Новосибирский Государственный Педагогический Университет

Zемфира

Факультет начальных классов

Приняла: Большунова
Лариса Николаевна

2000

[pic]
Оглавление

Введение 4
Земфира 4
Группа «Zемфира» 9
Заключение 12

Введение

Кассету с несколькими песнями Земфиры передали Илье Лагутенко (из группы
«Мумий Тролль») на последнем «Максидроме». Бурлаков сразу перезвонил в Уфу,
откуда она родом, и попросил прислать еще, потом еще. Благо у Земфиры
оказалось песен не на один альбом. Затем потрясенный Бурлаков сказал:
«Приезжай с группой, через неделю начинаем писать альбом». Его писали в
студии Мосфильма, сводили в Лондоне на излюбленной «троллями» Beethoven
Street Studio с Ильей и Крисом Бенди, продюсером всех альбомов «МТ». Пока я
слушаю его на CD–R и понимаю, что талант такой безусловной силы может
прийти только из провинции, из глубины нашей страны. В альбоме есть все:
настоящий голос, умение петь, своя интонация, пронзительные искренние
тексты и мелодии – из 14 песен практически любая способна стать хитом.
Когда Земфиру называют певицей, я чувствую в этом какую–то филологическую
некорректность. Подумайте, какие ассоциации вызовет у вас словосочетание
«подающая надежды певица»? Земфира все пишет сама, может играть на гитаре,
клавишах, программировать барабаны, знает азы звукорежиссуры, является
абсолютным лидером в своей, состоящей из мужчин, группе. Признайтесь,
нестандартная ситуация.
Земфира поразительно настоящая. Уверен пустующее много лет место Жанны
Агузаровой будет занято. В отдельные моменты голос Земфиры даже напоминает
Агузарову, единственную женщину русской сцены, которую она слушала и
любила.
Земфира – пожар и ветер, земля и эфир. Земля – потому что в отличие от
образа «женщины на грани нервного срыва», складывающегося из ее песен, и
слухов о ее скандальности, при встрече она оказалась вменяемым, собранным и
целеустремленным человеком. А эфир – потому что на одной адекватности,
образованности таких песен не напишешь. Судите сами… вот, что Земфира
говорит о себе.

Земфира

Расскажи мне про свой город.
З.: Крупный промышленный город, 1,5 миллиона населения, своего рода
столица.

Сильная разница с Москвой?
З.: Сейчас нет, у нас открыли те же магазины, что и в Москве. Можно
купить The Face и Q. Должна сказать, что в Москве меня почему–то больше
любят, чем в Уфе. Там приношу знакомому на радиостанцию свою запись, причем
ему нравится то, что я делаю, а он говорит, что лучше 10 раз поставить
Blondie. Такое снисходительное отношение: человек рядом жил, рос – и на
тебе.

Понятно. Когда по ОРТ клип покажут, сразу другое отношение будет.
З.: Но я не хотела бы обидеть свой город. Если я долго отсутствую, сразу
же скучать начинаю. Не будь этого города, людей в нем, я бы, наверное,
ничего написать не смогла. Да и насчет отношения ко мне – это нормально, не
знаю, как бы я вела себя на их месте.

У тебя там много друзей?
З.: Нет. Зато такие, что сама себе завидую.

А как со свежей музыкой в Уфе?
З.: Все мои знакомые, зависшие по радиостанциям, а их у нас штук восемь,
пользуются нахаляву Интернетом. Оттуда и музыку качаем – очень удобно.
Обмениваешься с дружественными радиостанциями тем, что скачал этой ночью.
Еще в городе есть музыкальные магазины, своя «горбушка», знатоки –
меломаны. А теперь и я вожу новинки – из Москвы, из Лондона; те же Black
Box Recorder, Black Star Liner – не думаю, что они и в Москве–то хорошо
известны.

