Владислав В. Яцкевич

Идея о завершенности философии не лишена смысла. Дело в
том, что материя находится в постоянном движении, и больше сказать о ней нечего.
Философия, которая заметила это, в сущности сказала все, произнесла свое последнее
слово. Для Энгельса это очевидно. В частности, во введении к «Анти-Дюрингу»
он пишет: » … современный материализм является по существу диалектическим
и не нуждается больше ни в какой философии, стоящей над прочими науками».
(См.: Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд., т.20, с.25).

Хорошо. Прежде всего заметим, что в этом высказывании вынесен
справедливый приговор всем иным философским школам и направлениям. Диалектический
материализм действительно представляет собой наиболее содержательную и всеохватывающую
философию. Невозможно даже представить себе условия или реальность, где были бы
неприменимы ее положения. Все остальные философии или философичекие учения в лучшем
случае могут быть адекватными лишь каким-то частным условиям.

Но не об этом речь. Буквально 25 строк выше (с. 24) Энгельс
критикует Гегеля за то, что тот не замечает следующее противоречие.

Существенной предпосылкой гегелевской системы было
«воззрение на человеческую историю как на процесс развития, который по самой
своей природе не может найти умственного завершения в открытии так называемой абсолютной
истины». Но с другой стороны его система претендует быть именно завершением
этой абсолютной истины. И далее Энгельс обращает внимание на то, что «всеобъемлющая,
раз навсегда законченная система познания природы и истории противоречит основным
законам диалектического мышления». В этом состоит его критика.

Но откуда известно, что Гегель не замечает это противоречие?
Вероятнее всего он его замечает, но оно является диалектическим, то есть естественным
и очевидным для него. Он не считает необходимым обращать на это внимания.

Не трудно видеть, что приведенное выше высказывание Энгельса
точно также противоречиво, как и критикуемое им высказывание Гегеля. Действительно,
поскольку «материализм является по существу диалектическим и не нуждается больше
ни в какой философии», то он предполагает ту же самую окончательность и
«завершенность в открытии так называемой абсолютной истины», что и система
Гегеля.

Заметим, что в философии существует проблема отличия противоречия
диалектического от недиалектического. Данный вопрос является открытым. Современная
философия не располагает механизмом соответствующего распознавания. И скорее всего
такого механизма не может существовать в принципе по причине диалектических противоречий.
Данная проблема актуальна, и ее разрешение будет представлять собой значительный
вклад в диалектическую логику.

Высказывание Энгельса по поводу «… ныне покойной
философии …» на с. 27 комментировать трудно. Не понятно, что имеется в виду.

С этим высказыванием категорически нельзя согласиться,
поскольку как феномен философия отражает мышление и вечное движение материи. И поскольку,
как сказал Маркс, мир является философским, а философия мирской, неограниченность
(незавершенность) философии определяется неограниченностью мира, который она отражает.
Она ограничена и конечна лишь в смысле метода и методов. С формальной точки зрения
она не может быть завершенной, поскольку есть запрет в смысле теоремы Геделя о неполноте.

Из всего, что сказали уважаемые классики следует, что философия
может быть завершенной лишь в смысле диалектического момента, который тут же снимается
обнаружением незавершенности. Любое конкретное достижение мысли может трактоваться
как абсолютная истина, если ограничится какими-либо условиями. И это будет лишь
момент, который сам себя снимает в процессе углубленного анализа. Точно также, как
в случае определения отрезка. Любой отрезок конечен по определению, и этим исчерпывается
его сущность. Но поскольку он может иметь произвольную длину, то он может быть больше
любого наперед заданного отрезка. Но это уже определение бесконечности.

Философия действительно завершена как все конечное — любой
текст завершается последней страницей и последней буквой. Она завершена как нечто
изложенное. Законы диалектики абсолютны, поэтому они распространяется и на саму
диалектику. Бесконечное может быть изложено конечным образом, а конечное может содержать
рефлексию, т. е. обращенность к себе, т. е. быть бесконечно содержательным. К бесконечному
невозможно что-либо добавить в том смысле, что оно уже все в себе содержит в форме
конечного.

Давайте в качестве примера вспомним восточную философию
— китайскую, японскую, индийскую. Зададимся вопросом: что там есть принципиально
нового по сравнению с философией европейской? Да, ничего особенного там нет. Там
абсолютно та же диалектика с теми же самыми законами, с которой можно познакомиться
в любом нашем учебнике. Новыми там являются язык, образы, термины, примеры. Не трудно
видеть, что восточная философия ничего не может прибавить к философии европейской.

По мнению Мераба Мамардашвили
(http://ihtik.lib.ru/tmp/mamardashvili.rar) всякая философия должна строиться таким
образом, чтобы она оставляла место для новой неизвестной философии. Этому требованию
и должна отвечать любая подлинно философская работа.

Он пишет, что философию нельзя постичь, изучая термины,
понятия, категории. Она должна прежде всего возникнуть в нашем сознании в результате
осмысления и переживания опыта, в результате работы нашего сознания над актуальными
проблемами. Для того, чтобы понять, что такое мышление, причина, время (и т. д.),
нужно обратиться к «экспериментальному бытию», нужно воспользоваться
«экспериментальным методом» (термин Канта). Иными словами, источником
философии являются наши переживания над жизненным опытом и его обобщение.
«Соприкосновение с оригиналом есть единственная философская учеба». (Мамардашвили).
В связи с этим философия никак не может быть завершенной.

Итак, в самом вопросе о завершенности философии есть противоречие,
которое является диалектическим. Философия действительно завершена в смысле ее методов
и самих законов диалектики. Т. е. сформулировав последние, мы сформулировали всю
философию. Если в философии нет диалектики, то это не философия. Но в то же время
о ее завершенности не может быть и речи, поскольку, как сказал классик,: «Интеллект
начинает с внешнего мира как со своего условия, а не как со своего принципа; принципом
для него является, собственно говоря, он сам».

(Гегель Г. В, Ф. Работы разных лет. В двух томах. Т.
2. «Мысль», 1971. с. 182).

Справедливости ради следует отметить, что центральное место
в восточной философии занимает человек с его духовным началом. Она более духовна.