глаголами, соотношения денотата предиката этих
глаголов с осью времени, а также дифференциального компонента в смысловой
структуре этих глаголов и их сочетаемости в предложении.
Наше исследование показало, что эти глаголы относятся к предикатам
эмоциональной связи с семантической ролью Экспериенцира, играющего хоть и
не агентивную, но определяющую роль в установлении характера связи.
Действие, выраженное предикатами эмоциональной связи, не может иметь
предела, то есть абстрагируется от конкретного протекания во времени, и
значит они могут иметь только абстрактную форму. А поскольку в каждый
конкретный момент могут протекать только конкретные действия, и наши
предикаты не могут непосредственно лежать на временной оси, при этом
обладая способностью представлять свои денотаты как непрерывно
развивающиеся во времени, то мы можем отнести их к предикатам класса. Это
и определяет возможность их употребления в формах Indefinite и Perfect, и
невозможность – в формах Continious и Perfect Continious.
Данные глаголы всегда предпологают наличие объекта, выраженного
абстрактным или одушевленным существительным. Субъект – Экспериенцир –
всегда выражается существительным, обозначающим человеческое существо, так
как только одушевленный субъект способен испытывать определенные чувства и
настроения и делать умозаключения.
В рамках квантатитивной характеристики актантов данные глаголы можно
назвать тривалентными.
Суть дифференциального эмотивного компонента этих глаголов,
заключается в том, что они неравнозначны в своей эмоциональной окраске и,
следовательно, не всегда могут быть взаимозаменяемыми, являясь
идеографическими синонимами.
Причем следует отметить, что глагол value передает информацию о том,
что субъект пытается дать объекту трезвую оценку; глагол appreciate несёт
информацию о том, что субъект дорожит кем-либо (чем-либо), ценит кого-либо
(что-либо), в тоже время передавая оттенок признательности, благодарности;
глагол cherish передает информацию о том, что субъект не только ценит кого-
либо (что-либо), но и испытывает по отношению к объекту теплые чувства.
И, наконец, можно сказать, что глаголы эмоционально-оценочной группы
обозначают целенаправленные действия, для них первична личностная
ориентация, то есть объектом одобрения являются обычно люди, а их свойства
и поступки служат причиной для оценивания, и часто не объясняются в
предложении.

————————
value

appreciate

cherish

5

2

6

3

4

1

2

1

2

1

3

3

hum

hum

abstr

2+|1|= 3,