Музыкой 22–летняя Земфира занималась всегда. Как и полагается в
интеллигентной семье (отец – учитель, мама – врач), маленькую Земфиру
Рамазанову отдали в музыкальную школу, причем очень рано, в 5 лет. Там ее
сразу же взяли в хор и поставили солисткой. «Оказалось, – оглядывается
назад Земфира, – у меня уже тогда была интонация. Поясняю: талант, он либо
есть, либо нет, а интонация приходит позже, когда учишься уверенно попадать
в ноты». Свою первую песню она написала в 7 лет. Была она, разумеется, про
дружбу народов, которая за последние годы столь невероятно укрепилась.

Но дети очень не любят ходить в музыкальную школу. К тому же Земфира
увлеклась баскетболом, объездила с командой всю страну и даже стала
капитаном юниорской сборной России. Ей вообще всегда все удавалось, она
везде выходила в лидеры. Как в песне: «Кто мне сказал – не получится/Если
мне хочется – сбудется».
Разрываясь между спортом и музыкой, последнюю хотела забросить, но мама
настояла, чтобы она все же музшколу закончила. Так что Земфира продолжала
долбить Листа, думая о том, чтоб завтра накидать как можно больше мячей в
корзину. Доучившись до конца, она захлопнула пианино и заявила родителям,
что никогда к нему больше не притронется. Но никогда не говори «никогда». В
11 классе соревнования стали очень мешать учебе, и она резко ушла из
баскетбола. Собиралась на филфак, но мудрая классная руководительница
отговорила, сказав, что в этом нет ничего хорошего, и если она хочет писать
книжки, то сможет это делать это без филфака. И что ей с ее данными лучше
продолжить музыкальное образование.

Случайно проходя мимо училища искусств, Земфира узнала, что экзамен
состоится на следующий день. Она пришла, и ее приняли на эстрадное
отделение сразу на второй курс.

З.: На моем отделении было два барабанщика, два пианиста, басист,
гитарист и я, вокалистка, – вот и весь курс. А одним из самых веселых
предметов у нас была композиция – музыку учили сочинять. Так, пожалуйста, к
следующему уроку – 32 такта, в начале до минор, на 16–м такте модуляцию в
си мажор и в конце коденцию, как полагается. Это же ужас!

А что композиторов так и учат.
З.: Еще в училище я начала работать в ночных ресторанах. Это отличная
школа. Там играть гораздо сложнее, чем когда люди специально пришли тебя
послушать. Сначала страдает самолюбие, люди кушают, и ты не можешь их
отвлечь. Ведь нам с напарником по 18 лет было, понтовые были. Я училась
делать так, чтобы люди поднимать головы от тарелок. Стало получаться, а
потом наскучило. За первый год работы в ресторанах можно многое приобрести,
а вот уже дальше начинаешь деградировать.

А что играли? Репертуар?
З.: Играли джаз, которому нас учили в училище, из отечественного – типа
«Квартала», приятные приджазованные вещи.

Привыкаешь, что вокруг все самоучки, а ты, получается, профессионал.
З.: Считаю, что все–таки меня не доучили. Если ты сам не захочешь чему–то
научиться, никто тебя не научит. Надо ходить и клевать преподавателей в
затылок. А так – халтуркой несет.

Тогда вопрос насчет профессионализма. Панки–то нигде не учились, а какие
вещи после них остались. Образование джазовое не мешает?
З.: Вообще–то я, скорее сама училась. Пела соул, черных «снимала». Меня
так переклинило, что в ресторане я даже «Машину Времени» пела со всеми
соуловскими примочками. Представляешь, как ужасно это звучало. Возвращаясь
к вопросу – нет, не мешает. Было бы странно, если бы мешало.

