ВВЕДЕНИЕ
Период его творчества был временем необычайного подъема и развития
английской философии. Ф.Бекон, Т.Гоббс, Д.Локк, Д.Беркли и Д.Юм — эти имена
известны всем. Их творчество определило основы главных философских течений:
идеализма и материализма. Почему же мы обращаемся к творчеству Юма? Дело в
том, что в недавнем прошлом именно этот философ в нашей стране подвергся
большой критике с позиций материализма. Его философские концепции
излагались как реакционные. Но хотелось бы рассмотреть их непредвзято, так
как сформировать свое мировоззрение, независимую жизненную позицию и
ценностные идеалы невозможно, опираясь на расхожие мнения и стереотипы.
Будем следовать принципу, о котором говорил Джордж Беркли: «Единственное
преимущество на которое я претендую, — это то, что я всегда мыслил и судил
самостоятельно». Кроме того, хотелось бы, по мере возможности, сравнить
взгляды двух философов, чье миропонимание формировалось в одинаковых
условиях, в одинаковой среде.

БИОГРАФИЯ ДАВИДА ЮМА.

Давид Юм родился в 1711 г. в столице Шотландии Эдинбурге, в семье
небогатого дворянина, занимавшегося юридической практикой. Некоторое время
Юм посещал Эдинбургский университет, но из-за материальных затруднений
вынужден был оставить учебу. Позже, в 1734 году, он совершил
образовательную поездку во Францию на три года, большую часть из которых
провел в Ля-Флеш.
Во время пребывания во Франции Юм написал «Трактат о человеческой
природе» в составе трех книг, который был опубликован в Лондоне в 1737-1740
г.г. В произведении рассматривались вопросы теории познания, психологии и
морали.
В 1741-1742 годах Юм опубликовал книгу под названием «Моральные и
политические очерки (эссе)».Эта книга принесла ему значительную
популярность на родине.
В середине 40-х годов Юм в качестве секретаря генерала Сен-Клера
отправился в военную экспедицию против французской Канады, а затем, в
составе военных миссий, посетил Вену и Турин. В Италии он переделал
первую книгу «Трактата» в «Исследование о человеческом познании».
В 1752 году Общество юристов избрало Юма своим библиотекарем, и он
взялся за создание шести томной «Истории Англии» — книги, вызвавшей
неоднозначное к себе отношение.
В 1763-1766 годах Юм находился на дипломатической службе во
французской столице. После возвращения он два года занимал пост помощника
государственного секретаря. В 1769 году он вышел в отставку и возвратился
в Эдинбург, где стал секретарем Философского общества и занимался
просветительской деятельностью.
В начале 70-х годов Юм не раз возвращался к работе над своим
последним крупным произведением «Диалоги о естественной религии», но так и
не закончил его.
Юм скончался в августе 1776 года.

ФИЛОСОФСКОЕ УЧЕНИЕ ДАВИДА ЮМА.

Основные положения.