Почему же странно? Примеры тому можно найти сплошь и рядом. Если ты поешь
по правилам, это мешает высвобождать какие–то эмоции, на которых в роке все
и держится.
З.: Это не правила мешают, не образование. Вопрос в том, понимаешь ли
настроение или нет. Зато мне легче объяснить своим музыкантам, у которых
нет образования, что надо делать, написать партии, которые нужно играть.
Мне преподавали азы классического вокала, – вот там все строится на
канонах, импровизация наказуема. А поп – музыка – это вовсе и не музыка.
Поэтому я себя не могу и музыкантом назвать. Про тексты то же самое можно
сказать. Мне никогда не придет в голову считать свои соринки стихами. Мне
вообще кажется, что чем проще к своему творчеству относишься, тем больше
толка выйдет.

Расскажи про свою группу.
З.: Это Сергей Созинов – барабаны, Ринат Ахмадеев – бас, Сергей Миролюбов
– клавиши, Вадим Соловьев – гитара.

Ты управляешь ими железной рукой?
З.: Просто я – единственная девушка в коллективе. Они меня обидеть
бояться. И я этим пользуюсь. Опоздал кто–нибудь на репетицию – могу неделю
игнорировать. Это называется шантаж. Вообще, пацаны очень хорошие, главное,
им нравится то, что они делают. Мне ведь предлагали взять московских
музыкантов, мол, – это же уровень. Я нервничала, долго думала, и
окончательное решение приняла 24 марта, в день первой пресс – конференции –
остаться с ребятами. Все, выбор я сделала.

Вот видишь, об этом речь и шла. Альбом с ними писала?
З.: Да, на Мосфильме. В Лондон сводить поехала одна.

Тебе музыканты из «Мумий Тролля» помогали?
З.: Юрий Цалер сыграл половину гитарных партий, барабанщик Олег Пунгин –
в 3 песнях. Для меня в записи в столичной студии многое оказалось новостью.
К примеру, у барабанщика на полдня истерика была: он никогда до этого не
работал с метрономом в наушниках. Но все равно – я считаю, что основное
сделали мы сами.

Кто занимался сведением в Лондоне?
З.: Коллективно: я, Леня, Илья, Крис Бенди (звукорежиссер). Я у себя на
радиостанции научилась с пультами работать, так что я понимала, в отличие
от Ильи, что делает Крис. Но по принципиальным вопросам общего звучания я
знала: если Илья что сказал, это он сделал не просто так.

Как тебе Лондон показался? Первый раз за границей – и сразу Лондон.
З.(с неожиданной нежностью): Вот ты любишь, допустим, собаку, я люблю
кошку, ты любишь жену, я – мужа, а еще можно любить Лондон. Причем я не
могу сказать, что он меня поразил с точки зрения архитектуры, я к таким
вещам безразлична. Спокойно там. Это трудно объяснить. Вообще я трудно
акклиматизируюсь, а тут встаю, выхожу в туман и чувствую себя как дома.

Как ты услышала «Мумий Тролль»?
З.: Мне друзья принесли «Икру». В тот период я тяжело болела. Есть у меня
любимая больница, в которую я ложусь, когда устаю. Можно даже без диагноза,
просто ухожу и отдыхаю. Там есть для меня отдельная палата, мне разрешают
брать с собой инструменты.

Тут из–за песни–то слухи про СПИД пойдут, а ты еще по больницам лежишь.
З.: Да еще без диагноза. Какая у вас болезнь, девочка?

Долго ты там лежала?
З.: С перерывами. Месяц полежала, на неделю вышла, месяц полежала, на
неделю вышла, – мне на ухе серьезную операцию делали. Но на работу я все
равно ездила.

А как?
З.: Вот так. Есть такое понятие «дневной стационар», правда у меня он был
не дневной – часов в 7 вечера я уезжаю на работу в ресторан или на
«Европу», а часов в 12 приезжаю на такси обратно. Лежу дальше, все как
полагается: уколы, капельницы, зарядка, завтрак. Просто у меня там друзья
работают, и я не ощущаю, что это больница. К тому же мне нравится вид из
окна, я к нему уже привыкла. Окошко напротив здания, а перед ним дерево. Я
даже могу ветки нарисовать по памяти. Вот так. За несколько месяцев,
проведенных в больнице, пока твои сверстники со всем пылом юности тусуются,
можно стать «старше на жизнь», как поется в одной из ее песен.