Юм переделал учения Беркли и Локка на агностический манер, сглаживая
острые углы и устраняя крайние положения. Юм стремился создать философию
«здравого смысла», философию осторожную, «сдержанную», чуждую как
материализму, так и наивному спиритуализму.
Исходный пункт рассуждений Юма заключается в убеждении, что имеется
факт непосредственной данности нам ощущения, а отсюда и наших
эмоциональных переживаний. Юм сделал вывод, будто мы в принципе не
знаем и не можем знать, существует или же не существует материальный мир
как внешний источник ощущений. «… Природа держит нас на почтительном
расстоянии от своих тайн и предоставляет нам лишь знание немногих
поверхностных качеств» (1, т. 2, стр. 35).
Почти вся последующая философия Юма строится им как теория познания,
описывающая факты сознания. Превращая ощущения в абсолютное «начало»
познания, он рассматривает структуру субъекта в изоляции ее от его
предметно-практической деятельности. Эта структура, по его мнению, состоит
из атомарных впечатлений (impressons) и из тех психических продуктов,
которые от этих впечатлений производны. Более всего из числа этих
производных видов психической деятельности Юма интересуют «идеи (ideas)»,
под которыми он имеет в виду не ощущения, как это было у Беркли, а нечто
иное. «Впечатления» и «идеи» в совокупности Юм называет
«восприятиями» (perceptions).
«Впечатления» — это те ощущения, которые получает тот или иной
субъект от событий и процессов, разыгрывающихся в поле действия его
органов чувств. Итак, «впечатления» суть ощущения субъекта. Но не только.
Нередко под «впечатлениями» Юм понимал и восприятия в смысле, отличающем
их от ощущений (ощущаются отдельные свойства вещей, а воспринимаются вещи в
их интегральном виде). Таким образом, Юмовы «впечатления» — это не только
простые чувственные переживания, но и сложные чувственные образования. В
состав впечатлений он включает кроме ощущения эмоции, в том числе и
бурные (страсти) и спокойные (calm)» переживания морального и
эстетического характера.
Что же понимал Юм под «идеями»? «Идеи» в его теории познания — это
образные представления и чувственные образы памяти, а кроме того,
продукты воображения, в том числе продукты искаженные, фантастические. К
числу «идей» Юм относил также и понятия, так как он был склонен растворять
теоретическое (абстрактное) мышление в переживаниях эмпирических
(конкретно-чувственных) образов, подобно тому, как это делал и Беркли.
Итак, «идеи» в системе терминологии Юма представляют собой
приблизительное, более слабое или менее яркое (не столь «живое»)
воспроизведение «впечатлений», то есть их отражение внутри сферы сознания.
«… Все идеи скопированы с впечатлений» (1, т. 1, стр. 271). В
зависимости от того, простыми или сложными оказываются впечатления, идеи
также бывают соответственно простыми или сложными.
«Восприятия» включают в себя «впечатления» и «идеи». Они для Юма
суть познавательные объекты, предстоящие сознанию.

Ассоциации и абстракции.

Человек не может ограничиваться только простыми впечатлениями. Для
успеха своей ориентировки в среде он должен воспринимать сложные,
составные впечатления, структура и группировка которых зависят от
структуры самого внешнего опыта. Но кроме впечатлений есть еще идеи. Они
также бывают сложными. Как же образуются последние? На этот вопрос Юм дает
свой ответ: они образуются посредством ассоциирования простых
впечатлений и идей.
В ассоциациях Юм видит главный, если не единственный способ
мышления посредством чувственных образов, а таковым для него является не
только художественное, но и всякое мышление вообще. Ассоциации прихотливы и
направляются случайными комбинациями элементов опыта, а потому сами они по
содержанию случайны, хотя по форме и согласуются с некоторыми
постоянными (и в этом смысле необходимыми) схемами.
Юм выделял и различал следующие три главные вида ассоциативных
связей: во-первых, по сходству, во-вторых, по смежности в пространстве
и времени, в-третьих, по причинно следственной зависимости. В рамках
этих трех видов могут ассоциироваться впечатления, впечатления и идеи, идеи
друг с другом и с состояниями предрасположенности (установками) к
продолжению ранее возникших переживаний. «… Когда любое впечатление
воспринимается нами, то оно не только переносит ум к связанным с этим
впечатлением идеям, но и сообщает им часть своей силы и живости… после
того как ум уже возбужден наличным впечатлением, он образует более живую
идею связанных с ним объектов благодаря естественному переключению
установки (disposition) с первого на второе» (1, т. 1, стр. 198).
Во-первых, ассоциации происходят по сходству, которое бывает не
только положительным, но и отрицательным по своему характеру. Последнее
означает, что вместо сходства налицо контраст: так, при переживаниях
эмоций нередко появляется состояние аффекта, противоположное прежнему
состоянию. «… Второстепенный импульс (movement), — пишет Юм в эссе «О
трагедии», — преобразуется в доминирующий и дает ему силу, хотя иного, а
иногда и противоположного характера…
Однако большинство ассоциаций по сходству положительное. Юм
считает, что ассоциации по сходству играют наибольшую роль в математических
размышлениях.
Во-вторых, ассоциирование происходит по смежности в пространстве и
по непосредственной последовательности во времени, то есть также по
смежности. Это более всего случается с идеями внешних впечатлений, то есть
с воспоминаниями о прежних ощущениях, упорядоченных пространственно-
временным образом сами по себе идеи, а тем более эмоции
«пространственно смежными» в буквальном смысле, находясь в психике
человека, не бывают, хотя они, конечно, локализованы в мозгу. Больше
всего полезных случаев ассоциирования по смежности, полагает Юм, может
быть указано из области эмпирического естествознания. Так «мысль о
каком-нибудь объекте легко переносит нас к тому, что с ним смежно, но
лишь непосредственное присутствие объекта делает это с наивысшей
живостью» (1, т. 2, стр. 55).
В-третьих, возникают ассоциации по причинно-следственной зависимости,
которые наиболее важны при рассуждениях, касающихся теоретического
естествознания. Если мы считаем, что А есть причина, а В — следствие, то в
дальнейшем, когда мы получаем впечатление от В, у нас в сознании всплывает
идея об А, причем может быть и так, что эта ассоциация развивается в
обратном направлении: при переживании впечатления или идеи А у нас
появляется идея В.
Следует иметь в виду, что, описывая ассоциации по причинно-
следственной зависимости, Юм исходит из того, что схема «А есть причина, а
В — ее следствие» уже возникла как вообще, так и применительно к любому
из будущих конкретных случаев и действует в качестве «готового звена»
механизма этой ассоциации.
Учение об ассоциациях разрушало логическую трактовку мыслительных
процессов, изымало из мышления его логическую основу. Такую же роль в
теории познания Юма исполняет так называемая репрезентативная концепция
абстрагирования и обобщения. Юм заимствовал ее у Беркли и включил в свою
ассоциативную схему. Но это включение было связано с внесением в данную
концепцию нескольких изменений.
Само по себе репрезентативное понимание абстрагирования заключалось в
следующем. Существование общих понятий отрицается, и их функцию исполняет
чувственный образ — представление одного из единичных предметов. Вслед за
Беркли Юм часто пренебрегает отличием понятий от представлений (images),
а общего — от единичного.
Какие же изменения внес Юм в эту теорию согласно которой «некоторые
идеи являются особенными по своей природе, но, представительствуя, они
общи» (1, т.1, стр. 112)?
Во-первых, исходный класс похожих друг на друга вещей, из которого
затем извлекается репрезентант, образуется, согласно Юму, стихийно, под
влиянием ассоциаций по сходству. Во-вторых, в отличие от Беркли Юм
считает, что чувственный образ берет на себя роль репрезентанта
(представителя всех членов данного класса вещей) временно, а затем
передает ее слову, которым этот образ обозначается.
Ассоциативный способ образования чувственных репрезентантов смягчает
сугубо индивидуальный их характер, которым они отличались у Беркли. При
образовании репрезентанта через ассоциации неповторимые признаки единичного
чувственного образа как бы стираются и отвлекаемая идея освобождается от
особенностей отдельных впечатлений. Общее начинает проглядывать сквозь
единичного репрезентанта как «сторона» всех образов, ассоциируемых по
принципу их приблизительного сходства друг с другом. Если у Беркли
абстрактная идея есть реальный индивидуальный «предмет» ( комплекс
ощущений), то у Юма она отвлекается от индивидуальности в той же мере, в
какой ассоциации опираются не на тождество, но именно на относительность
этого тождества, то есть на различия между ассоциируемыми идеями:
ведь ассоциирование абсолютно тождественных идей не дает ничего, кроме
никому не нужных тавтологий. При этой поправке репрезентативная
концепция абстрагирования приходит в соответствие с фактами
художественного мышления, в котором образный пример, если он удачно
подобран, заменяет массу общих описаний и даже более эффективен.
Те идеи, которым Юм придает статус общих, оказываются как бы
усеченными частными идеями, сохраняющими в числе своих признаков только те,
что имеются и у иных частных идей данного класса. Такие усеченные
частные идеи представляют собой полу обобщенный, смутный образ-понятие,
ясность которому придает соединяемое с ним, опять-таки по ассоциации,
слово.

О существовании субстанции.