Про ОМ–то расскажи. Я был приятно удивлен, что в одной из песен ты нас
упоминаешь.
З.: Я лежала в больнице и пела про то, что было вокруг. Представь:
палата, тумбочка, в ней – ОМ. Так и было спето. Потом ОМ – это не просто
журнал, на нем выросло целое поколение. Я даже помню ваш первый номер с
молодым человеком с лисой на руках. Я его нечаянно в Москве купила, просто
название понравилось.

Здорово, а то иногда начинает казаться, что зря работаешь. Особенно читая
идиотские письма.
З.: Да брось, ты же на радиостанции не звонишь. Я много из Ома тырю.
Особенно внимательно читаю рубрики «Сиди и слушай», «Иди и смотри»… Еще мне
нравится эти ваши приколы: в этом месяце Андрей Бухарин слушал то–то,
смотрел то–то… Интересно сравнивать, что нравится вам, с тем, что нравится
тебе. Вы умудряетесь делать читабельный журнал, руководствуясь при этом
собственным вкусом.

Про радио Земфира говорит со знанием дела, поскольку работала на местном
отделении «Европы плюс»: записывала джинглы, рекламки. Одновременно
научилась работать на компьютере в различных музыкальных программах.

З.: Ночью я делала то, что нужно мне, а днем шлепала рекламу. Кстати, на
роликах офигительно учишься. Самое важное – я научилась слушать звук, и
более или менее его писать. Мне очень интересно заниматься звукорежиссурой,
но я как музыкант понимаю, что это самостоятельная профессия.

А на местных праздниках «Европы плюс» ты выступала с группой?
З.: Нет, одна, потому что тогда группы не было. Мини – диск, фонограмма
«минус один», а сверху поешь.

Сама все сыграла?
З.: А что – берешь готовые барабанные петли, играешь на клавишах бас и
все остальное…

А ты говорила, что тебе близка Аланис Мориссет, а у меня она почему–то
прочно ассоциируется с феминизмом. Что ты о нем думаешь?
З.: Мне до сих пор кажется, что наделять полом человека на сцене
неправильно.
А как же сексуальность?
З.: Сексуальность вообще вне обсуждения: какая разница, кто ее излучает?
Она есть и все. Это не феминистская точка зрения. Я не понимаю разницы
между мужчиной и женщиной в музыке, особенно когда это касается такой
музыки, как моя или Ильи. В отношении, скажем, Ларисы Черниковой, другое
дело. Там на этом все построено. Мне больше нравится слушать девушек,
потому что интересен вокал, как они его используют.

А что насчет лесбийской темы? Я ее уловил в паре песен.
З.(неожиданно смущаясь): Ты имеешь в виду «Снег» и «Маечки»? Ну, просто
фишка. Имею право петь или не петь. (Подумав.) Как и вопрос, на который
могу отвечать, а могу и не отвечать. «Маечка» – про моего хорошего друга,
парня, мне рифма «Анечки – маечки» просто понравилась. Песня совсем о
другом.

Пойми меня правильно, вопросы эти неизбежные, тебя ими еще засыпят. Пока
эти песни никто не слышал, так что большое любопытство на этот счет еще
впереди.
З.: Еще обязательно какую–то аналогию проведут с «Гостями из будущего»
или с k.d.Lang. На самом деле, мне по фигу. Я к этому отношусь лояльно…

Ты сильная женщина?
З.: Да, конечно. Ведь уже все получилось, альбом–то готов, как бы дела
дальше не развивались.

А каково это – быть сильной женщиной?
З.: Местами приятно. Был, правда период, когда я воспитывала окружающих,
ставила на место. Снобила вовсю.

Значит слухи о твоей резкости, своенравности имеют под собой почву?
З.: Я не выношу панибратства, грубых манер. У меня сложившееся
мироощущение, и своих принципов я стараюсь придерживаться. Если в этом
выражается своенравие, то тогда да. Может быть, это излишняя прямота. Еще я
очень обидчива.

Что тебя может рассмешить?
З.: Я временами такая смешливая. Но Бивис и Батхэд меня не смешат.

Из разряда идиотских вопросов: на чтобы ты потратила деньги в первую
очередь, если бы на тебя свалилась крупная сумма?
З.: Это зависит от момента, в который они свалятся, от того, в какой
стадии находится запись следующего альбома. Я бы обязательно купила бы себе
большой мощный компьютер или ноутбук, в котором можно работать, сидя прямо
на автобусной остановке. Или летишь куда–нибудь в самолете и делаешь песню.
Потом, конечно, пластинки, на которые обычно не хватает денег.

Песенный материал для альбома Земфиры 2000 года уже готов, в
демо–версиях, разумеется. На август запланирована его студийная запись.

З.: Он ближе к тому, чего хотелось бы… Это не та ситуация, сейчас
встречающаяся очень часто, когда у артиста на радио крутится пара песен, а
кроме них на полноценный концерт материала не наберется.

Твои цели, чего ты хочешь добиться? Славы?
З.: Все гораздо прозаичнее. Мне хотелось услышать свой продукт в отличной
записи, и за это я очень благодарна Лене и Илье. Мне радостно от того, что
песенюшки под гитару на диктофон сложились в настоящий продукт: все звучит,
качает. Хотя понятно, что мне не нравится эта моя пластинка, никому не
нравятся свои пластинки. Мне кажется, что половину мы сделали не так, не
правильно.

Это здорово, что Земфиру не удовлетворяет то, что она делает. Это
нормально для человека, который слушает правильную музыку: Сюзанн Вега, Пи
Джей Харви, Rammstein, Portishead, следит за тем, что сегодня происходит на
западной сцене…

З.: А насчет славы я ничего сказать не могу, потому что пока никакой
славы нет. Хочется ли мне себя чувствовать известной? Наверное, нет. Просто
хотелось бы за свою профессию, работу, которая, слава богу, нравится,
получать деньги, чтобы можно было как–нибудь существовать и записывать
следующие пластинки.

То есть, чтобы тебе не надо было заниматься чем–то еще. Здоровое желание.
З.: У меня есть, естественно, компромиссы с собой. Без них невозможно. Ты
понимаешь, о чем я говорю. Если искусственные проекты, там все строится на
компромиссе. Я же себе кое–что прощаю. Например, в последнее время сильно
увлеклась компьютерами, мне хочется записывать какие–то электронные опыты,
которые, я знаю, никуда не продать. Может быть, когда–нибудь наступит
время, когда я смогу потратить кучу денег на запись альбома, который никто
не купит…»

Группа «Zемфира»