Решая общую проблему субстанции, Юм занял такую позицию: «невозможно
доказать ни существование, ни не существование материи», то есть занял
агностические позиции. Такова же его формула и в отношении
субстанционального «высшего духа», то есть бога, хотя в практической жизни
Юм был атеистом. Подобной агностической позиции следовало ожидать от него
и в отношении существования человеческих душ, но в этом вопросе Юм более
категоричен и совершенно отвергает воззрение Беркли. Он убежден, что
никаких душ — субстанций нет.
Юм отрицает существование «Я» как субстрата актов восприятия и
утверждает, что то, что называют индивидуальной душой — субстанцией, есть
«связка или пучок (budle or collection) различных восприятий,
следующих друг за другом с непостижимой быстротой и находящихся в
постоянном течении»
(1, т. 1, стр. 367).
Юм более широко, чем Беркли, рассматривает вопрос существования
субстанции. По-иному, чем его предшественник, он понимает и источник
возникновения убежденности людей в существование материальной субстанции
Беркли видел причину появления у людей иллюзорной, по его мнению, веры в
то, что материальная субстанция существует, в фактах взаимосвязанности
и яркости определенного рода ощущений. Их взаимосвязанность предполагалась
при этом непрерывной во времени, поскольку наличие разрывов в
последовательности ощущений данную иллюзию ослабляет. Иначе смотрит на
этот вопрос Юм: перерывы в восприятиях, наоборот, оказываются, по его
мнению, источником веры в бытие субстанциальной их основы, если после
перерывов те же самые восприятия появляются вновь и вновь. Для Беркли
проблема субстанции сводилась к тому, чтобы как-то истолковать устойчивое
сосуществование явлений, а для Юма это прежде всего проблема истолкования
связи явлений друг с другом во временной их последовательности. Поэтому,
по Беркли, убеждению в существовании материальной субстанции мешает
наличие самих временных перерывов в ощущениях, а по Юму, помехой этому
убеждению оказываются изменения в характере взаимосвязанных друг с другом
восприятий, то есть перемены в «наборе» их сочетаний.
Это значит, что Юм в данной проблеме переносит центр тяжести на
вопрос о причинении наших впечатлений. Так, например, рассуждает он,
получая впечатления лампы, стоящей на столе и время от времени мной
зажигаемой, я полагаю на основании этого, что существует данный
материальный объект под названием «лампа». Итак, разрешение проблемы
субстанции зависит, с точки зрения Юма, от более общей проблемы
причинности.
Придя к мысли о зависимости проблемы субстанции от проблемы
причинности, Юм определил субстанцию как предполагаемый центр
ассоциативного суммирования перцепций во времени (а также друг с другом) в
относительно устойчивую целостность. Ассоциации обеспечивают соединение
отличающихся друг от друга комбинаций впечатлений (например, вид
некоторого предмета сейчас и его изменившийся вид спустя несколько лет) в
представлении об объектах вне человеческого сознания. Эти последние
объекты мыслятся как причина комбинаций впечатлений в сознании людей.
Весь этот механизм можно суммировать следующим образом: сначала
воображение объединяет похожие друг на друга перцепции в общую для
них серию. Затем люди приписывают перцепциям данной серии непрерывное
существование и в те интервалы времени, когда их никто не воспринимает.
Возникает «фикция непрерывного существования», передаваемого нашими
чувствами гипотетическим вещам вне сознания, после чего складывается
устойчивое представление о том, что перцепции суть следствия внешних
вещей, причинно обусловлены ими. Перцепции прерывисты и изменчивы, зато
вызывающие их внешние объекты относительно постоянны и устойчивы.
Так возникает будто бы раскол действительности на два различных
мира: предположительный мир субстанциональных вещей и чувственный мир
восприятий. Встает вопрос, имеются ли «мостики» причинения, снова
соединяющие эти миры друг с другом?

Проблема причинности.

В философии Юма структура причинно-следственного отношения может быть
сведена к схеме «событие — событие», где стрелка означает связь
причинения. Но «событие» Юм понимает не в смысле объективно-материального
процесса, а в смысле некоторой совокупности чувственных переживаний в
сознании субъекта. Таким образом, указанная схема приобретает вид
«перцепция — перцепция».
Вся совокупность различных каузальных связей, которые, согласно Юму,
подлежат философскому исследованию, может быть наглядно изображена с
помощью следующего чертежа.

1Область психики человека.

__________________________________

(5) <————————> (6)
^ ^

(3) — — — — — — — — — — — — — (4)

_____________________________________________

? ?

(1)————————-> (2)
?

__________________________________

1Обьективный мир.

1,2 — объекты, которые, может быть, существуют вне нас;
3,4 — впечатления, которые, может быть, этими объектами
вызваны;
5,6 — идеи, вызванные впечатлениями 3 и 4.