Одним словом, группа «Zемфира» образовалась в конце 1997 года. Состав ее
участников остался неизменным и по сегодняшний день: Земфира Рамазанова
(вокал, гитара, перкуссия), Сергей Миролюбов (клавиши, перкуссия), Вадим
Соловьев (гитара), Ринат Ахмадиев (бас-гитара), Сергей Созинов (барабаны).
Весной 1999 года с выходом первого альбома «Земфира» группа становится
сенсационным открытием. Аудио- и СD-носители с записями «Земфиры» по
результатам продаж, как легальных, так и пиратских, побивают все
существующие рекорды. Песни группы прочно обосновываются на верхушках
чартов и хит-парадов. Сама же Земфира приобретает статус самой интересной и
противоречивой фигуры шоу-бизнеса. Почти каждый день средства массовой
информации выходят с рассуждениями о судьбе таланта и причине успеха.
Земфира познакомилась со своими будущими музыкантами на радиостанции, где
в то время работала. Сначала, с басистом Ринатом Ахмадиевым и барабанщиком
Сергеем Созиновым, потом с клавишником Сергеем Миролюбовым. Вадим Соловьев
пришел в группу за несколько дней до их первого выступления. С ними в конце
97 года она организовывает группу «Zемфира».
Летом 1999 года «Zемфира» стала главным открытием сезона.
Она проигнорировала все крупнейшие рок-акции, один раз выступив в родной
Уфе. Именно во время этого концерта состоялись съемки третьего клипа
«Почему?», который вышел в эфир в августе.
1 сентября 1999 года группа «Земфира» объявила о начале концертного тура.
Ребята решили, что тур продлится до начала 2000 года, условно обозначив
сроки — с 1 сентября по 31 декабря. В принципе, в тот момент они не
сомневались, что концерты на этот период наберутся. И уверенность
музыкантов была вполне оправдана. Предприимчивые организаторы в городах
ринулись терзать тур-операторов группы, в надежде получить для себя столь
удачливых гастролеров. В результате график тура стал настолько плотным, что
у музыкантов не оставалось времени на отдых. Перемещаться между городами
приходилось вне времени и вне расстояний — после концерта на автобус,
самолет или поезд, по приезду — сразу на концерт.
Тур стартовал 1 сентября в рамках большого сборного концерта, в честь дня
рождения журнала «Yes». Это был их первый выход перед такой многочисленной
аудиторией. Желающих посмотреть концерт собралось около пятидесяти тысяч
человек.
Впрочем, тогда, ни у музыкантов, ни у самой Земфиры головы от успеха не
вскружило. Не вскружило и от того, что многотысячная аудитория трогательно
пропевала все песни наизусть. Группа осталась недовольна собой: «Нам
действительно очень понравилась публика, и мне было приятно и одновременно
обидно, что у нас, и у меня в частности, не получилось, — сказала Земфира.
— Кто-то из музыкантов потом, утешая меня, сказал, что есть такая фишка —
если первый концерт сыграешь плохо, в дальнейшем покатит».
Это был всего лишь пятый концерт в их жизни. После Москвы группа поехала
по Восточной Сибири и Дальнему Востоку (Абакан, Красноярск, Владивосток,
Петропавловск-Камчатский, Хабаровск). «Мы просто пытались: а) ужиться друг
с другом; б) нажимать нужные ноты в нужных местах; в) не стесняться, в
конце концов, людей (понять, что сцена — обычное место, где нужно
работать), — рассказывает Земфира. —
На Дальнем Востоке меня очень угнетало состояние России. Ужасные
полуразрушенные дома, запущенные города. Нам было тяжело. Наверное,
правильнее было бы начинать тур поближе к Москве, где ситуация не столь
удручающая».
Дальше началась более приятная часть тура. Прошли концерты в Тольятти и
Самаре. И опять Москва, клуб «Манхэттен». Теперь уже первый официально
объявленный сольный концерт в столице. Желающих оказалось гораздо больше,
чем смог вместить клуб. Огромное количество людей толпилось у входа в
надежде все-таки попасть на концерт. Еще в апреле, когда восхождение группы
только начиналось, клуб одним из первых выступил с предложением провести
концерт. И он состоялся достаточно удачно как для музыкантов, так и для
публики. Вообще, группа отказывается от предложений работать в клубах,
Земфира объясняет это несколькими причинами: «Обычно, цены на билеты в