Схема причинности у Юма.
Относительно каузальных связей 1-2, 1-3 и 2-4 Юм высказывает
мнение, что мы не можем твердо и теоретически корректно доказать ни их
наличие, ни их отсутствие. Одно впечатление не может быть причиной
другого, что твердо знал и Беркли, а потому каузальной связи 3-4 быть не
может, хотя и может быть ложное ожидание, по ассоциации. Каузальный
характер связей 3-5 и 4-6 не вызывает у Юма ни малейшего сомнения:
впечатления суть причины, а идеи — их следствия. Столь же убежден был он
и в существовании казуальных связей 3-6, 4-5, 5-6, И 6-5. Здесь
имеется в виду, что установившаяся после нескольких
повторений последовательности событий 3-4 ассоциация, например 3 с 6,
играет роль причины появления идеи 6, едва только заново появляется
впечатление 3. Бывает, что люди истолковывают установившуюся в их
сознании 3-6 как доказательство наличия каузальной связи 3-4, но это уже
ошибка. Ассоциативные связи 5-6 и 6-5 появляются позднее, чем 3-6
и 4-6. Юм, естественно, отрицает возможность каузальной связи 5-4,
потому что никакая идея не может стать причиной впечатления. Как мы видим,
агностицизм Юма при исследовании проблемы причинности проявился в полной
мере. Такова схема видов причинной связи по Юму. На этом можно и
закончить обзор философской концепции британского мыслителя. Стоит
только добавить, что эта концепция стала своего рода классической для
неопозитивистов, а самого Давида Юма считают прародителем этого
философского течения.

Д. Юма, который считал, что «люди, естественно, без размышления одобряют
тот характер, который всего более похож на их собственный… Можно счесть
безошибочным правилом, что если нет такого отношения в жизни, в котором я
не хотел бы находиться к некоторому лицу, то характер этого лица должен
быть признан в данных границах совершенным» .
Д. Юма, который считал, что «люди, естественно, без размышления одобряют
тот характер, который всего более похож на их собственный… Можно счесть
безошибочным правилом, что если нет такого отношения в жизни, в котором я
не хотел бы находиться к некоторому лицу, то характер этого лица должен
быть признан в данных границах совершенным» .
Не будем гнаться за призраком всеобщего восторга по поводу
совершенствования нашего характера. Есть более простой и надежный критерий
— собственное одобрение. Действительно, тому, кто доволен своим характером,
вряд ли захочется его изменить. Представление человека о своем характере
психологи называют образом «Я». Причем реальный образ «Я» может не
совпадать с идеальным. Это значит, что человек имеет определенный идеал и
осознает несоответствие своего характера этому идеалу. Несовпадение
реального и идеального образов «Я» — типичное явление. Например,
проведенный нами опрос более полутора тысячи киевских старшеклассников
показал, что только 15% юношей и девушек 15—17 лет вполне удовлетворены
собой. А что же остальные? Они в большей или меньшей мере проявляют
неудовлетворенность собой. Среди людей зрелого возраста, по данным опроса
400 человек, лишь 22% полностью удовлетворены своим характером. Интересно,
что в обеих группах опрошенных около трех процентов оценили свой характер
как абсолютно неудовлетворительный.
Но если большинству людей не совсем нравится свой собственный
характер, вряд ли они с одобрением, как полагал Д. Юм, будут наблюдать
такой же характер у других. Более естественно предположить, что мы одобряем
характер, который соответствует нашему идеальному образу «Я». Это значит,
что в других мы высоко ценим те личностные качества. которые хотели бы
увидеть у себя. .Скажем, человека, который страдает от своей не
пунктуальности, в других привлекает способность все делать вовремя, не
торопясь и не опаздывая; замкнутому и стеснительному человеку, страдающему
от постоянного пребывания в «своей скорлупе», нравятся общительность,
открытость, способность легко вступать в контакты.