клубах завышены, и подчас, приходят не те люди, которые хотят послушать
группу, а те, которым просто любопытно. Нам же приятнее, когда люди,
сидящие в зале, нас понимают и поддерживают. Хотя, некоторые говорят о
какой-то домашней обстановке в клубах, я не совсем понимаю, о чем идет
речь. Должна существовать дистанция между артистом и публикой. Ведь,
большего, чем я сказала в своих песнях, я не скажу никому. И лучшая Земфира
— это та, которая в песнях на сцене».
После Москвы прошли концерты в Северной столице. А следующая — западная
часть тура (Калининград, Клайпеда, Минск, Рига) — была самой сильной с
точки зрения организации, что само по себе очень приятно. Прибалтику часто
посещают зарубежные артисты.
На резком контрасте с Прибалтикой прошли концерты в Рязани и Туле. В
планах стоял город Воронеж, который пришлось отменить в связи с плохим
самочувствием Земфиры. Слишком частые организационные проблемы стали
сказываться не только на настроении, но и на состоянии здоровья.
Проехав по Украине, группа отправилась в Луганск, Ростов-на-Дону и
Краснодар. Напряженный график тура не позволял Земфире бороться с уже
появившимися симптомами болезни. Но об отмене концертов она не хотела и
слышать. Публика, по ее мнению, не должна страдать ни при каких
обстоятельствах. Поэтому на концерте в Краснодаре Земфира пела с высокой
температурой, после чего была госпитализирована в одну из московских
клиник.
Восстановив здоровье, Земфира отправилась в Сибирь (Омск, Иркутск).
Концерты проходили во Дворцах Спорта. Первый концерт после болезни в Омске
был переломным для группы. Уже соскучившись по сцене, они отыграли один из
лучших концертов в своей жизни, почувствовав, что случилось главное — они
стали играть на порядок выше.
Весь ноябрьский период тура (Томск, Иркутск, Нижний Новгород, Запорожье,
Екатеринбург, Тюмень, Челябинск, Новосибирск, Волгоград) прошел стабильно
хорошо. Ни проблемы организации, ни проблемы с аппаратурой, ни настроение
не могли повлиять на качество концертов. И как результат профессионального
роста на сцене стало появляться все больше элементов шоу.
Все выступления прошли во Дворцах Спорта. Чем больше оставалось за
плечами группы сыгранных концертов, тем увереннее закреплялось за Земфирой
кредо скандалистки. Конфликтные ситуации, возникавшие из-за непорядочности
и безответственности организаторов концертов на местах, гладко ложились на
страницы светской хроники. Земфира из-за нехватки времени не комментировала
эти события. Зато, организаторы, возгордившись от вдруг возникшего к ним
интереса, раздавали интервью во все стороны, и, в желании стать героями
газетных полос, переворачивали события «с ног на голову».
К окончанию тура в черном списке у Земфиры числилось уже несколько
городов, а точнее организаторов, сотрудничество с которыми в дальнейшем
точно не состоится.
В декабре группа дала всего семь концертов (Ярославль, Санкт-Петербург
(2), Казань, Одесса (2), Киев, Калининград), уделив большее внимание работе
над вторым альбомом.
К тому моменту группа самостоятельно приступила к продюсированию и
финансированию новой пластинки.
В свете декабрьской предвыборной компании, Земфиру пытались перетянуть на
свою сторону различные политические организации, заманивая внушительными
денежными гонорарами. Однако, политические акции Земфира проигнорировала.
К празднованию уходящего тысячелетия группа подготовилась не на шутку. В
квартире Земфиры, подключив инструменты к компьютеру, ребята записали
ремикс на песню «Снег». После чего пятитысячным тиражом был выпущен
подарочный сингл, куда кроме оного вошла еще новая композиция «Лондон».
Сингл никак не предвещал выход второй пластинки, а, как и было задумано,
стал совершенно безвозмездным подарком к Новому году своим слушателям. В
дизайне его обложки было отведено специальное место для именной подписи.
26 и 27 декабря, подхватив внушительную охапку синглов, Земфира и ее
музыканты посетили четыре крупных магазина столицы, где их уже ожидали
многотысячные армии поклонников, страждущие быть одаренными
свежеиспеченными творениями. Мужественно справляясь с абордажами, удерживая
надвигающиеся витрины, Земфира и ребята осчастливили около полутора тысяч
поклонников, которые получили подарки лично из рук музыкантов. Особо
трогательные почитатели благодарили за щедрость воздушными шариками,
мягкими игрушками и шоколадными конфетами. В знак признательности конфетки
уничтожались музыкантами мгновенно.
В дальнейшем на подмогу группе «Земфира» в акте дарения пришли
представители средств массовой информации. Раздача продолжалась, только
теперь, уже через всевозможные конкурсы на страницах газет и журналов, в
радио- и телеэфирах.
А Земфира и ребята, с чувством выполненного долга, 29 декабря отправились
к себе на родину, в Уфу. Разбрелись по заждавшимся семьям, так и встретили
Новый год. Однако счастье домашнего уюта продлилось недолго. 5 января они
уже давали концерт в Риге. Последний в рамках тура и первый в новом
тысячелетии. Именно там, стараниями опытного рижского менеджмента удалось
провести первое настоящее шоу группы, отснять на видео первую качественную
версию концерта, с использованием сложных технических приемов и эффектов.
Отснятый материал стал основой для видеокассет, которые поступили в продажу
весной 2000 года.
По возвращении из Риги Москва встретила группу приятным сюрпризом.
Подарочный «Лондон» за новогоднюю неделю захватил все радиоэфиры. Красивая
и трогательная композиция при достаточно простой аранжировке оказалась
конкурентоспособной среди новомодных ритмов, выбившись в лидеры
всевозможных чартов. Сама же Земфира была искренне тронута
проникновенностью своих слушателей и призналась, что никак не ожидала
такого прорыва этой песни. И по этой причине решила включить композицию
«Лондон» в коллекционное издание новой пластинки в качестве бонус-трека,
сделав ее звучание более камерным. Дирижер Владимир Маркович Мельман
блистательно расписал партитуру струнного квартета для «Лондона». А девушки
из «Доминант квартета» (две скрипки, альт и виолончель) в сопровождении
рояля Мельмана записали новую версию лондонских снов.
Для Земфиры январь месяц ознаменовался не только окончанием работы над
альбомом, но и месяцем общения с представителями Средств Массовой
Информации.
8 января в клубе «Бифитер» Земфира представила свой новый альбом
столичным музкритикам. Достаточно рационально подойдя к вопросу ожидания
первых откликов, Земфира одержала победу в шахматном матче с главой
компании «Real Records» Аленой Михайловой. Пресс-прослушивание закончилось
вполне достойным обсуждением, переходящем в бурные аплодисменты.
9 января состоялись съемки клипа на песню «Искала».
Проведя основные подготовительные работы к выходу альбома, Земфира
занялась поправкой своего здоровья. 15 февраля ей была сделана операция.
Полтора месяца врачи отвели на реабилитационный период. Но уже в начале
марта начался репетиционный период подготовки ко второму туру. Тур стартует
24 марта и продлится в течении всего 2000 года. За год планируется отыграть
90-100 концертов.
В рамках тура 1 апреля 2000 года группа дала свой первый сольный концерт
в Москве в СК «Олимпийский» (вместимость 14 тысяч зрителей). А 23 марта
состоялась презентация второй пластинки группы «Земфира» «Прости меня моя
любовь», которая вышла при поддержке компании «Real Records». В пластинку
вошли 12 композиций:
1.Шкалят датчики
2.Zero
3.Созрела
4.Хочешь
5.Рассветы
6.Город
7.Ненавижу
8.Сигареты
9.Доказано
10.П.М.М.Л
11.Искала
12.Не отпускай
В коллекционное издание вошел бонус-трек: песня Лондон.

Заключение

После выхода в свет ее первых двух пластинок Земфира начала работать над
новыми песнями. Она постоянно работает над собой и новые ее творения
отражают изменения в ней самой.
Песни из ее будущего альбома уже звучат на радиостанциях и занимают
верхние строчки хит-парадов.
Список литературы:

1. А.Бухарин «Старше на жизнь». Журнал «ОМ», 4'99.
2. Аргументы и Факты, 13'4'2000.
3. М.Каушан «Земфира: хочу родить сына». Собеседник 32'99
4. А.Кружель «Земфира: он или она?». Я-Молодой 31'99
5. А. Троицкий «Поп-лексикон». АСК-интерпринт, 1997.
6. Г.Забродин, Б.Александров «Рок: искусство или болезнь?». М., 1997