Теория страстей (аффектов) и отрицание свободы и практического разума.
Страсти представляют собой нечто изначально присущее «человеческой
природе»; они независимы от рассудка и неподвластны его попыткам их
обуздать. Они суть «впечатления», происходящие от других восприятий. Юм
разделяет их на прямые и косвенные. Прямыми являются такие, которые
непосредственно зависят от удовольствия и боли, как, например, желание,
неприязнь, печаль, радость, надежда, страх, отчаяние, спокойствие. К
косвенным относятся, например, гордость, покорность, честолюбие, тщеславие,
любовь, ненависть, сострадание, злонамеренность, щедрость ( великодушие) и
другие страсти, берущие начало от перечисленных в первом пункте.
Юм долго распространялся по поводу вышеуказанных аффектов, но в его
многословном изложении важным кажется следующее: он утверждает, что
аффекты отсылают к «Я», « и личности, в действиях которой каждый из нас
неявно уверен»; а по поводу гордости Юм сразу отмечает, что «этой эмоции
природа придала определённую идею – понятие «я» (!), которое постоянно
проявляется». Юм стремится восстановить осознанность и понятие «я» на
эмоциональной основе.
Сама воля, при ближайшем рассмотрении, снова сводится к аффектам или, во
всяком случае, представляет собой нечто очень близкое к впечатлению,
берущему начало из удовольствия и из боли, точно также как и аффекты.
Однако кажется, что философ не вполне уверен в этом пункте, что доказывает
следующая цитата: «Из всех непосредственных действий страдания и
удовольствия наиболее замечательными является воля; и хотя она, собственно
говоря, не входит в число аффектов, но так как полное понимание её природы
и свойств необходимо для её объяснения, то мы сделаем её здесь предметом
исследования. Прошу заметить, что под волей я разумею не что иное, как то
внутреннее впечатление, которое мы переживаем и сознаем, когда сознательно
даём начало какому-нибудь новому движению нашего тела или иной перцепции
нашего духа. Впечатление это, так же как и предыдущие – гордость и
униженность, любовь и ненависть невозможно определить». Вполне очевидно,
что такая двусмысленная позиция (воля является аффектом и одновременно не
является им) немедленно отразилось на концепции свободы, к отрицанию
которой в конце концов пришел Юм.
Для него «свобода выбора» синоним не-необходимости, иными словами,
случайность. То, что обычно называется «свободой», по Юму, может быть всего
лишь простой спонтанностью, или отсутствием принуждения извне. Выполняя
свои действия, мы детерминированы как внутренними, так и внешними
побудительными причинами: мы детерминированы всегда.
Но самым характерным моментом этической философии Юма является тезис,
согласно которому «разум никогда не может противостоять страсти в
управлении волей».
Это означает признание победы игры страстей, а следовательно отрицание
практического разума, ибо разум не может управлять волей и детерминировать
её .
По этому вопросу исчерпывающие разъяснения приводятся в следующей цитате:
«Так как разум сам по себе никогда не может вызвать какого-либо поступка
или же дать начало хотению, то я заключаю отсюда, что эта наша способность
столь же бессильна препятствовать хотению или же оспаривать господство
какого-нибудь аффекта, какой-нибудь эмоции. Указанное следствие является
необходимым. Разум мог ба оказать это последние действие, т.е.
воспрепятствовать хотению, только сообщив нам импульс в направлении
противоположном нашему аффекту; но такой импульс был бы в состоянии вызвать
хотение и действуя сам по себе. Ничто не может оказать противодействия
импульсу аффекта или же ослабить его, кроме противоположного импульса. Если
же такой противоположный импульс всегда проистекает от разума, то эта
последняя способность должна оказывать изначальное влияние на волю и быть в
силах как вызвать любой акт воли, так и воспрепятствовать ему. Но если
разум не имеет такого изначального влияния, то он не может ни на минуту
удерживать наш дух в нерешительности. Таким образом, оказывается, что
принцип, противодействующий нашему аффекту, не может быть разумом и его
лишь не правильно называют так. Мы выражаемся не точно и не по-философски,
когда говорим о борьбе между разумом и аффектами: разум есть и должен быть
лишь рабом аффектов и не может претендовать не какую-либо другую должность,
кроме служения и послушания им».
Эта точка зрения диаметрально противоположна той, которую выдвигает Кант в
своей «Критике практического разума»

.

————————

Нижегородская Государственная Медицинская Академия

Кафедра Гуманитарных наук

Доклад

По теме: Основные теоретические аспекты Д. Юма

Выполнила:
Студентка 2 курса лечебного факультета
Федотова Вера Александровна
Проверил: Гусев Е. К.

????????

2003-11-07